Теперь или никогда - Яна Горшкова

«Ага! – подумала Грэйн. – Дочь или внучка, сменившая имя на более привычное современному слуху». Но тут нить опять обрывалась: женщина мертва, дом описан и продан. Был еще какой-то смутный слух о некоем наследнике, но тут бывший тив не мог ничем помочь. Сидя в долговой тюрьме, сложно отслеживать сделки по купле-продаже индарской недвижимости.

– Ну, должна же быть некая контора, занимающаяся учетом таких вещей, – рассудила ролфийка, привыкшая к строгим порядкам родного княжества.

– Есть, – кивнул Удаз. – А как же. Ведь с каждой совершаемой сделки взимается пошлина и с продавца, и с покупателя, а земля в Индаре стоит очень дорого. Оформлением сделок занимается серьезное учреждение – Учетная палата недвижимого фонда…

– Так, – прищурилась Грэйн. – И в той палате наверняка хранятся регистрационные книги. Значит, надо туда заглянуть.

Легко сказать – заглянуть! Вооруженного налета на Индарскую Учетную палату не выдержит даже дипломатический иммунитет эрны Кэдвен, а официальным путем такие сведения не получишь. Кто станет раскрывать зловещие тайны совершенных сделок и уплаченных налогов перед ролфийской шпионкой? Добровольно – никто.

– Нам не нужны сведения о покупателе, да и о самом доме, в общем-то… – рассуждала она, сидя на подоконнике, глазея на канал и задумчиво полируя саблю. – Нам необходимо узнать все о продавце. Кто такой, где живет, чем занимается… Но все равно без частного визита в эту самую палату не обойтись… – Грэйн с истинно ролфийским хулиганством повернула саблю так, чтоб солнечный зайчик попал в глаз неприметному господину, вот уже третий час кормящему чаек на набережной напротив ее окон. За домом, разумеется, следили.

– На самом деле нам нужна не регистрационная книга, а выписка из нее, – вдруг подал идею Удаз. – А сделать ее может инспектор округа. Конечно, если убедить его нам помочь.

– Убедить чиновника можно несколькими способами, – ухмыльнулась ролфийка. – Вот что. Расходимся. Ты разузнаешь все, что сможешь, об инспекторе того округа, где стоит этот дом, а я… у меня есть еще дела в Индаре. Избавиться от «хвоста» сможешь? – И пояснила в ответ на недоумение бывшего тива: – За нами, между прочим, следят. Хмырь на той стороне канала – это слежка официальная, этакое вежливое сопровождение от властей Эббо. Меня беспокоят другие. Прежде всего – Идбер и Синтаф, конечно. Так что посматривай по сторонам и держись людных мест. Впрочем, думаю, мне удастся увести их за собой. С точки зрения идберранских и синтафских агентов, я – персона гораздо более интересная, чем раскрытый шпион.

В общем-то ролфийскому полевому агенту было не привыкать к этаким вещам. Вот и беглый тив уже имел кое-какой практический опыт по этой части. И Грэйн почти со спокойным сердцем отпустила Удаза порезвиться «в поле». В конце концов, есть ли что-то предосудительное или странное в том, что обретший стабильный и легальный доход бывший должник интересуется теперь ценами на жилье и процедурой его оформления? Платил бы лишь налоги! А так как с пребывающих на территории Эббо сотрудников дипломатической миссии пошлины не взимались, то и счастливый обладатель ролфийского вида на жительство для властей Индары более финансового интереса не представлял.

