Сердце земли - Лус Габас

– Но ты ко всему приспособилась, – произнес Дамер, сжимая ее ладонь.

– Каждый сражается с демонами, как может. Херардо повеселел и получал отличные оценки. Кажется, он боролся со страхами с помощью пустословия, а плохое настроение маскировал излишней театральностью. А Томас подпал под влияние родителей, которых часто винили в недостатке энергичности. Жизнь в доме замедлилась и стала странной. Не могу точно сказать, что случилось с родителями, но они постоянно в чем-то друг друга упрекали. Как будто в глубине души они тоже хотели уехать, но не могли в этом признаться. Внешне они являли собой необъяснимый, но яркий пример силы духа пред ликом невзгод. Они полностью разделяли семейные обязательства, но более ничего их не связывало. Мы ни разу не слышали, чтобы они ругались, но и смеялись – тоже. Мы выросли, изменились и привыкли жить в атмосфере вечной холодности.

Алира устремила невидящий взгляд к горизонту. Казалось, она с возрастом обрела силу дикого плюща, пробивающегося сквозь стены и крыши зданий, пока те не рассыплются в пыль. Наверное, она слишком яростно цеплялась за камни… Дамер молча наблюдал за ней, пока женщина не очнулась.

– Жаль, что нельзя прожить вторую жизнь, – произнесла она, – чтобы использовать накопленные знания.

– Но мы встретились в первой, – возразил юноша, – а во второй такого может не случиться.

Алира улыбнулась:

– Мне нравится твой оптимизм. Ты во всем видишь только хорошее. Попробую тебя переиграть: для тебя это в любой жизни было бы легко. Вот только возраст хорошо бы изменить: я слишком старая. Хотя и не скажешь, что я помню моменты, которые другим кажутся средневековыми. Вот скажи, тебе известно, что когда режут и потрошат ягненка, у него отрезают часть грудины и подкидывают вверх, чтобы посмотреть, прилипнет ли мясо к крыше?

– Не знал. А зачем это?

– Потому что считается, что там обитает алмета, мистическое существо, дух жизни.

Дамер притянул ее к себе и обнял. Он дотронулся пальцем до ее груди и поинтересовался:

– Значит, здесь живет твоя душа?

Она кивнула, и юноша прошептал ей на ухо:

– Возраст только у нас в голове. Он означает лишь то, что мы становимся мудрее и опытнее.

– В теории – да, но на практике все иначе. Силы уже не те.

– После тех ночей я бы так не сказал, – произнес он насмешливо, нежно поцеловав ее.

– Зато утром я встаю измученная бессонницей, – отвечала она в том же тоне, отстраняясь, чтобы отдышаться, – в тридцать такого бы не случилось. – Ее тон снова стал серьезным. – И дело не только в усталости.

Ее слишком многое волновало, но женщина не хотела нарушать таинство ночи. Только не тогда, когда аристократическая семейная атмосфера и тревога из-за пропажи Дунии занимали ее мысли. Дамер был ее наградой за каждый прожитый день и придавал ей сил для следующего.

– А в чем? – Он выждал несколько секунд, но Алира вместо ответа просто потянула его за руку, приглашая идти дальше. – Ладно, тогда я скажу. Мне нравится Мальва, в нее невозможно не влюбиться. Она самая веселая и щедрая девушка, какую я когда-либо встречал. Но она слишком свободолюбива, даже для меня, потому что я верю в одну-единственную любовь на всю жизнь, о которой пишут в романах. Кто знает, может, это ты? С тех пор как встретил тебя, я больше ни ночи с ней не провел. Нам просто нужно время. Только и всего. Совсем чуть-чуть.

– Мне осталось меньше лет, чем тебе, – произнесла Алира, глубоко тронутая его словами.

– Тогда не будем тратить их попусту, – заявил юноша. – И потом, это еще неизвестно. Мама была младше папы и рано умерла. Вывод – возраст ничего не решает.

