Сердце земли - Лус Габас

Вот и последняя бочка, немного больше остальных. Ее длина должна была быть около метра, а диаметр – примерно полметра. Женщина потянулась к крышке, затянутой паутиной. Она чувствовала жуткое отвращение, но мысленно приказала себе не отступать. Пробка была обернута тонкой тканью со следами старого вина, чтобы плотнее прилегала. Тельма потянула за нее и с легкостью вытащила, после опустила веревку в отверстие и вытащила обратно. Внутри было сухо, значит, это та самая бочка, которой никогда не пользовались. Женщина взяла гвоздь и поняла, что забыла наверху молоток. Впрочем, она решила, что камень, найденный в углу, тоже подойдет. Она вспотела, а пластиковый пакет с драгоценностями прилип к ее животу. Воздуха не хватало.

Ей хотелось закончить все как можно скорее. Она забила гвоздь на сантиметр от края отверстия, потом вытащила пакет и привязала к нему один конец веревки, а другой – к гвоздю. Дальше нужно было аккуратно засунуть пакет в бочку и закрыть ее, а тканью, которой была обернута пробка, прикрыть крошечный гвоздик и видимые полсантиметра веревки. Никто и не заметит. Идеальное укрытие. Идеальное ограбление… Скоро все ее страдания закончатся.

Внезапно в подвале зажегся свет. Пакет упал на землю, украшения рассыпались по полу. Прежде чем она успела все спрятать и скрыться в единственном возможном месте, с лестницы донесся женский голос:

– Как ты испугала меня, Тельма!

Дуния приблизилась, поигрывая бутылкой вина. Она сразу увидела, что лежало на полу.

– Тельма, что ты здесь делаешь?

Тельма, парализованная страхом, не могла ответить. Она старалась собрать из слов сколько-нибудь осмысленную фразу, но тщетно. Впрочем, Дуния была явно пьяна – это ей на руку. Она решила отвлечь внимание.

– Я думаю, что мы здесь по одной причине. Я не могла уснуть, а наверху ничего не было. Я хотела выпить бокал вина.

Дуния посмотрела на свою бутылку. У Тельмы в руках ничего не было. И она была в латексных перчатках.

– Ты собиралась пить прямо из бочки, что ли? – хихикнула она.

– Я предполагала, что найду все необходимое здесь.

Тельма не хотела, чтобы Дуния смотрела на пол, где валялись украденные драгоценности. Ее нужно было отвлечь разговором. Пусть она забудет то, что видела. Тельма знала ее слабое место.

– С тобой тоже такое бывает?

– Что?

– Чувствуешь себя одинокой…

Женщина протянула руку, чтобы забрать у собеседницы бутылку. Тельма склонилась над соседней бочкой с вином и открыла краник. Когда бутылка заполнилась наполовину, Тельма сделала глоток. Она умело притворялась, что ждала этого момента целую ночь, прежде чем вернуть бутылку владелице.

– Иногда так прекрасно просто немного побыть наедине с собой, чуть-чуть выпить, забыть обо всем, понимаешь?

Дуния нахмурилась и посмотрела на бутылку в руках Тельмы. Наконец она приняла приглашение и тоже глотнула из горла.

– Да, такое бывает, – подтвердила она после паузы.

– Хочешь, поднимемся и поболтаем на кухне? – предложила Тельма.

Она молилась, чтобы та согласилась. Они бы поговорили, она уложила бы пьяную собеседницу в постель, чтобы потом спокойно вернуться и закончить начатое.

– Я не говорю о своих проблемах. Никогда. Меня мама научила.

– Почему же? – спросила Тельма, пытаясь скрыть раздражение за наигранной нежностью.

– Потому что тогда другие воспользуются твоими слабостями. Они говорят, что слушают, что им жаль тебя. Но на самом деле обсуждают, делают выводы и не видят тебя настоящую. – На ее глаза навернулись слезы. – Я не дура, Тельма, и никогда ей не была.

– Я так не думаю.