Итак, Удаз Апэйн отправился «на дело», а Грэйн принялась уводить «хвосты». Фланируя по пестрым улицам Индары, она насчитала как минимум троих независимых друг от друга соглядатаев. Лицедейки из ролфийских лейтенантш по определению получаются никудышные, но эрне Кэдвен и не требовалось демонстрировать особенное актерское мастерство. Как и положено клыкастой диковатой ролфи, она распугивала мирное гражданское население своим мундиром и начищенными сапогами, бряцала саблей и, усевшись в открытой уличной кадфэре на самом видном месте, так и норовила то чашку со стола смахнуть, то на подавальщика гавкнуть за нерасторопность. В общем, привлекала к себе внимание как могла. Раздражало это безмерно. Бешеная натура дочери Морайг требовала действий, и как можно более активных, но пока что главная роль в этом спектакле принадлежала бывшему тиву, персонажу гораздо более неприметному и безобидному. Кроме всего, Удаз ведь и город знал хорошо, и порядки Индары… К сожалению, этот отвлекающий маневр лишил Грэйн возможности попытаться связаться с людьми графа Эска, но это пока терпит. Сперва поглядим, что принесет в зубах полукровка.

«Божественное» безумие, если можно так выразиться, свеженареченного ир-Апэйна Грэйн, конечно, тоже беспокоило, но еще больше – раздражало. Особенно когда, расспросив наутро после неудавшегося нападения Удаза поподробней, она все-таки догадалась, кто именно из богинь его зовет. Разумеется, Локка. Являющаяся злосчастному смеску в дыму и пламени синхелмского пожара богиня огня, войны и страсти, та самая, что оставила на плече Грэйн след своих раскаленных когтей и оградила ее от магии эсмондов тогда, в подвале провинциального синтафского городишки… Она тянет почему-то приглянувшегося ей полукровку через боль, жар и безумие плотских желаний – но это ее дело. Огненной Луне, наверное, лучше знать, как именно достучаться до бывшего служителя Предвечного, как выжечь из его души и крови заразу и скверну эсмондской магии. Да, богиня жестока, и представления Локки о справедливости не имеют ничего общего с людскими желаниями, но… Но! Вот и являлась бы тем, кто ей так люб, в своем собственном облике! При чем тут эрна Кэдвен?! Пусть бы обращаемый… или посвящаемый?.. короче, пусть бы обезумевший от ее зова Удаз вожделел самой Огненной Совы, а не притопленной в ведре ролфийки в сером мундире! Что за издевательство, в конце-то концов! Когда мучительно краснеющий смесок заплетающимся языком поведал-таки о своих «странных пристрастиях» и предъявил, так сказать, «реквизит», Грэйн мгновенно припомнила все словесные обороты незабываемого майора Фрэнгена. Ведро и мундир у несчастного маньяка эрна Кэдвен, разумеется, немедленно отобрала, но ругать его, а тем более бить не стала. Он над собой не волен, ничего не поделаешь. И у него теперь есть настоящая ролфийка в настоящем мундире, а вместо ведра… пусть мечтает, глядя на умывальный тазик. В конце концов, чем раньше беднягу снова накроет приступом, тем лучше. Может быть, Локка все-таки снизойдет до объяснений? У Грэйн, кстати, прямо-таки на языке уже вертелось предложение: давай мы тебя привяжем, а я водой обольюсь – и поглядим, что будет… Но это было бы уже даже не издевательство, а просто пытка. Пока бывший тив в своем уме, так что пусть все идет своим чередом.

Вдоволь нагулявшись по Индаре, Грэйн, демонстративно не замечая слежку, направила стопы свои на квартиру. По дороге она заехала в банк и получила наличные по очередному чеку, каковых у ролфийской шпионки, разумеется, имелось достаточно. Эрна Кэдвен искренне надеялась, что именно наличные, и не в конфедератских кредитках, а в полновесных имперских оули, ей очень скоро понадобятся.

Выслуживаться Удазу было не привыкать, тем паче и в Эсмонд-Круге, и в ролфийской разведке старательность всячески поощрялась. Пришлось побегать по Индаре галопом, чтобы узнать все новости, возобновить старые знакомства и напомнить о своем существовании. Но ценность агента как раз и заключается в его резвости и умении везде успеть.

К возвращению эрны Кэдвен с прогулки у ее новоявленного «родственника» уже имелась в зубах кое-какая добыча. Небольшая, но вкусная и увесистая.