Эра беззакония - Вячеслав Энсон

Коля и Женька сделали из случившегося выводы. Женька — ни при каких условиях не садился больше играть в карты, а Коля с интересом начал посматривать в сторону милиции. Ее работа показалась ему полезной. И очень близкой теме — «Справедливость».

Шар не исчез из их жизни окончательно. Забылся, казалось навсегда. Но через четырнадцать лет пути пересеклись, и Шар сыграл неожиданную роль в жизни Калмычкова и Женьки.

Шар всплыл на горизонте, в сырую мартовскую ночь 2002 года. Через две недели после того, как майор Калмычков возглавил отделение милиции. Только-только принял дела, познакомился с людьми и территорией. Тут и случилось происшествие, положившее начало их с Женькой бизнесу.

Вникая в работу, Калмычков подолгу засиживался «в участке». Вот и в тот памятный вечер он изучал личные дела сотрудников. Кое с кем планировал расстаться. Подбирал кандидатов на «затыкание дыр».

Около десяти часов вечера в дежурную часть прибежала с криком: «Убивают!» голая проститутка. Трясясь от страха и холода, она рассказала, что в коммерческой бане «Услада» пьяный хозяин только что застрелил ее подругу и неизвестно, что делает с остальным контингегентом. Она выпрыгнула в окно и просит помощи. «Всех положит!..» А баня рядом совсем, за углом…

В другое время дежурный отправил бы наряд в адрес, запросил помощи в РУВД, но сегодня так получилось, что на все отделение в наличие трое: дежурный, его помощник и начальник отделения — Калмычков. Остальные разъехались по вызовам и скоро не ожидались. Дежурный тут же переложил проблему на голову начальства. Калмычков спустился вниз, задал пару вопросов, сориентировался. Дежурному велел доложить по команде, а сам, вдвоем с помощником, побежал к месту присшествия. Баня-то, рядом.

Сразу поняли, что девчонка не врет. Из бани разбегались испуганные посетители. Народ в основном мутный, не столько моющийся, сколько «отдыхающий». На помощь и показания рассчитывать не приходится, а потому, без опроса свидетелей, влетели с помдежем в незапертую дверь.

Срубил рукояткой пистолета одного охранника, другому сунул ствол под челюсть. Спросил, где стреляют, и рванул на второй этаж. Все, что было дальше, помнит фрагментарно. Как фотосъемку. Кадр — вспышка, кадр. Время послушно удлинило важные для него микросекунды, вместив в них огромный объем информации. Воспринял картину разом, вмиг оценил расклад, принял решение и сделал на автомате то, что не смог бы спланировать и за минуты.

В зале для ВИП-персон три перепуганные проститутки сбились в углу раздевалки. Перед ними размахивал «пушкой» придурок в смокинге. У его ног, на кафельном полу, лежала девица с простреленным черепом. Придурок тыкал пистолетом то в ее сторону, то к стене, где сидел в луже собственной крови длинноволосый парень. Одной рукой бедняга зажимал рану в паху, а другой безуспешно пытался заслониться от второго «смокинга», крушившего его лицевые кости огромным кулаком. Кровища разлеталась по стенам и полу. Крик и визг наполняли зал.

Что орет хрен с пистолетом, Калмычков не успел расслышать. Тот дернул пушку влево, и пуля раскрошила дверной косяк рядом с калмычковским плечом. Сам он уже летел на пол, группируясь и подставляя под удар об плитку правый бок. Перекатился через спину. В начале переката заметил как второй бандит достает из-за пояса пистолет и делает шаг навстречу катящемуся Калмычкову. «На автомате», выходя из кувырка послал первую пулю ему, вторую — орущему. Щеку посекли осколки плитки от сразу двух пуль, положенных точно в то место, где была мгновение назад его голова.