– Еще как думаешь! – Дуния сделала второй глоток. – И остальные тоже. Я же видела драгоценности. Ты нервничаешь, потому что украла их и сейчас пытаешься спрятать. Хочешь отвлечь меня, потому что я пьяна. Но я все вижу. Я все знаю. Это так утомляет.

Тельма удивленно моргнула, увидев резкость Дунии:

– Я могу все объяснить.

– Мне все равно.

– Значит, ты будешь молчать?

Дуния пожала плечами:

– Зависит от обстоятельств. Если меня никто не спросит, я ничего не скажу. Но если спросят, то я не буду врать. – У нее вырвался еще один горький смешок. – Этому меня тоже мама научила.

Тельму охватила ярость. Голова готова была взорваться. Прекрасный план чуть не пошел ко дну из-за какой-то пьяной дамочки. Возможно, она могла бы попытаться убедить ее, что сожалеет о своем проступке. Но Тельме хотелось иного. Она хотела излить на Дунию всю свою ярость. Проклятая идиотка. Тельма закрыла глаза и сделала глубокий вдох. У нее хватило сил отобрать бутылку у Дунии и поставить ее на пол, а потом она схватила собеседницу и прижала к стене:

– Поклянись, что не выдашь меня, слышишь?

Она трясла Дунию с такой силой, будто от успеха этого ограбления зависела вся ее жизнь. Никто не встанет на пути! Сквозь зубы она повторяла одно и то же снова и снова, обращаясь к своей жертве, все сильнее прижимая ее к стене. Она держала голову одной рукой и все сильнее вдавливала ее в кладку. Гнев пожирал ее, ненависть заполонила разум, Тельма потеряла контроль, пока наконец не увидела, что Дуния закрыла глаза и потеряла сознание. Она отстранилась, и обмякшее тело упало на пол.

Тельму охватили ужас, раскаяние и паника. Она не хотела никому причинять вред – только напугать. Тельма опустилась на колени, чтобы прощупать пульс. Сердце еще билось, хоть и слабо. Женщина была жива. Тельма встала и посветила на стену телефонным фонариком. На уровне головы Дунии было пятно крови и слипшиеся волосы. Но ей нужно собраться с силами и продолжить дело. Она закончила прятать украшения, как и планировала, вытерла кровь перчатками и спрятала бутылку на кухне. Наконец, она смогла скрыться в своей спальне, пока в доме все еще тихо, и никто ничего не узнал.

Она обошла комнату несколько десятков раз, думала, плакала, причитала. Женщина положила изорванные, окровавленные перчатки в пластиковый пакет, который спрятала в сумочку: выбросит их на следующий день в мусорный бак в Монгрейне. Время текло своим чередом: сначала полчаса, потом час и еще один. Женщина подумала о том, чтобы вызвать Дунии врача и сказать, что нашла ее такой. Дуния была пьяна. Она могла сама себе навредить. Но Дуния обвинила бы ее во всем. Какой ужас! Что она натворила? Придется забрать драгоценности и вернуть их на место – это единственный вариант отвести подозрения. Когда Дуния очнется, все будет казаться кошмаром, плодом ее воображения и опьянения. Нужно было действовать, но Тельму одолевал страх. Она прокляла все на свете. Ужасные сомнения охватили ее, а сердце екнуло.

Что, если она мертва? Что тогда делать? Она должна была убедиться, что это не так. Если Дуния погибла, придется избавиться от тела. Или оставить там… Нет, нельзя. Остальные увидят синяки на руках. Полицейские в фильмах всегда находят следы и улики. Тельма не могла ясно мыслить. И как перенести тело? Одна она не справилась бы. Нужен помощник. Херардо не подойдет… А Хан? Она бы объяснила своему сыну, что это несчастный случай? Дети верят тому, что говорят им родители. Хан был очень похож на Алиру: наивный и надежный, плюс к тому, сильный и молодой. Женщина спустилась на этаж ниже, где было две двери, по одной с каждого конца коридора. За одной спал Томас, за другой – Хан. Она без стука вошла в комнату сына, села на кровать и прошептала: