Леди и Некромант - Екатерина Воронцова

— Но все равно ведь не вечно, так? А значит, рано или поздно Император умирал… и тогда что? Клятва становилась недействительна?

Ричард пожал плечами. Он не знал. И, честно говоря, не особо задумывался.

— Допустим, — осторожно заметил он.

— Тогда получается, что нужно было приносить ее заново. Следующему Императору… и лично?

— Подробностей история не сохранила.

Она нахмурилась. Ей не идет быть хмурой.

И жаль, что боль исказит это лицо… или нет? Оно останется прекрасным, но на свой манер. Да. Определенно. В боли есть своя особая красота.

Просто не каждому дано ее увидеть.

— Тысячи и тысячи людей съезжаются в столицу, чтобы присягнуть на верность… думаю, кто-то о таком бы да упомянул…

— Возможно.

Ричард понял, что начинает злиться.

Почему она говорит об этой клятве? О ней забыли все, кроме историков-хронистов… еще одна тайна, которая сгинула вместе со Старой Империей.

— Если не в хрониках, тогда в легендах… да и ладно, мы о технической стороне… должны были приехать все… а это списки… и всегда возможность, что кто-то останется вне списка. Такая неразбериха… кто-то умер. Кто-то сменился. Кого-то посадили… или сбежал… или еще что-то… они бы знали, что смерть Императора — это шанс на свободу. Крохотный, но шанс. Многие пожелали бы воспользоваться… подкупить кого-то, чтобы уйти из списка… человеческий фактор.

В том, что она говорила, была логика.

Почему сам Ричард не думал о чем-то подобном? Ответ прост: ему не было нужды.

И сейчас нет. Разве что для поддержания беседы.

— Разве что клятва приносилась не конкретному человеку, а на кровь?

Она прикусила губу.

— Ненадежно… он ведь не был один. Сыновья. Братья. Даже женщины. Всегда мог найтись кто-то, кто жаждал власти. Клятва ведь именно от этого защищала? Преданность Императору, а не Императрице…

Интересная задачка.

И главное, логично.

Сколько их было, переворотов, в истории той Империи?

В том и дело, что нисколько… тогда… Ричард осознал, что эту женщину ему уже не хочется убивать. Пока. Он прекрасно понимал, что нежелание это — временное и что голод, который он испытывал и раньше, просто не знал, как называется этот голод и что способно утолить его, никуда не исчез.

Отодвинулся.

Ненадолго.

До рассвета всего ничего осталось. Летние ночи коротки. И значит, он должен приготовиться… сыграть… всего одна попытка будет.

Поэтому лучше думать над задачей, чем о том, что он способен сделать с птичкой-Оливией…

— Остается одно, — после непродолжительного раздумья произнес Ричард. — Регалии… Большие императорские регалии… о них часто упоминали…

Он задумался.

Крепко задумался.

Тот он, прошлый. Несчастный неудачник, за которого нынешнему Ричарду было стыдно, прыгал бы от счастья. Как же… удалось решить такую задачку.

Нынешний понимал: не удалось.

Во-первых, все их решение — домыслы на коленке. И проверить их не получится. Не потому, что Ричарда и близко к регалиям не допустят, но потому, что сами они исчезли.

По официальной версии.

Во-вторых, очевидно, что императорские регалии — артефакт. А уж свойства их… Ричард вполне отдавал себе отчет, что полное представление о свойствах данного артефакта могли иметь лишь владельцы. И то…

В-третьих, какая разница, как именно работала клятва, само существование которой ныне почти забыто? Разве что беседа… неторопливая дружеская беседа.

До рассвета.

Небо на востоке пошло характерной прозеленью. И значит, осталось недолго.

Ричард вновь замолчал. А я… я слишком устала для разговоров. Наверное. И, быть может, задремала… все-таки две ночи без сна. И день насыщенный. В полудреме я слышала, как возится гуль. И Ричард что-то там рассказывает про Старую Империю, про Новую… не разобрала. Надо будет прикупить учебник истории.

Эта мысль ускользнула.

И следом прочие.

Я прекрасно понимала, где нахожусь и что спать сейчас просто-напросто опасно, но в то же время не находила в себе сил освободиться из этой упоительной полудремы, в которой было так спокойно.

…а если Ричард освободится?

…если он освободится, я ничего не сделаю. Он сильней. И быстрей. А бежать мне некуда.

— Ты не похожа на тех, что приходили раньше, — сказали мне.

И я обернулась.

Я вдруг осознала, что раздвоилась. И часть меня спит, свернувшись калачиком, спрятавшись под крепкую руку некроманта… к счастью связанную. Но и связанный он мог свернуть мне шею.

Эта часть была беспечна.

И неряшлива.

Грязное платье… да уж, возвращать подобное Милии будет неудобно. И чулок порвался. А на ботиночки налипла грязь. Волосы растрепаны. На щеке пятно… ужас ходячий, а не благородная дама. Впрочем, кого я обманываю?

— Никого, — сказал тот же голос и предложил: — Может, откроешь?

Вторая часть меня, казавшаяся мне самой вполне материальной, стояла перед дверью. Массивной такой дверью. Темное дерево. Блестящие шляпки гвоздей. И накладки из кости, расписанные узорами.

— Это руны. Защита от воров.

— Я не вор.

Накладки слабо светились. Но стоило протянуть руку, и свечение угасло. А дверь со скрипом отворилась.

— Знаю, — сказали мне.

Ступени.

Высокие серые ступени.

Белые стены. Плошки металлические, в которых вспыхнуло пламя. Оно отразилось в полированных листах металла, словно в зеркалах.

— Не бойся.

— Я не боюсь.

Как ни странно, страха я действительно не испытывала. То ли устала бояться, то ли не воспринимала происходящее всерьез. Сон? Похоже на то… какое место, такие и сны… еще недавно я и представить себе не могла, что буду спать на погосте.

А вот поди ж ты…

— Это не совсем сон. — Мой незримый собеседник оказался любезен. — Это транс. Сознательное… в твоем случае бессознательное разделение души и тела. Тело твое под охраной. Тебе не стоит опасаться. Стражи вмешаются, если твой спутник решит причинить тебе вред.

— Спасибо.

— Не за что…

Я спускалась.

Ступенька за ступенькой. И, решившись, я коснулась гладкой стены. Прохладная. А пламя в плошках — горячее. Во снах чувства притуплены, извращены, здесь же я чуяла и запахи — затхлости и сырости, металла, масла… еще чего-то, нерезкого, но крайне неприятного.