Неприкасаемый - Сэм Мариано

стороне моей ноги и следует по дорожке вверх к стыку между моими бедрами. Я ожидаю этого. Чего я не ожидаю, так это того, что он встанет между моими ногами, обхватит одной рукой мое бедро, раскинет другую шире и наклонится вперед, пока я не почувствую его дыхание на своей киске.

Я вздрагиваю, пораженная. Прежде чем я успеваю возразить, он раздвигает меня и проталкивает язык внутрь, зажигая мои нервные окончания так же эффективно, как палец, воткнутый в розетку. Я задыхаюсь, сжимая пригоршнями простыню, и откидываю голову на прохладную подушку под головой.

— О, Картер, — говорю я, затаив дыхание.

Его язык так же агрессивен в моей киске, как и во рту. Я никогда не чувствовала ничего подобного — ни когда прикасалась к себе, ни даже когда он прикасался ко мне. Я не могу усидеть на месте, извиваясь от его языка. Это нелогично, потому что мне нравится то, что он делает со мной этим, но мое тело слишком возбуждено, чтобы быть разумным.

Хватка Картера на мне становится крепче, и он притягивает меня немного ближе. — Оставайся на месте, — приказывает он.

Вместо того, чтобы подчиниться, я говорю ему: — Нет.

Он поднимает голову и приподнимает бровь. — Нет?

— Правильно, нет, — говорю я, придавая своему тону достаточно игривости, чтобы пригласить его подыграть. — Я здесь не для того, чтобы быть твоей игрушкой, Картер. Отстань от меня.

Поймав волну, он двигается вверх по моему телу, хватает мои запястья и сильно прижимает их к кровати. Его голос низкий и наполнен большей опасностью, чем я ожидаю, когда он говорит: — Не говори мне «нет», принцесса.

Мое сердце колотится, хоть я и пригласила его. Я не боюсь, на самом деле, но сигналы моего тела путаются, возбуждение запускается не из тех цилиндров. Между моих ног собирается влага, и не только от того, что он дразнит меня своим языком.

Поскольку я ничего не отвечаю, он подходит близко и спрашивает: — Теперь ты перестанешь драться со мной и будешь хорошей девочкой?

— Заставь меня, — парирую я.

Я импровизирую, иду по натянутой веревке, надеясь, что подо мной есть страховочная сетка. Однако в Картере нет ничего предварительного. Он как бык, перед которым я только что помахала красным флагом. Мои руки внезапно освобождаются, но прежде чем я успеваю решить, что мне с ними делать, Картер хватает меня и переворачивает на живот.

Мое сердце кувыркается, когда его тело ложится на меня, а потом он тихо шепчет мне на ухо, как будто нужно сохранить секрет, даже если мы единственные в комнате: — Сразись со мной.

Мой желудок сжимается от опасности и возбуждения. Правда. Я пытаюсь оттолкнуться от кровати, оттолкнуть его от себя. Я не знаю, как тяжело бороться, потому что на самом деле я не хочу причинять ему боль, но это, наверное, абсурдное беспокойство. Картер может справиться со мной в полную силу, как будто это ничто, так что я, вероятно, смогу сражаться так сильно, как захочу.

Моя кожа нагревается от прилива энергии, бегущей по венам, и я изо всех сил пытаюсь оттолкнуть его. — Отойди от меня, или я закричу, — угрожаю я.

— Попробуй, принцесса. Я наполню это красивое маленькое горло настолько полным своим членом, что ты едва сможешь дышать.

Эта угроза пронзает мою игривость, потому что я помню, когда он действительно сделал это со мной, и это было не весело, это было ужасно. Мне приходит в голову, что прежде чем решиться на пушечное ядро в такой игре, я должна была сказать ему, что мне не нравится, или установить какой-то сигнал, что я настроена серьезно, чтобы я могла остановить его, если мне нужно.

Прежде чем я решаю, прерывать ли игру и попробовать сейчас, Картер хватает меня и бросает на кровать с такой силой, что у меня стучат зубы. Черт, это немного грубо. Слишком темно, чтобы понять, что происходит, пока не станет слишком поздно. Пока бедра Картера не оказались по обе стороны от моей головы, а его член не оказался у моего лица.

— Картер, нет…

Его рука закрывает мой рот. — Открой еще раз этот рот, и он возьмет мой член.

Как только он убирает руку, я говорю: — Нет, Картер, я…

Он хватает свой член и направляет его мне в рот. Я пытаюсь возразить, но он ожидает, что я это сделаю, поэтому игнорирует.

— Отстой, — говорит он мне.

Я помню, что из-за неподчинения этому приказу, дерьмо так вышло из-под контроля, поэтому я обхватываю его член языком и сосу. Пока я это делаю, может быть, он не будет толкаться так глубоко, что я не смогу дышать.

— Прикоснись к себе, пока меня ласкаешь, — требует он.

Между моими ногами возникает ответная пульсация, но я не кладу руку между ними. Может быть, он решит, что я подчиняюсь, и на самом деле мне не придется этого делать. Я не могу себя щупать перед ним. Это… Не знаю, но я просто не могу.

Проходит минута, и я думаю, что он слишком занят своими удовольствиями, чтобы беспокоиться о моих. Теперь, когда я не паникую, что он собирается задушить меня, мне действительно нравится эта позиция. Мне нравится, когда он на мне сверху, вот так, берет мой рот. Мне нравится власть, которую он имеет надо мной, и знание того, что он не пойдет дальше, чем я хочу.

Я тоже люблю его сосать. Мне нравятся низкие звуки удовольствия, исходящие из его горла, его темная голова запрокинута назад, когда он упирается бедрами в мое лицо. Не задумываясь, я протягиваю руку и хватаю его за задницу, чтобы прижать его ближе, давая мне немного больше контроля, когда я работаю с его членом своим ртом.

Но обе руки у меня не должны быть свободны, потому что я должна касаться себя одной, как он сказал мне. Его член все еще у меня во рту, но он протягивает руку и хватает оба моих запястья, проверяя мое неповиновение.

— Ха, — говорит он.

Пытаясь отвлечь его, я двигаю его немного глубже и глотаю его член. Он шипит, хватая меня за волосы и сильнее вонзаясь мне в горло, но я не возражаю. На этот раз я не чувствую, что умираю. Несмотря на дискомфорт, когда он это делает, я чувствую еще одну волну возбуждения от его доминирования.