Тимьян и клевер - Софья Ролдугина

«Интересно, мне так и придётся плестись на своих двоих? – мрачно подумал Киллиан. – Вот бы сюда Айвора с его тайными тропами…»

Подумал – и сам себя одёрнул. Если бы компаньон и появился, то о самостоятельном расследовании пришлось бы забыть. Айвор так или иначе потребовал бы отчёта вечером… Но то вечером. А пока ещё оставалось время на то, чтобы сделать несколько шагов.

Оставалось только решить – куда.

«Загляну-ка я к Морин, – определился наконец Киллиан, и, покачнувшись на пятках, направился вверх по проспекту, в ту сторону, откуда приехал омнибус. – Если кто и разбирается в сглазах и злых чарах, так это она».

До Полынной улицы добраться удалось ближе к сумеркам; впрочем, винить в этом было некого, разве что хозяйку пекарни с удивительно вкусными пирожками на углу Моховой улицы. И паб чуть поодаль, где помимо эля подавали ароматный горячий морс. И нескольких приятелей, с которыми просто невозможно было не перемолвиться словом-другим при встрече…

«Поздно, конечно, – с сомнением подумал он, вглядываясь в проём меж двух склонённых друг к другу дубов, откуда брала начало Полынная улица. – И Айвор вроде бы говорил, что Морин надо с утра навещать… А, была не была! Не прогонит же она меня прочь».

Обычные рынки в такое время, конечно, не работали, и даже любители сэкономить на остатках не нашли б, чем поживиться. Однако ярмарка чудес жила своей жизнью. Прилавков, похоже, стало ещё больше по сравнению с утром или днём. В сгустившемся полумраке туман стал даже плотнее. Кажется, протянешь руку – и коснёшься мягкой, влажной, холодной массы вроде взбитых сливок или яичных белков. В воздухе парили крупные, с человечью голову, разноцветные бумажные шары, внутри которых горели свечные огарки. Под ногами изредка шныряли кошки, крысы и маленькие существа, напоминающие то ли обезьян, то ли уродливых детей в великоватой одежде. Киллиан осторожно шагал по скользкой мостовой, стараясь ни на кого не наступить, и украдкой глазел по сторонам. Вокруг некоторых лавок светящиеся шары теснились гуще, у других их не было совсем, и приходилось щуриться. Откуда-то издали тянуло свечным воском, сушёной рыбой, мхом и ещё чем-то отдалённо знакомым; оттенки запаха неуловимо изменялись почти каждое мгновение, но чудилось, что ещё немножко – и непременно узнаешь источник. 

В глубине от дороги, на крыльце одного из домов прямо на перилах висела громадная коровья шкура, белая в рыжих подпалинах; кровь размеренно капала на тёмные доски и, собираясь в крохотные лужицы, заползала вверх по лестнице, а затем протискивалась под входную дверь и исчезала. Киллиан пожал плечами – эка невидаль, забитая корова – и собирался было пойти дальше, когда шкура вдруг шевельнулась. Слепая звериная морда вытянулась в его сторону, и в пустых глазницах зашевелилось что-то влажное, живое…

Он инстинктивно отшатнулся – и, запнувшись о что-то мягкое и пушистое, повалился на землю.

Этим чем-то оказался белый кот с чёрной манишкой. Сперва он зашипел, но затем повёл носом, принюхиваясь, и смягчился.

– Плохой день, парень? – сочувственно поинтересовался он басовитым голосом.

– Боюсь, что так, сэр, – виновато улыбнулся Киллиан и с опаской покосился в сторону ожившей коровьей шкуры; но отвратительное существо уже исчезло, словно его и вовсе не было. – Не то чтобы совсем плохой, но утомительный.

– Бывает, – философски фыркнул кот и лизнул собственное плечо. Затем уставился на Киллиана в упор ярко-голубыми глазищами и произнёс: – Ты бы без старших сюда по ночам не ходил, парень. Кого ищешь?

