Рой - Скотт Вестерфельд

Она почувствовала вспышку гнева и подавила готовые вырваться слова.

– Мамуля, – ласково сказал Тибо, – ничего страшного, если ты забыла. Это не твоя вина. Дело во мне.

– Ты… убежал из дома? – Голос его матери дрожал.

– Да, мне пришлось это сделать.

Клип услышала шуршание газеты и глянула через глаза отца – он неуверенно переводил взгляд с сына на жену.

– Зачем тогда вернулся? – с вызовом произнес от двери Август.

Клип услышала, как подошел Эмиль, и посмотрела его глазами – его взгляд перебегал с сидящих за столом родителей на брата, он явно не привык к тому, что они разговаривали со старшим сыном.

– Август прав, – внезапно сказал мистер Дюран. – После того как ты разбил своей матери сердце, зачем было возвращаться?

Клип ощутила, как вздрогнула рука Тибо в ее руке. Он просто лишился дара речи.

– Он не хотел уходить, – сказала она. – Просто у него есть такая… особенность. Она заставляет вас забывать его. Вы себе не представляете, как трудно…

– Он бросил нас, – произнес отец и решительно закрыл газету.

Черт! Клип думала, что была готова ко всему – к их недоверию, сомнениям, чувству вины. Но ей не пришло в голову, что они могли винить во всем Тибо. Она уже готова была сказать что-то резкое и обидное, но тут раздался голос Эмиля.

– Когда Тибо здесь, вы вообще не обращаете на него внимания! А когда я спрашиваю вас, где он, вы делаете вид, будто не слышите меня! – Мальчик всхлипнул. – Почему вы все так плохо относитесь к Тибо?

Миссис Дюран прижала малыша к себе, и какое-то время Клип видела только цветастую ткань ее платья. Она переключилась на глаза отца семейства. Он снова смотрел на тот же заголовок «ПОЛИЦИЯ В ПОИСКАХ ОТВЕТОВ».

– Послушайте, – не выдержала Клип. – Есть определенные… методики, как с этим справляться. Можно рассказывать истории или пользоваться мнемоническими подсказками – вот как этот браслет у меня на руке с именем Тибо на нем. С этой проблемой можно справиться.

Она понимала, что все это без толку. Любые способы были бессмысленны, если не знать о сверхспособностях зероев. Но в самом худшем случае они хотя бы забыли то, что произошло, и Тибо мог бы снова попытаться установить контакт через час или попозже.

Но семейная неурядица набирала силу. Эмиль продолжал плакать, не в силах высказать то, что хотел. Август сердито уставился на Тибо, а его мать смотрела в лицо Клип.

– Что я сделала не так? – спросила она, продолжая обнимать плачущего Эмиля. – Что я сделала такого, из-за чего он вынужден был уйти?

– Да вот же он, рядом с вами!

Тибо судорожно сжал ее руку:

– Клип, пожалуйста, не надо.

– Я вижу его фотографии. И не сразу вспоминаю, кто это! Что я за мать…

– Миссис Дюран…

– Может быть, у меня что-то не в порядке с головой? – Она судорожно прижала к себе Эмиля. – Может быть, я забуду всех своих сыновей одного за другим?

– Мамочка! – раздался полный горечи голос откуда-то слева от Клип, и она внезапно поняла, что тоже теряет Анона. Сейчас всеобщее внимание было сконцентрировано на миссис Дюран. Ох уж эта проклятая «Дуга»!

Но тут женщина повернулась и посмотрела на Тибо:

– Прости меня!

– Это не твоя вина, – ответил он.

Она перевела взгляд на Августа:

– Если я хоть на мгновение теряю своих мальчиков из вида – на улице или в магазине – мне всегда кажется, что я их тоже забыла. И на какую-то секунду мне кажется, что я потеряла их много лет назад и больше никогда не увижу!

– Немедленно прекрати! – резко сказал мистер Дюран. – Ты что, хочешь, чтобы наши двое сыновей подумали, что ты сумасшедшая?

– Трое сыновей! – закричала она в ответ.

Из-за криков Клип было все труднее сосредоточиться. Ее рука машинально нащупала выпуклые буквы на браслете: Т-И-Б…

– Им только хуже от всего этого, – раздался рядом с ней голос Тибо. – Мне надо уйти.

Он встал из-за стола и направился по коридору к двери.

Она последовала за ним:

– Подожди, мы можем попробовать снова через…

Ее телефон загудел в кармане, и раздался грохот сталкивающихся автомобилей – пришло сообщение от Чизары. Чизара посылала сообщения только в исключительно важных случаях.

– Произнести текст, – скомандовала Чизара. Из телефона раздался привычно бесстрастный голос.

«Рой. Уже. В. Кембрии».

Тибо шел по коридору, срывая со стен семейные фотографии в рамках. Ему даже не нужно было смотреть, что он делает, – он столько раз мысленно проделывал это в приступах ярости и разочарования, когда весь его дзен ничем не мог помочь.

– Что ты делаешь? – Клип остановилась в дверях. Он чувствовал ее внимание, словно яркие призраки или всполохи вокруг него.

– Нужно это исправить, – ответил он.

– Что бы ты ни делал, звучит очень серьезно, Тибо. Может, лучше остановиться и подумать секунду?

– Подумать? Сколько лет я уже об этом думаю. Понимая, что в какой-то момент мне придется стереть самого себя, так же как семья стерла меня из памяти четыре года назад. Мне придется исчезнуть, ради их же спокойствия.

– У нас сейчас нет времени на это, – сказала Клип. – Если Рой на самом деле в городе, все сейчас в панике!

– Если хочешь, иди и помоги им. А мне нужно закончить здесь. – Тибо пошел дальше, снимая со стены студийную фотографию всех трех братьев и размытый снимок его самого с призом, полученным за знание французского языка, когда ему было двенадцать лет.

Его отец вышел из кухни и встал рядом с Клип, сконцентрировав на Тибо внимание, словно мощную струю из пожарного шланга. Он что, специально выбрал этот момент, чтобы наконец увидеть сына?

– Какого черта ты заявился домой и заставил плакать свою мать!

Клип не помнила себя от возмущения. Она готова была броситься на защиту Тибо, но тут…

Резким взмахом руки Тибо отсек внимание отца, хотя оно и не исчезло полностью.

– Все в порядке, отец, – холодно сказал он. – Я уже ухожу.

Раздражение отца утихло, и еще одного движения руки Тибо было достаточно, чтобы гнев в его глазах потух, и он медленно вернулся в кухню:

– В чем дело, дорогая? Почему ты так расстроилась?

Ощущение было такое, словно ты умер и наблюдаешь, как весь мир продолжает жить без тебя.

– Тибо, – сказала Клип, – не делай этого сейчас, когда тебе больно.

– Я должен уйти, пока есть силы. Рой может подождать.