Испытание богов - Дана Мюллер-Браун

Его дыхание становится еще слабее. Я открываю глаза, поднимаю голову и смотрю на его бледное лицо. Осторожно кладу руку ему на грудь и чувствую стук его сердца. Когда он больше не сможет дышать, сердце перестанет биться. Значит, пророчество – это ложь? Киран никогда не был истинным наследником Калипара?

– Ты знаешь ответ, – хрипит он.

На его щеке блестит слеза. Я опускаю голову и целую ее, прежде чем совсем коротко и осторожно прикоснуться губами к его губам. Теперь я знаю, что мне нужно сделать.

Не произнося больше ни слова, я встаю. Я не собираюсь говорить Кирану, что чувствую к нему, несмотря на его предательство.

Тяжелыми шагами я прохожу мимо скалы и оглядываюсь. Я ищу холм или крошечную возвышенность, потому что там живет то, что мне сейчас нужно.

В Пустоши золотой пыли обитает множество существ. Одно из наиболее распространенных – амфисбаена, этот вид змей принадлежит к роду драконов. У нее длинное тело и по голове на каждом конце. Это огромное и опасное животное, его зубы ядовиты, а тело настолько сильно, что может раздавить меня за пару секунд.

Чтобы выманить его из гнезда, мне понадобится приманка.

– Амфисбаену также называют королевой муравьев, – шепчу я. Еще в школе мы узнали, что змей-дракон съедает их, чтобы потом родить заново.

Здесь, в сухой жаркой пустыне, живут только серебряные муравьи. Мои глаза блуждают по песку в поисках крошечного входа в их гнездо.

Я иду все дальше и дальше, лихорадочно пытаясь найти муравьев. И тут мне в нос ударяет неприятный запах. Он исходит от разлагающейся туши хищной птицы, лежащей посреди пустыни на золотой пыли. Птица, должно быть, заблудилась здесь, потому что в такую жару им трудно выжить. Кроме того, здесь мало добычи и нет пресной воды.

С отвращением я смотрю на падаль. Маленькие серебристые существа раздирают гнилую плоть на кусочки и несут в свое гнездо. Я с трудом могу в это поверить и громко смеюсь от счастья. Тысячи муравьев сидят на птице.

Я хватаю ее за шею и ищу змеиный холм, пока наконец не нахожу его. Он заметно выделяется на фоне естественных пылевых холмов.

Одно воспоминание заставляет меня сомневаться. То, что я слышала в Тюрьме пепла. Мой взгляд снова блуждает по двум полумесяцам, в мягком свете которых блестит золотой песок.

Смерть всегда требует свою цену. Два серпа, одна стрела, связанные с жертвой. Так смерть находит то, что никогда не погаснет.

Это сказал мне голос в Земле смерти. Почему я забыла об этом предсказании? Теперь оно кажется более очевидным, чем когда-либо. Лилия состоит из двух опадающих лепестков, которые складываются в серп, как две луны надо мной. В центре у нее лист, круто торчащий вверх, как стрела. Как стрела с ядом, пронзившая Кирана.

Он может умереть. Это осознание гоняет энергию и силу воли по моему телу.

– Амфисбаена, у меня есть кое-что для тебя! – кричу я, бросая мертвую птицу перед змеиным холмом, и хватаюсь за нож. На дрожащих ногах я стою и жду. А потом что-то выходит из-за холма, поднимая золотистую пыль. Только через несколько секунд я узнаю амфисбаену и застываю. Ее головы возвышаются надо мной на метр. Я в панике отступаю. Как мне убить этого гигантского змея?

Его светящиеся глаза устремлены на меня. Его головы двигаются взад и вперед. Я продолжаю отступать, спотыкаясь.

– Подумай, Сари! – говорю я себе. Но с этим чудищем я не могу справиться. Не этим маленьким ножом.

– Грифон! – подсказывает мне Леной – отголосок души, которую я воскресила и которую буду носить в себе всегда.

Я закрываю глаза. Арадас должен проснуться. Он должен прилететь ко мне и… Неожиданно я чувствую нашу связь. Я чувствую, что грифон слышит мой зов, и посылаю ему все внутреннее пламя. Весь тот огонь, который исходит от времен Туниса и горит во мне с самого моего рождения.

Время останавливается, пока глаза змея-дракона продолжают изучать меня и пока он, склонив голову, осматривает дохлую птицу. Если Арадас не прилетит, я умру… Но вот над собой я слышу громкое хлопанье крыльев. Это мой грифон. На сердце у меня становится легче. И в следующее мгновение голова змея стремительно мчится ко мне. Его огромные зубы впиваются в меня, но Арадас набрасывается на амфисбаену и откидывает ее прочь.

Я взбираюсь на спину грифона и позволяю ему поднять меня в воздух. Мгновение я поглаживаю его шею, прежде чем прошептать:

– Мы должны убить ее.

И в следующее мгновение Арадас снова бросается вниз, впивается огромными клыками в тело змея и рвет его в воздухе. Сила, с которой амфисбаена сопротивляется, заставляет нас лететь низко, всего в метре над землей. Я падаю и приземляюсь на горячий песок.

Арадас кричит неподалеку от меня и снова и снова атакует амфисбаену.

– Подумай! – снова говорю я себе. Я мало что знаю о змее-драконе. Но с одной головой он точно не выживет. Только как мне отрезать другую?

Я снова смотрю на крошечный нож, который получила от Кирана. Я не смогу убить змея этим.

– Ты должна! – На сей раз это голос мамы звучит в моей голове. – Можно сделать все что угодно, если только захотеть.

Я закрываю глаза в нерешительности, прежде чем крепче схватить нож и снова встать. Арадас все еще борется с амфисбаеной, пасти которой широко раскрыты. Снова и снова змей нападает на моего грифона, выпрямляясь в полный рост.

Я не могу позволить Кирану просто так умереть. Я справлюсь с этим гигантским чудищем, чтобы спасти его.

Я напрягаю свое тело, заостряю ум и бегу. Амфисбаена меня не видит. Она не воспринимает крошечное существо, которое нападает на нее, вооруженное маленьким ножом.

Когда я добираюсь до змея, Арадас как раз нападает на него, я забираюсь на амфисбаену и подползаю к ее голове. Она сразу же чувствует меня и пытается сбросить. Ее кожа скользкая, поэтому я вонзаю в нее нож, чтобы удержаться наверху. Змей-дракон вскрикивает, и я ошеломленно смотрю на нож. Как он вообще мог прорезать такую толстую кожу?

У меня нет времени думать об этом, поэтому я продолжаю карабкаться наверх.

«Почти все существа умирают, когда ты ударяешь их в середину лба, Сари. Мы, люди, тоже».

Моя Марра так близко. Как будто она держит этот нож. Но прежде, чем я успеваю снова ударить, чудовище извивается. Оно поворачивается и