Польский крест советской контрразведки. Польская линия в работе ВЧК-НКВД. 1918-1938 - Александр Зданович

Поскольку это уголовное дело находится в архиве СБУ Украины и ознакомиться с ним российским исследователям практически невозможно, то приведем фрагмент из книги военного прокурора Б.А. Викторова. Он в 1950-е гг. занимался этими материалами в плане определения возможности реабилитации осужденных. Первоначально Викторов предполагал, что чекисты сфальсифицировали это дело и пострадали невинные люди. Но к какому выводу пришел прокурорский работник? «В июне 1924 года, — пишет он, — контрразведывательным отделом Киевского отдела ГПУ за шпионскую деятельность в пользу польской разведки были арестованы: Белавин Виктор Платонович, бывший генерал-майор царской армии, служивший в Красной армии, до ареста нигде не работавший; Иванов Александр Петрович, бывший поручик царской армии, с 1918 года служил в Красной армии, до ареста — начальник оперативно-строевой части штаба 45-го стрелкового корпуса КВО; Кржечковская Янина Эдмундовна, слушательница Археологического института. Расследованием и судебным рассмотрением установлено, что в конце 1923 года в Киеве резидентом 2-го отдела польского Генерального штаба Павловским, работавшим под прикрытием секретаря польского консульства на Украине, была создана шпионская организация, занимавшаяся сбором секретных сведений для польской разведки, главным образом военного характера. Руководитель этой организации Белавин лично и через завербованных им лиц собирал и передавал Павловскому интересующие польскую разведку сведения, за что получал денежное вознаграждение. По заключению экспертизы переданные сведения являлись секретными и совершенно секретными и представляли большую ценность для польского Генерального штаба. Военным трибуналом Белавин, Иванов и Кржечковская осуждены к расстрелу»[445]. Викторов подтверждает, что дело рассматривалось с участием государственного обвинителя и защиты, допрашивалось много свидетелей. В допросах последних участвовали не только члены суда, но и сами подсудимые и их защитники-адвокаты. Приговор был опубликован в печати.

Я специально привел достаточно подробный фрагмент из книги Викторова, потому что молодой украинский историк Я. Тинченко, ничтоже сумняшеся, не прибегая к скрупулезной проверке фактов, утверждает, что дело Белавина и других сфальцифицировано. В духе «непримиримой борьбы со сталинизмом» он однозначно заявляет, что это дело является началом процесса ударов «по недобитому офицерскому корпусу»[446]. И чтобы у читателя не осталось сомнений, приведу некоторые сведения из архива польской разведки в дополнение к тем, что уже указал выше. Так, в докладной записке (под грифом «Совершенно секретно») руководителя реферата «Восток» 2-го отдела ПГШ от 18 декабря 1924 г. прямо указано, что генерал Белавин состоит на связи у резидентуры «А-9» и консул в Киеве срочно выехал в посольство в Москву для того, чтобы добиться включения провалившегося агента в списки на персональный обмен[447]. 2 апреля 1924 г. резидент «А-9» направляет шифровку начальнику реферата «Восток» капитану Таликовскому о необходимости принять меры к спасению двух агентов, находящихся на грани провала: Виктора Белавина (псевдоним «Богомилов») и Янины Кржечковской (псевдоним «Красовская»)[448]. В одном только можно согласиться с Тинченко — действительно, некоторых арестованных за шпионаж лиц лично знал и протежировал им начальник штаба Киевского военного округа И.Х. Паука.

Кстати говоря, Паука пригласил на службу в штаб имевшего польские корни бывшего генерала М.В. Фастыковского, бежавшего затем (в августе 1921 г.) в Польшу. Тогда чекисты организовали специальное расследование, но, как отмечает доктор исторических наук, профессор В.И. Голдин, заслуги Пауки перед советской властью не позволили предъявить ему какие-либо обвинения. Дело пришлось замять[449]. Отмечу еще один интересный, на мой взгляд, факт: генерал Фастыковский, состоя в должности для поручений при начальнике штаба КВО, занимался по указанию начштаба Пауки обследованием советско-польской границы. А Белавин после бегства Фастыковского был назначен тем же Паукой ответственным сотрудником именно пограничного отдела штаба КВО. Зря чекисты остановились в своем расследовании и не решились повнимательнее приглядеться к начальнику штаба КВО. Бездоказательно нельзя было обвинять его в пособничестве шпионажу, но и нельзя было упускать из виду то, что командующий военным округом М.В. Фрунзе на заседании Ревввоенсовета Республики в апреле 1923 г. заявил о том, что иногда сведения о приказах РВСР он узнавал раньше из Польши, чем из Москвы[450]. Письмо, посвященное шпионажу в штабе Западного фронта, еще в 1921 г. направил начальнику Особого отдела фронта Ф. Медведю его московский коллега — начальник 12-го спецотделения ОО ВЧК А. Артузов[451].

Как я уже отметил, польское консульство в Киеве было создано в конце 1926 г. На сегодняшний день нет информации о существовании в городе с этого же времени и резидентуры польской разведки. Вполне возможно, что крупный провал 1923 г. заставил 2-й отдел ПГШ пока обходиться без самостоятельной ячейки в местном консульстве, тем более, что Киев не являлся столицей Украины до 1934 г. Согласно материалам архива польской разведки, с 1929 г. под прикрытием консульства начала работу резидентура «0–2», непосредственно подчинявшаяся начальнику реферата «Восток». Чекисты неплохо подготовились к прибытию польских разведчиков и уже в декабре 1930 г. нанесли сокрушительный оперативный удар, закончившийся объявлением персонами «нон грата» почти всего состава резидентуры во главе с секретарем консульства и будущим начальником реферата «Восток» Е. Незбжицким. Его самого и секретаря консульства Э. Недзвецкого чекисты захватили на квартире одного из информаторов резидентуры. В данном случае хорошо сработали секретные сотрудники органов госбезопасности, в частности опытнейший агент «Профессор», и служба наружного наблюдения. Более детально об этом я уже упомянул выше. Добавлю лишь оценку произошедшего во 2-отделе ПГШ: «Незбжицкий, будучи руководителем резидентуры „0–2“ не соблюдал конспирации и недооценивал органы ГПУ, в результате чего почти вся агентурная сеть была арестована, а Незбжицкий был расконспирирован и вынужден был покинуть Киев»[452].

Воссоздать резидентуру в Киеве полякам удалось только в 1931 г. Это была резидентура «КГ», которая проработала пять лет, вплоть до декабря 1936 г. Первым руководителем ее стал сам консул — Г. Янковский[453]. Однако уже в 1932 г. 2-й отдел ПГШ прислал своего штатного сотрудника капитана В. Михневича. Особо отметился на посту резидента консул Каршо-Седлецкий, лично замешанный в так называемой «Афере Рана». Но не он был главным виновником произошедшего провала, а руководитель второй консульской резидентуры («Б-12») В. Михневич (псевдоним «Миткевич»). Он был отозван в Варшаву и наказан начальником 2-го отдела ПГШ. Так о чем же идет речь?