Я спасу тебя от бури - Чарльз Мартин

Она смотрела в сторону.

– Тайлер Стил, я никогда не встречала такого человека, как ты. Наверное, ты принадлежишь к вымирающему виду.

– Мой отец был таким же.

Постепенно наши тарелки опустели.

– У тебя есть десерт? – поинтересовалась она.

– Извини. Никогда не питал вкус к сладостям.

– Позволь догадаться: они замедляют твою реакцию или что-то в этом роде. Влияют на твою меткость.

– Нет, у меня от них отрыжка.

Сэм рассмеялась.

– Тогда понятно. – Она посмотрела на воду, потом внезапно встала и хлопнула ладонью по бедру: – Давай поплаваем!

– Что?

Она расстегнула джинсы и начала снимать их.

– Пошли поплаваем.

– Ну…

– Да ладно тебе, не будь таким недотрогой. Боксерские трусы – это тоже купальный костюм.

Я как-то не так представлял себе продолжение нашего вечера.

Вода была чистой и прохладной, а течение медленным. Сэм расстегнула лифчик и вытащила его из рукавов рубашки одним из тех чисто женских движений, которые я никогда не мог понять. Я разделся до нижнего белья, и она взяла меня за руку, когда мы входили в воду. Мы уселись на песчаном дне, где вода доходила мне до середины груди. Она погрузила голову в воду и убрала мокрые волосы за уши.

Почти целый час мы сидели, разговаривали, смеялись и плескались в воде. Луна стояла высоко в небе, когда мы выбрались обратно на берег. Стряхнув воду, я натянул джинсы и опустился на одеяло. Она стояла передо мной и выжимала воду из волос. Река припечатала рубашку к ее коже. Ее нижнее белье было недавней покупкой, а не одним из наших приобретений в «Риц-Карлтон». Там имелись кружева, но не очень много.

Она повернулась, изображая модель.

– Тебе нравится?

– Да. – Я кивнул и сглотнул одновременно.

– Тогда я рада.

Я улыбнулся.

Сэм устроилась рядом со мной, перекидывая волосы с одного плеча на другое. Она сняла рубашку и разложила ее на камне рядом с нами, потом уселась впереди и прижалась спиной к моей груди, обернув мои руки вокруг себя.

– Ковбой?

– Да. – Тепло ее тела согревало меня.

– Кажется, я влюбляюсь в тебя.

Я кивнул. Мои ладони покоились у нее на животе; она накрыла их своими руками и оглянулась через плечо.

– Я просто размышляла, будет ли это нормально для тебя.

– Да.

– Ты уверен?

– Да.

– Как насчет Броди?

– Для него сейчас трудное время.

– А для тебя?

– Мне трудно не позволять моим мыслям проникать туда, куда не следует.

Она повернулась ко мне лицом, держа меня за руку.

– Ты не обязан это делать.

Когда мы с Энди поженились и позже, много лет спустя, наша любовь была нежной, даже шаловливой. Полной взаимного желания. Она никогда не стыдилась находить меня в темноте и брать за руку. Броди был зачат неподалеку от того места, где мы сейчас сидели.

Такая любовь задерживается надолго. Кружева и бикини не могут уменьшить ее.

Я медлил, пытаясь сообразить, какие слова будут наиболее подобающими. Сэм склонила голову набок.

– Ковбой, я в буквальном смысле бросаюсь в твои объятия. Есть ли в этой картине что-то неприятное для тебя?

– Нет, я…

– Тогда говори, а то у меня появится комплекс вины.

Я почесал голову.

– Поверь, Сэм, это пьянящая картина, но мне нужно окончательно разойтись с Энди. Навсегда. Все решится окончательно через две недели.

Она округлила глаза:

– Ты шутишь, да?

– Согласно закону, я до сих пор женат, и я ни разу не изменял своей жене. Каким бы искушением это ни было для меня и как ты ни привлекательна, я не хочу начинать сейчас.

Сэм хлопнулась на спину и заморгала.

– Серьезно? – Она выглядела поверженной. – В самом деле? Ничего себе!

Она немного помолчала, а потом, не сказав ни слова, подалась вперед и поцеловала меня.

– Нелегко быть тобой, правда?

– Да, в эту минуту. – Если я когда-либо не хотел быть самим собой, то именно сейчас.

Она встала и сняла нижнее белье, о котором я рассказывал.

– Не могу сидеть в мокром белье.

– Боже помилуй. – Я слышал свой голос как будто со стороны.

Она сунула ноги в штанины джинсов и начала подтягивать их вверх.

– Что? Подумываешь изменить свое мнение? Трудно быть таким решительным?

Я отвернулся.

– Ты не облегчаешь мою задачу.

Она улыбнулась и застегнула джинсы.

– Я и не пытаюсь упростить ее.

– Так я и думал.

Мы оделись, что было несказанным облегчением, перешли через реку под луной и сначала вернулись верхом к дому, а потом поехали в город, чтобы забрать детей. Оба спали на диване у Джорджии. Я отнес их в автомобиль. Когда мы приехали к городской квартире, я встал на крыльце, вертя шляпу в руках и пытаясь собраться с духом, чтобы поцеловать Сэм на ночь. Она придержала мою шляпу и посмотрела на меня.

– В конце месяца, когда развод станет окончательным, я хочу пригласить тебя на другое свидание. Мы могли бы где-то потанцевать. Будет ли это…

– Да, – она покачала головой, – девочки ни за что этому не поверят.

– А как насчет обещания про амбар?

Она наклонилась вперед и ухватила меня за рубашку.

– Ковбой, сегодня вечером я хотела, чтобы ты был одним человеком, но нуждалась в том, чтобы ты был другим человеком. Спасибо за то, что ты был тем, в ком я нуждалась, а не тем, кого я хотела.

Я кивнул, пошел к автомобилю и уехал, бурча себе под нос:

– Если бы это было так просто…

Уличные фонари освещали салон через каждые сто ярдов, пока мы не выехали из города. Броди проснулся и протер глаза.

– Что, папа? Что было бы так просто?

Я похлопал его по затылку.

– Ничего, здоровяк. Давай спи дальше.

Он потихоньку задремал. Когда мы подъехали к дому, я отнес его в постель и понял, что ни за что на свете не засну. Поэтому я взял полотенце, вышел из дома и направился к ветряку. Там я открыл кран и вошел под струи холодной воды.

Я простоял так довольно долго.

Дорогой Бог,

дела у нас идут хорошо. Мама много работает, и ей нравится раскрашивать людям пальцы на ногах. Она два раза потренировалась на мне, и получилось замечательно. Мои ноги никогда не выглядели так красиво. А теперь она моет клиентам голову шампунем и массирует их, когда другие женщины слишком заняты. Она говорит, что получает хорошие чаевые, потому что у нее крепкие ногти, и когда она скребет людей по голове, им это реально нравится. Они говорят, что это их расслабляет.