Библейский Израиль. История двух народов - Игорь Липовский

В библейских текстах имеются две различные версии эпизода, где Давид мог убить Саула, воспользовавшись нерадивой охраной царя, но, проявив благородство, отказался это сделать сам и не позволил того же своим воинам. Вероятно, подобный эпизод, действительно, имел место в жизни, и Давид проявил себя как дальновидный политик: он ведь хотел быть наследником Саула, а не его убийцей. Запятнав себя убийством царя, он неизбежно вызвал бы неприязнь или ненависть северных колен и затруднил бы себе достижение главной цели — стать общим царем всех древнееврейских племен после Саула.

Давид и его отряды были далеко не единственными древними евреями, кто находился на военной службе у филистимлян. Библия упоминает и других «иврим», которые находились в стане филистимлян накануне сражения с армией Саула. Правда, как следует из библейского текста, они оказались ненадежными в войне со своими соплеменниками и во время сражения перешли на сторону Саула. Находясь на службе у Ахиша (Анхуса), правителя главного филистимского города Гат, Давид и его люди жили в качестве военных поселенцев в пограничном городке Циклаг, охраняя филистимские земли от вторжений кочевых племен со стороны Негева и северного Синая. Вероятно, военные поселенцы пользовались достаточной свободой в выборе объектов для своих походов, иначе Давиду не удалось бы избежать столкновений с собственным племенем.

Охота Саула за Давидом на территории южных племен, а затем походы самого Давида в Негев уже в качестве зависимого от филистимлян правителя дают нам интересную информацию о взаимоотношениях колена Йеуды со своими соседями. Прежде всего, обращает на себя внимание полное отсутствие всяких упоминаний о южном племени Шимон. После прихода в Ханаан оно осело в центральной части северного Негева, в районе Беэр-Шевы. Однако во времена Самуила, Саула и Давида эта область считалась уже территорией колена Йеуда. Очевидно, к концу XI в. до н. э. племя Шимон полностью слилось с окружавшими их родичами из Йеуды. Учитывая, что другое южное племя, Реувен, связало свою судьбу с северными коленами, а племя Леви разделилось еще накануне прихода в Ханаан, можно с достаточной уверенностью утверждать, что в период объединенного царства южные племена («дом Иакова») были представлены фактически только одним племенем Йеуда. Правда, по своей численности оно могло с полным основанием считаться мегаплеменем. В нем растворились не только колено Шимон и часть племени Леви, но и многие западносемитские кочевые кланы, присоединившиеся к нему в период сорокалетнего скитания по пустыне. Самыми значительными из них были кеназиты — эдомитянское племя, из которого происходил Калев, сын Йефуне, возглавивший завоевание южного Ханаана. Вероятно, к концу XI в. до н. э. кеназиты полностью интегрировались в состав Йеуды, хотя еще и помнили о своем эдомитском происхождении. Богач Навал, упоминаемый в библейском тексте, был потомком Калева и считал свой род выше рода Давида.

В сходном положении находилась и часть кениев (мидьянитян), породнившихся с Моисеем и присоединившихся к южным племенам после их исхода из Египта. Они осели в районе Арада и постепенно слились с коленом Йеуда. Правда, другая часть кениев продолжала и дальше кочевать как на юге, так и на севере Ханаана. В целом древнееврейские племена рассматривали их как своих союзников и выделяли из других кочевых народов. В первой половине XII в. до н. э., в период войн северных колен с династией Явинов, правивших мощным Хацорским царством, кении, кочевавшие тогда по Галилее, заняли сторону израильских племен. Как повествует Песнь Деборы, жена вождя кениев, Яэль, заманила в свой шатер военачальника Явина, Сисру, и убила его там. Еще одно упоминание о кениях относится уже ко второй половине XI в. до н. э., когда царь Саул вел войну с амалекитянами. В их среде тогда тоже находились кланы кениев, и Саул, не желая невольно причинить вред кениям, попросил их уйти с территории амалекитян, которых собирался разгромить. Трудно сказать, все ли кении присоединились к древнееврейским племенам, но часть их, безусловно, вошла в состав колена Йеуды.

