Шолох. Теневые блики - Антонина Крейн

— А если б не убила?

— Все равно повешение. Сайнор ненавидит Ходящих.

Полынь умолк. Мне эта тишина совсем не понравилась: я просто неожиданно взгрустнула, а вот для куратора вся эта история явно граничила с чем-то личным…

— Последний вопрос. Можешь послать для меня несколько ташени?

— Да. Куда, каких?

Я объяснила.

Ташени требовались для четырех шолоховских библиотек, чьи названия были аккуратно записаны в моем блокнотике. Господин Мелисандр Кес, мой слегка беспризорный сегодня «клиент», назвал мне их в качестве своего места пребывания на день. Я хотела отправить сообщения дежурным библиотекарям, чтобы те подтвердили, что историк действительно был у них. А также: когда был, что из книг брал, общался ли с кем-то.

К тому моменту, когда мы въехали в Шолох сквозь Южные Врата, на все птички пришли ответы.

Господин Мелисандр не врал: везде побывал, везде почитал о Срединном государстве, ни с кем не говорил, кроме симпатичных буфетчиц, вел себя нормально. Одна из библиотекарш добавила: «но слегка по-гусарски».

Ну что ж. Вот и молодчинка.

ГЛАВА 21. Ужин у Дахху

Мы ждем чудес от кого угодно. Только не от себя.

Парфа, жрица Авены

Мы с Полынью распрощались у поместья Внемлющих — нужно было вернуть позаимствованных лошадок на их законное место. Было шесть вечера — конец трудового дня у всех, кому судьба преподнесла в качестве подарка стабильный рабочий график. Мимо нас валили толпы, буквально толпы людей. Распахивались калитки, раздавались радостные крики жен, дождавшихся своих мужей, и мужей, дождавшихся своих жен. Один такой красавчик в фартуке выскочил встречать благоверную аж к калитке, сопровождаемый двумя детишками и огромным котом.

Мы с Полынью дружно покачали головами. Судя по всему, куратор предпочитал патриархат. Как и я.

Отовсюду доносились соблазнительные запахи домашней еды. Напомню: мы находились в Нижнем Закатном Квартале, то есть нас на сто процентов окружали частные поместья. Смех. Объятья. Изредка возгласы типа «мог бы и продукты по дороге купить!». В общем и целом — атмосфера Нового года в миниатюре.

Полынь и я стояли посреди этого торжества семейственности, как две сироты. Нет, даже лучше: как статичные фигурки в снежном шаре. Ты его трясешь, хлопья сыплются туда-сюда, играет музыка, все бурлит, — а в центре грустит какая-нибудь одинокая елка с одиноким зайцем под ней. Так и тут.

Из-за забора Внемлющих донесся протяжный звон гонга: глава рода созывала на вечернюю «линейку» своих многочисленных питомцев. Полынь поморщился.

— Ну что, все на сегодня? — спросила я. — От Ищеек пока никаких новостей?

— Никаких, — подтвердил он. — Приходи завтра утром в Ведомство. Славам богам, там уже закончился этот балаган с уборкой.

— Ладно. А сколько дел тебе надо еще закрыть?

— Пятнадцать. И десять дней.

— А ты успеешь?

— Попробую. С твоей помощью.

Я почесала нос. Полынь почесал ладонь. Какое-то странное прощание с начальством. Он явно тоже проникся этим «новогодним духом» и теперь не хочет расходиться. Это чуть ли не самое объединяющее чувство в мире — понимание того, что вы с кем-то вдвоем одиноки среди всеобщего праздника жизни.

— Есть не хочешь? — спросил куратор. За изгородью раздался долгий детский визг, за ним — такой же долгий смех. Судя по тональности, принадлежал смех скорее дегенерату, чем гению, но главе Внемлющих виднее…

— Я иду на ужин к друзьям. Хочешь с нами?

— Да нет, спасибо. До завтра.

— Счастливо! Постарайся выжить в этом бардаке, — кивнула я в сторону поместья. По ту сторону смех и визг уже переросли в групповые рыдания. Вот же люди зажигают.

***

Сегодня планировался ужин у Дахху.

Ну как планировался — его назначила я. Опасения Кадии сделали свое дело. Увольнение друга, опека над Карлом, писательский раж в отношении «Доронаха» — все это нужно было обсудить. Плюс, если честно, я хотела поговорить о себе.

Последние полгода мне было нечего рассказывать друзьям (сижу дома и депрессую — о чем тут поведать?), зато теперь… Да я могу весь вечер трепаться безостановочно! Устрою театр одного актера! И заодно спасу Дахху, если есть от чего. Спасать — это теперь моя работа. Вернее, мне бы хотелось так думать. На самом деле, как показывает опыт, мы с Полынью выходим на сцену, когда уже поздно. Профессиональные тормоза.

До садов Аутурни, возле которых располагается пещера Дахху, я добралась очень быстро.

Да, пещера, я не оговорилась. Эту пещеру он выбил в скале при помощи целой бригады магов — а затем, побегав как следует по разным инстанциям с бумагами, приватизировал как частную собственность. Теперь пещера Дахху носит гордое прозвище «убежище поэта» и верно служит романтическим пристанищем для хозяина, его смутных мыслей и верных друзей.

В центре пещеры лежит огромный волшебный матрас с живыми рыбками внутри — дорогая и бессмысленная игрушка, требующая магии не только в момент создания, но и потом, в рамках поддержания формы. Дахху запрещает мне на него садиться — вдруг чудо-матрас взорвется от моей возмутительной обычности? По углам пещеры высятся книжные полки. Во вместительной корзине сложено множество меховых одеял, рядом покоится сундук с принадлежностями для разведения костра. У дальней стены скромно притаились неинтересные бытовые вещи вроде сервантов, столов, раковины и прочих людских глупостей. Разбавляет их тоску вычурный шахматный стол: друг обожает эту игру и вечно ноет, что мы с Кадией — отвратительные, бездарные шахматистки.

У входа в пещеру лежит подстилка Снежка, волка Дахху.

Это тоже любопытная история. Дахху всю сознательную жизнь ненавидел волков — немудрено, учитывая, что его родителей, известных путешественников, загрыз волкодлак… Но однажды друг решил, что пришло время завести домашнего питомца. Он рассчитывал на какого-нибудь доброго лохматого пса с умными глазами. Но торговец то ли обманул Дахху, то ли реально перепутал — Смеющемуся достался волчонок. Что, впрочем, обнаружилось не сразу: все звереныши одинаково умилительны. А когда на правду стало сложно закрывать глаза, Дахху уже так полюбил Снежка, что смирился с его «породой». Теперь волк живет в пещере. Только изредка на два-три дня уходит в лес заниматься своими волчьими делами. И Дахху, и Снежок полностью удовлетворены их союзом.

Живут как затворники: Дахху ненавидит пускать кого-либо на свою территорию, кроме самых близких. Я вообще не уверена, что, помимо меня и Кадии, кто-то бывал у него в гостях. Но для нас он всегда старается по полной программе: тщательно убирается, придумывает меню, даже программу развлечений готовит. Прямо педант-педант. Интересно, как он пережил появление Карла? Наверняка вчера весь день дергался из серии: «Мальчик, не стой здесь, сдвинься на пятнадцать сантиметров, а то ты не по центру ковра находишься».