Насосы интуиции и другие инструменты мышления - Дэниел К. Деннетт

МакКензи назвал идею Дарвина об абсолютном невежестве как источнике “всех достижений творческого дара” примером “странной логики”, поскольку она переворачивает с ног на голову одну из самых “очевидных” наших идей: понимание – источник компетентности. Зачем мы отправляем детей в школу и почему предпочитаем “методичный подход” “зубрежке”? Дело в том, что мы считаем понимание лучшим путем к компетентности в любой области. Не работайте бездумно! Понимайте принципы любой работы, чтобы выполнять ее лучше! Безусловно, это прекрасный совет в большинстве сфер человеческой деятельности. Встречаются и редкие исключения, например одаренные музыканты, которые “играют на слух” и не умеют читать ноты, или прирожденные спортсмены, которые всегда побеждают, но не могут объяснить, как и почему они это делают, а следовательно, не могут тренировать других. Есть также “саванты”, которые странным образом некомпетентны в большинстве областей, но нечеловечески талантливы в какой-нибудь одной сфере. Но обычно правило работает: понимание чаще всего выступает ключом к (человеческой) компетентности.

И Дарвин действительно исказил эту логику, продемонстрировав, как метко выразился МакКензи, что в качестве создателя выступает абсолютное невежество. Процесс естественного отбора феноменально компетентен – вспомните второй закон Орджела, – но совершенно бездумен. Более того, проектируемые им организмы пользуются преимуществами своего исключительного устройства, не имея необходимости понимать, зачем и как они все это получили. Мой любимый пример – кукушка. Кукушки – гнездовые паразиты. Они не вьют собственных гнезд. Вместо этого самка кукушки тайком подкладывает свое яйцо в гнездо пары птиц другого вида, где оно ждет внимания ни о чем не подозревающих приемных родителей. Часто самка кукушки забирает из гнезда одно из хозяйских яиц – вдруг родители сумеют их сосчитать! Как только птенец кукушки вылупляется (а он, как правило, вылупляется раньше птенцов хозяев), взрослая кукушка всеми силами старается выкатить из гнезда все остальные яйца! Зачем? Чтобы все внимание приемных родителей досталось кукушонку.

Естественный отбор автоматически находит причины – он “обнаруживает”, “одобряет” и “концентрирует” причины на протяжении многих поколений. Пугающие кавычки здесь напоминают нам, что сам по себе естественный отбор ни сознания, ни причин для своих действий не имеет, но все равно компетентно справляется с этой “задачей” совершенствования проектов. Что это, как не пример компетентности без понимания? Давайте удостоверимся, что у нас есть возможность избавиться от пугающих кавычек. Представим себе весьма многообразную популяцию. Некоторые представители этой популяции размножаются без проблем, в то время как большинство испытывает трудности. В каждом из случаев мы можем спросить почему. Почему вот этот представитель популяции оставил после себя жизнеспособного потомка, а остальные не оставили никого? Во многих случаях – даже в большинстве случаев – никаких причин нет; это просто слепая удача – одним везет, другим нет. Но есть подмножество случаев, пускай и очень ограниченное, в которых вопрос не остается без ответа. Понятно, чем эти случаи похожи и что выделяет их из основной массы, а потому мы видим, что служит причиной в каждом из них. Это позволяет функциональности накапливаться в ходе процесса, который слепо отслеживает причины и создает объекты, имеющие цели, но не имеющие нужды их знать. Биосферой правит принцип необходимости знания, а естественный отбор не испытывает необходимости знать, что он делает.