Киллиан секунду поколебался, но затем честно ответил:

– Морин. Думал, она мне поможет по дружбе кое с чем…

– Кхе-кхе, – то ли раскашлялся, то ли рассмеялся кот, забавно топорща усы. – Ну, раз так, то я тебя провожу. Неспокойно у нас тут, парень.

– Спасибо, сэр. Вы очень любезны.

До нужного дома они добрались без приключений. Когда Морин увидела их на пороге, то обидно расхохоталась, однако затем вынесла коту кусок мясного пирога, а Киллиана пригласила пройти.

– Нечасто ты ко мне заглядываешь. Поди, нужно чего? – проскрипела она и томно облокотилась на прялку. Колесо даже не покачнулось.

– В общем, да, – не стал отпираться он и сунул руку за пазуху, доставая конверт с локоном Уильяма. – Скажите, а вы можете определить, проклят ли этот человек или просто болен?

Морин задумчиво выпрямилась и качнула колесо прялки. Оно бесшумно провернулось и вновь замерло надломанной спицей кверху.

– Может, и могу… А может, и нет. Давай-ка это сюда, – и колдунья выхватила у него конверт. Достала волосы, приладила к прялке и вновь толкнула колесо; из локона потянулась длинная нить. – А покуда расскажи, что да как. Никак, Айвор снова задачку подкинул? – сощурилась она.

– Нет, – вздохнул Киллиан, почему-то ощущая себя круглым дураком. – Я сам, – и пустился в объяснения.

Начал сбивчиво, с самого конца – с подозрительной болезни Франчески и недобрых взглядов Оскара. Затем перешёл к собственным выкладкам. И лишь потом, запоздало спохватившись, рассказал об Этайнин и её песнях. Морин за это время успела спрясть длинную сияющую нить, затем достала из рукава костяной крючок и принялась вывязывать из неё кружевной цветок.

– Бард, значит… С дурным глазом, – вздохнула колдунья, не отвлекаясь от рукоделия. – Знакомое дело. Айвор, говоришь, сказал, что никакого дурного глаза у ней нету?

– Он намекнул, что глаза у неё особые, но не объяснил, какие, – качнул головой Киллиан. Взгляд его невольно притягивали кружева в руках у Морин – мерцающие, безупречно ровные. – Жалко её, хорошая ведь девчушка… Так вы подскажете, чем болен Уильям?

Морин затянула последнюю петельку и аккуратно расправила на коленке кружевной фрагмент – два цветка, тесно сплетённых друг с другом; тонкая нить переливалась на грубом сизом сукне юбки, точно иней под лунным светом.

– А платить чем будешь за мой совет, э?

Киллиан, в общем-то, не думал, что она поможет просто так, но вопрос всё равно застал его врасплох.

– М-м… Треть от выручки за дело? Если мне заплатят, – уточнил он, вспомнив о подписанном контракте.

На красивом лице Морин промелькнуло странное выражение.

– Можно подумать, что мне деньги нужны. Ты-то рядом со мною нищеброд, – проговорила она, улыбкой смягчая грубость. – Нет уж. Принеси-ка мне завтра корзину майских луговых цветов – такое я за деньги не куплю, но больно хочется нынче в сырость и холод чего-то этакого, весеннего. А как дело кончится – приведи ко мне малютку Этайнин, – тише добавила она и машинально потёрла шрам на горле рукою. – Надо мне кой-что ей на ушко шепнуть. Ну как, согласен на мою плату?

Киллиан только чертыхнулся про себя. И так, и сяк выходило, что без помощи компаньона не обойтись – как иначе достать майские цветы посередь осени? Однако выбора у него особенно не было.

– Договорились. – Голос слегка дрогнул, выдавая затаённую досаду. Но Морин, кажется, ничего не заметила. – Так что там с болезнью Уильяма?