Евангелие от Зверя - Василий Головачев

Вспомнился анекдот Серафима, рассказанный им во время перехода на веслах от Синего Камня к острову.

Матрос вбегает на капитанский мостик:

— Капитан! Смотрите, якорь всплыл!

— Да-а-а… — задумчиво поскреб затылок капитан, — плохая примета…

— Да, — вслух пробормотал Антон, — плохая примета. Только кладбищ под боком нам не хватало.

Он побродил между плит и крестов старого кладбища, поросшего малинником и брусничником, попробовал прочитать надписи на надгробных плитах, но смог только установить год захоронения одного из умерших: тысяча семьсот девяносто второй. Подивился столь древнему возрасту кладбища и его богатству: такие плиты и кресты могли устанавливать своим родственникам только зажиточные люди в городах либо священнослужители. На острове же по идее никогда не было ни города, ни церкви, и каким образом здесь образовалось целое кладбище, приходилось только гадать.

Дождь прекратился совсем, тучи стали расходиться, посвежело.

Насчитав два десятка плит и столько же крестов, Антон повернул в глубь острова и наткнулся на странную поляну с поваленными по кругу, засохшими, почерневшими от времени деревьями, вершины которых указывали на центр поляны. Трава на ней не росла, а почва была необычного ржавого цвета, будто пропитанная кровью. И веяло от поляны застарелой бедой и угрозой.

Обойдя поляну стороной, размышляя над тем, как она могла образоваться, — Антон повернул назад к лагерю и рассказал о своей находке гревшимся у костра членам экспедиции.

Особого интереса, однако, его сообщение не вызвало, но Серафим все же уговорил Анжелику посмотреть на кладбище вблизи, и они ушли. Юрий Дмитриевич спустя минуту тоже куда-то исчез, не предупредив по обыкновению никого, и у костра остались сидеть Валерия и Антон, которому стало казаться, что за ними наблюдают чьи-то внимательные, но не человеческие и не звериные глаза.

Он попробовал определить направление взгляда, переведя себя в состояние пустоты, однако выходило, что взгляд этот рассеянный, слагающийся из сотен крошечных взглядиков из травы, кустов и листвы деревьев, так что в конце концов у Антона сформировалась догадка, что он чувствует внимание местного сообщества насекомых. Чтобы отстраниться от этого ощущения, он завел разговор о найденном кладбище, а также поведал Валерии о поляне, превращенной упавшими к ее центру деревьями в необычную многолучевую звезду.

— Я тоже видела такое явление, — отозвалась женщина, завороженно глядя на язычки огня, лизавшие поленья и ветки. — Ты слышал что-нибудь о сети Хартмана? Это сетка геомагнитных излучений, она делит земную поверхность на аномальные и пустые зоны. В местах ее узлов, пересечений линий, образуются геопатогенные зоны. Старики называют такие зоны «выходами сил». Ты видел, очевидно, «выход черной силы», а есть «выходы белой», где наблюдается буйное цветение трав, а деревья лежат вершинами от центра зоны и при этом зеленеют, не сохнут. Как правило, в центрах таких зон располагаются родники или озера чистейшей воды.

— Занятно, — сказал заинтересованный Антон. — Я подумал: уж не бомба ли магическая там взорвалась?

— Выходы черных сил иногда называют «чертовой свадьбой». По легенде в таких местах собирается нечистая сила и «гуляет свадьбу», то есть подпитывается черной энергией.

— А ты чертей или бесов видела?

— Нет, — покачала головой женщина, очнулась, оторвала затуманенный взгляд от костра и посмотрела на Антона. — Бес и черт — не одно и то же. Бес, у египтян он назывался через «э» — бэс, был богом похоти и чужих стран, да и у нас, на Руси, он имел такое же значение, а этимология слова «черт» имеет по крайней мере два значения. Первое: черт — это проклятый ангел, преступивший черту, границу. Второе: черт — это искаженное четр или чатр, то есть человек, достигший уровня бога. Чатры были учителями наших предков, а когда Русь крестили, христиане отождествили чатра-чёрта с бесом для искажения наших божественных Пантеонов. А ведь если ты помнишь, все рассказы о чертях имеют комедийный, шутливый характер. Нет ни одного, где бы черт кого-то загрыз, зарезал, выпил кровь, как вампир, или живьем закопал в землю.

— Здорово, — сказал Антон искренне. — Никогда об этом не думал и нигде не читал. Ты все это в архивах выкопала или услышала от дедов?

Валерия не успела ответить. Где-то далеко за островом послышался стрекот лодочного мотора, стих. Но вскоре раздался снова, уже ближе, а через несколько минут к берегу, возле которого стояли лодки экспедиции, пристала еще одна. Послышались голоса, чавкающие звуки шагов, и к костру вышли трое мужчин в брезентовых плащах с капюшонами. Старший на голове носил милицейскую фуражку, а сопровождали его два молодых человека под два метра ростом со стандартными квадратными сонными лицами типичных шестерок.

— Кто такие? — властно спросил милиционер, останавливаясь напротив вставших с бревна Антона и Валерии.

— А вы кто? — почти вежливо поинтересовался Громов.

Прибывшие переглянулись. Старший нахмурился. Внешность у него была никакая, неприметная: мелкие черты лица, маленькие глазки, утиный носик, острый подбородок, — но держался он будто генерал на плацу.

— Ты не умничай, турист, документы покажи.

— А это еще зачем? — агрессивно вмешалась в разговор Валерия. — Вы что, у всех приезжих документы проверяете? У вас здесь паспортный контроль, таможня? Или вы нас за бандитов принимаете?

— Синицин! — бросил милиционер за спину. — Поройсь-ка в палатках.

Один из сопровождавших его амбалов двинулся к палаткам, второй шагнул к Валерии. Плащ у него распахнулся, и стала видна дубинка в руках с металлическим набалдашником. Антон сразу узнал электрошокер «павиан» отечественного производства.

— Эй, командир, — окликнул он вожака группы, — может, скажете, что вы ищете? Водки у нас нет.

— Умник, — скривил губы милиционер. — Сюткин, дай ему в зубы, чтоб замолчал.

Амбал с электрошокером ткнул дубинкой в лицо Антону и грохнулся на спину от удара ногой, роняя дубинку, пролетев три метра по воздуху. Наступила удивленная тишина. Второй амбал, распахнувший полог палатки с оборудованием экспедиции, оглянулся, выпрямился и пошагал обратно к костру. Его начальник изумленно выругался, сунул руку в карман и достал пистолет.

— Вот вы, значит, как! Сопротивление властям?! А ну лечь! Быстро! Я кому говорю?!

— Что за шум, а драки нет? — послышался сзади насмешливый голос, и на поляну вышли Серафим с Анжеликой. В руках Тымко держал карабин. — Ну, господин хороший, посоревнуемся в стрельбе? Или ты сам отдашь свою пукалку?

Милиционер побледнел, нервно облизнул губы, оглянулся на замерших помощников. Тот, кого Антон угостил добротным хидари гедан уширо гери кааге — так длинно назывался этот удар в карате, в русбое он назывался проще — стенобит, зашевелился, вытащил второй пистолет, и Антон, подхватив с земли электрошокер, легонько дотронулся до ноги парня.