Итак, причины появились раньше тех, кто их формулирует. Отслеживаемые эволюцией причины я назвал “плавающими основаниями”, и этот термин, похоже, щекочет нервы немалого числа мыслителей, которые подозревают, что я взываю к каким-то духам – странным нематериальным идеям, которым не место в трезвом материалистическом представлении о реальности. Это вовсе не так. Плавающие основания не более призрачны или проблемны, чем числа или центры тяжести. Девять планет существовало задолго до того, как люди изобрели способ считать, а астероиды имели центры тяжести задолго до того, как физикам пришла в голову эта мысль и они сумели произвести расчеты. Не стоит путать числа с цифрами (арабскими, римскими или какими угодно еще), которыми мы их обозначаем. Цифры – изобретение человека; числа – нет. Причины – в том смысле, в котором я использую это слово, – подобны числам, а не цифрам. Мы должны с благодарностью говорить о причинах, которые эволюция распознала раньше, чем они были выражены или сформулированы исследователями-людьми или другими умами. Обратите внимание на поразительное сходство конструкций на рисунках ниже:

Термитник и Храм Святого Семейства Антонио Гауди очень похожи по форме, но их происхождение и конструкция сильно различаются. Структура и форма термитника обусловлены определенными причинами, однако эти причины не выражаются ни одним из термитов. Нет никакого термита-архитектора, который проектирует термитник, а отдельные термиты не имеют ни малейшего понятия о том, почему они строят его именно таким образом. Это компетентность без понимания. Структура и форма шедевра Гауди тоже обусловлены определенными причинами, но эти причины (в основном) объясняются замыслом Гауди. Гауди имел причины возвести именно такие формы, а форма термитника определяется другими причинами, однако термиты не имеют никаких причин возводить его именно таким образом. Есть причины, по которым деревья широко раскидывают свои ветви, но нельзя сказать, что деревья имеют на это причины. Поведение губок небеспричинно; поведение бактерий небеспричинно; небеспричинно даже поведение вирусов. Однако ни губки, ни бактерии, ни вирусы не имеют причин вести себя именно таким образом – причины им просто не нужны.

Существует множество причин такого поведения, но, как правило, организмы их не понимают. Они получают готовые паттерны поведения, сформированные в процессе эволюции, и извлекают из них выгоду, не осознавая их принципов. В природе эта характеристика встречается повсеместно, но часто ее скрывает наша тенденция принимать интенциональную установку и считать поведение более разумным и рациональным, чем на самом деле. Как умны термиты, которые проветривают термитники с помощью удачно расположенных вентиляционных шахт! Как дальновидны белки, которые запасаются едой на зиму! Как хитры щуки, которые замирают на месте при приближении жертвы! Все эти стратегии действительно ведут к успеху в условиях жесткой конкуренции в природе, но их выгодоприобретателям не обязательно понимать все то, что понимаем мы в процессе их изучения. До нас никто не формулировал причины, которые обусловливают успешность этих стратегий.

Чтобы подчеркнуть независимость чисел и цифр, плавающих оснований и сформулированных причин, рассмотрим пример цикад. В 1977 г. Стивен Джей Гулд написал любопытную работу, в которой восхищенно заметил, что длительность репродуктивного цикла цикад (например, “семнадцатилетней саранчи”) всегда выражается простыми числами – так, цикл может продолжаться тринадцать или семнадцать лет, но не пятнадцать и не шестнадцать. “Как эволюционисты, – замечает Гулд (p. 99), – мы ищем ответ на вопрос почему. Почему, в частности, возникает такая поразительная синхронность и почему между эпизодами полового размножения проходит так много времени?” Ответ – красота которого очаровывает – заключается в том, что большое простое число лет между появлениями выводков позволяет цикадам минимизировать вероятность, что их обнаружат, а затем выследят и поймают хищники, которые сами появляются раз в два или три года или даже раз в пять лет. Если бы выводки появлялись, скажем, раз в шестнадцать лет, тем хищникам, которые появляются ежегодно, полакомиться ими удавалось бы нечасто, но при этом они служили бы более надежным источником пропитания для хищников, которые появляются раз в два или четыре года. Всегда в выигрыше оставались бы хищники, попадающие в фазу с цикадами и появляющиеся раз в восемь лет. Однако если длительность репродуктивного цикла цикад не раскладывается на множители, “пытаться” отследить их имеет смысл разве что тем видам, которым повезло иметь точно такую же длительность цикла (или цикл которых в несколько раз длиннее – мифическому 34-летнему пожирателю цикад голодать бы не пришлось).