Следующая группа западносемитских кочевников, влившихся в Йеуду, именуется в Библии «маонянами». Книга Судей называет их в числе тех народов, которые нападали на древних евреев и некоторое время даже властвовали над ними. Вероятнее всего, это были какие-то племена мидьянского или эдомитянского происхождения, обосновавшиеся южнее Мертвого моря. Их влияние вряд ли могло выходить за пределы территории южных колен. Они населяли труднодоступные и полупустынные области Зиф и Маон, где одно время скрывался Давид со своим отрядом. Примечательно, что маоняне, как и кеназиты, не поддержали Давида. Более того, они были первыми, кто выразил готовность помочь Саулу поймать его врага. Точно так же — враждебно Давиду — повел себя и другой союзник Йеуды — ханаанский город Кеила. Очевидно, эти этнические группы, которые присоединились к племени Йеуда после его исхода из Египта, в конфликте между Саулом и Давидом отнеслись к последнему менее лояльно, чем собственно иудейские кланы.

Трудно судить о позиции еще одной присоединившейся к Йеуде группы — йерахмиэлитов. В отличие от кеназитов и кениев их этническое происхождение неясно, но, учитывая, что они тоже относились к народам пустыни, можно предположить, что и они были западносемитского происхождения. Во всяком случае, Давид, находясь на службе у филистимлян, старался не причинять ущерба не только собственному племени Йеуда, но и йерахмиэлитам, и кениям тоже. Возможно, что одной из причин присоединения таких кочевых кланов, как кеназиты, кении и йерахмиэлиты, к племени Йеуда было наличие общего культа Яхве. Очевидно, это были те самые «шасу Яхве», о которых упоминают древнеегипетские документы. Кроме того, все они принадлежали ко второй волне кочевых амореев, которых привел в южный Ханаан библейский патриарх Авраам.

Растворение большинства южных колен и присоединившихся кланов в племени Йеуда привело не только к резкому увеличению его численности, но и к закреплению его имени как за южными племенами, так и за территорией южной Палестины. С этого времени носители традиции предпочитают использовать имя Йеуда, или Иудея, не только для обозначения южных племен, но и в качестве названия южной Палестины, ее политической и географической характеристики.

Обращает на себя внимание и другой факт: южные племена, точнее, колено Йеуда поддерживало куда лучшие отношения с Моавом и Аммоном, чем северные. Еще в период судей биньяминянин Эхуд вместе с «домом Иосифа» воевал против моавитского правителя Эглона и его аммонитянских союзников. С аммонитянами был вынужден сражаться и судья Ифтах из Гилада. Аммонитянский правитель Нахаш (Наас) был злейшим врагом царя Саула и северных заиорданских племен, но, как свидетельствует Библия, «оказал милость» Давиду и помог ему (2 Цар. 10:2). В момент смертельной опасности Давид скрывал своих родителей не где бы то ни было, а именно в Моаве, при содействии местного правителя. Уже одно это свидетельствует об очень тесных отношениях между южными племенами и Моавом. Сказание о моавитянке Руфь (Рут), прабабке самого Давида, подтверждает не только близость между двумя родственными народами, но и факт смешения между ними. Впрочем, разница в отношениях объясняется не столько большей этнической близостью южных племен к Моаву и Аммону, сколько политическим расчетом обеих сторон, согласно которому «враг моего врага — мой друг». Северные колена были многочисленнее и сильнее южных, поэтому объективно они представляли куда большую угрозу для соседних Моава и Аммона, чем южные племена. К тому же отношения аммонитян и моавитян с северными коленами, жившими в Заиорданье, были отягощены территориальными спорами, коих не существовало между ними и Йеудой.