Еще катился по полу, когда вбежал помдеж, вопя: «Руки вверх!» и делая слишком много предупредительных выстрелов в потолок. Закончив перекат Калмычков подсек ногами и уронил на пол замешкавшегося крикливого бандита и, словно в замедленном фильме, увидел, как падает, держась за живот, тот, в которого он сделал первый выстрел.

Через полчаса подоспел ОМОН. Подтянулись «убойщики» из РУВД и прокуратура. Все, как положено, за небольшим исключением. Девиц и уцелевшего стрелка отвели к Калмычкову в отделение. Так сложилось, просили подержать до утра. Длинноволосого парня, как оказалось — сутенера, отправили под охраной в больницу. Второго «смокинга», умершего от калмычковской пули в живот, и убитую девушку — в морг.

Очень бодро чувствовал себя Калмычков от хлынувшего в кровь адреналина, когда вернулся в отделение и, «по горячему», собрался колоть задержанного. В принципе, не его работа, но как бы вы себя чувствовали, заступив на новую должность и так красиво употребив в задержании весь свой оперский опыт. Прет от гордости за себя! И не то, мол, еще умею!

Калмычков отпустил ОМОН, как только задержанного доставили к нему в кабинет. Того тоже перло. До задержания. Но водка, наркотики, или чем он себя зарядил, сыграли с ним шутку. Всего полчаса в наручниках, и наступило похмелье. Буквально на глазах жестокий убийца сдувался и безвольно обмякал на стуле.

Калмычков присмотрелся к нему и ахнул: Шар, собственной персоной.

Шаров тоже вгляделся и узнал Калмычкова.

— Колян, ты?.. Знал, что в ментах, но чтоб так… Из пушек, друг в друга…

— Да уж, сплошное кино… — Калмычков справился с изумлением и принялся расставлять точки над «i». — Во-первых, майор Калмычков Николай Иванович. Во-вторых…

— Брось туфту гнать, Колян! У меня столько вашего брата на содержании… Договоримся! Это даже хорошо, что ты меня взял. Со своими людьми всегда легче договариваться.

— Вы, может, чего-то не поняли? — одернул его Калмычков. — Я на содержании государства. И договариваться нам не о чем. Все под протокол. Постарайтесь не говорить лишнего. Может навредить.

— Ты че, не как все? Правильного строишь?.. — Шар искренне обиделся. Он прочно усвоил — покупаются все. Цена, правда, разная.

— Еще раз предупреждаю, что ваши слова могут быть истолкованы в суде как подкуп должностного лица, я уже не говорю об оскорблении при исполнении… — Калмычков даже мысли не допускал о возможном сговоре. Включил магнитофон, положил перед собой бланк протокола и начал задавать положенные по процедуре вопросы. Шар вроде бы сдался, перестал наезжать с предложениями купли-продажи.

Но Калмычков не молоденький опер! Прекрасно видел, как в паузах между вопросами, Шар просчитывает ситуацию. Как задает контрвопросы, пытаясь нащупать слабые места в позиции Калмычкова. Интересуется старыми знакомыми, Женькой. Обстаятельства дела словно и не волнуют его. «На тебе, Колян, свет клином не сошелся. Пиши, что хочешь! В прокуратуре, в суде, люди умнее тебя сидят. Договоримся, не впервой…»

Калмычков про себя усмехался. Уж его-то никто не заставит изменить свои показания. Даже если проститутки пойдут в отказ. «Кранты тебе, Шарик, покатишся на полную катушку». Через час допроса картина преступления выглядела так.

Шар, недавно в четвертый раз откинувшийся с зоны, получил в собственность эту пресловутую баньку. И решил навести порядок в контингенте, кующем деньги на его недвижимости. Поскольку протокол велся со слов задержанного, а допросов проституток, раненого сутенера и других свидетелей еще никто не проводил, то данную версию можно считать самой мягкой. В действительности все, конечно, грубее и жестче. Но и улик оказалось так много, что даже в роли собственного адвоката Шар не мог вытащить себя.