– Но у нас не будет детей.

– А я и не хочу. Это должно быть взвешенное решение, а я еще не готов стать отцом. Не уверен, что имеет смысл растить детей. Я против того, чтобы приводить нового человека в мир, к которому сами толком не принадлежим. А так мы сами будем свободны и независимы. Я не рассказывал, что у меня семеро племянников?

– У тебя на все есть ответ!

– Так это всё? Мальва и дети? Ладно…

Алира обожала его манеры: он был честен и прямолинеен, весел и серьезен одновременно.

– Нет, есть еще кое-что…

Дело было в другом: не только во взаимных чувствах или в том, что они вынуждены встречаться тайно, сейчас и впредь ей не хватало смелости. Женщина окинула взглядом дом. Тот даже в темноте казался мрачным, грузным и внушительным. Как мечтатели могут жить здесь?

– У меня нет ответа, Алира, – понимающе произнес Дамер. – Мы из разных миров. Ты не свободна… но мы можем попытаться найти выход из положения. Я не хочу видеться с тобой только по ночам. Ты не согласна?

Алира знала, что мать никогда не примет Дамера и не позволит ему переступить порог особняка. Но мысль о том, сколько Элехии еще осталось наслаждаться жизнью, казалась чудовищной. Им нужно было самим принимать решения и нести за них ответ. Женщина представила себе жизнь в обшарпанном, неудобном, временном домишке Дамера, лишенном истории и памяти, и поняла, насколько сильны ее амбиции. Она желала всего и сразу, мечтала жить с Дамером в поместье. Но сейчас это было невозможно, и волей-неволей им пришлось бы встречаться тайно.

– Адриан обмолвился, что Дуния как-то раз сказала, что хотела бы исчезнуть, – она сменила тему, не в силах найти ответ на заданный вопрос, – но ему кажется, что она никогда бы не решилась. Но как это вообще возможно? Пропали ее документы и карты, которыми она не пользовалась. Наверное, она копила наличные… Может, пришло время сжечь мосты? Оставить все позади, начать жизнь с нуля? Ее последний пост на Фейсбуке гласил, что ей нужны перемены, что она хочет найти себя…

– А ты бы уехала? – внезапно спросил Дамер. – Если бы тебя выгнали, ты бы уехала со мной?

Алира тихонько вздохнула и сжала его ладонь в своих. Как она вообще могла на секунду поверить намекам Тельмы, что Дамер – вор? Юноша олицетворял собой насыщенную и настоящую жизнь, о которой она всегда мечтала, о таком она грезила с малых лет. В нем сочетались свет, чистота, прозрачности, свежесть и энтузиазм. Он мог спасти ее от гнета прошлого и провести в то будущее, что ей предназначено. Почему же он явился так поздно?!

На ум пришли слова одной из любимых песен. Там пелось о развенчании фантазий и мечты суровой правдой жизни, но ее завершали оптимистичные строчки, которые она особенно обожала: всегда можно найти силы, чтобы всё изменить.

– Я пойду с тобой, – заверила она, привыкая к тому, чтобы говорить открыто, а не просто бросать слова на ветер.

Она пообещала себе, что если нужно – она приложит все силы, расправит крылья и пойдет наперекор судьбе. Однако жизненный опыт подсказывал, что всё далеко не так просто.

Пока весна раскрашивала землю всеми оттенками зеленого юной травы и листьев деревьев и пробудившегося на стенах плюща и наполняла воздух шумом воды, стекавшей с гор, и трелями пичуг, думы обитателей особняка Элехии делались все мрачнее. Дуния исчезла без следа; с какого конца браться за поиски, было неясно, подозревать – некого. А пока не обнаружили тела, не было речи о несчастном случае… или самоубийстве. Всем нужно было двигаться дальше, взвалив на свои плечи бремя такой тяжести, что они и представить себе не могли.