Тёмных дел мастера. Книга четвёртая - Алексей Берсерк

— А новые заклятья хорошо работают. Хотя с «источником пространства» до сих пор выходит туговато, — признался сам себе чёрный колдун, стоя на дне ямы и наслаждаясь немым стуком опадающих вокруг него на землю тел: никому из жертв не удалось ускользнуть от шипов, пронзивших им жизненно важные органы.

Правда, разделить с Альфредом этот восторг из всех наблюдавших за его действиями сверху людей сумел, пожалуй, один лишь Вад. Он застал самый конец устроенной чёрным колдуном расправы после того, как повалился на пол от ощутимой встряски, вызванной частичным разрушением основания здания. Но с какой стороны морали расценивать это действо Вад пока ещё не слишком понимал.

А вот успевшего оказаться уже второй раз за сегодня в совершенно беззащитном состоянии Ральде, лицо которого больше не выражало ничего, кроме безвольного отчаяния, эта сцена заставила испытать целую бурю новых эмоций. Он принялся хвататься руками за всё подряд, лишь бы как можно скорее укрыться от карающей длани того, кто так легко и в то же время изобретательно лишал жизни людей. Усатый гилиец видел сейчас в его действиях куда больше угрозы для себя и для своей сестры, ведь в отличие от бескомпромиссных методов ворвавшихся сюда людей, поведение Альфреда в глазах Ральде походило на действия самого настоящего уличного потрошителя.

— Ты что? Испугался? Я же только что спас тебя, дядя, — с ласковой издёвкой заговорил меж тем лохматый бунтарь, поднимаясь в воздух на манер живого облака. Пары от него, однако, оставались чёрными как смоль, пока Альфред искусно управлял ими, расставив руки в стороны и буквально источая из себя эту пакость. — Хотя теперь мы снова не равны, верно? Ведь отныне у меня на одно бесполезное спасение больше, чем у вас.

Ступив на пол, молодой колдун легко вернул себе прежний вид, попросту загнав странный дым обратно в себя. И неспешной походкой направился прямо к тому месту, где испуганно пытались подняться на ноги оба его новых спутника. В итоге Альфред застыл перед иностранцами в оценочной позе.

— Ч-чего, чего ты хот-тет?.. Нет. Фермайне Ойт. Граде… — глухо забалаболил на смеси своего родного и сентусского языков Ральде.

Но Альфред без усилий расшифровал смысл его желаний, воспользовавшись тем же методом, который применяли все чёрные колдуны для чтения мыслей своих жертв.

— Конечно, я отпущу тебя… Или твою сестру. Не знаю. Я пока не решил, — всё также ненатурально и сладкоречиво пропел молодой бунтарь.

После чего с коварной быстротой выбросил вперёд обе руки и, зашевелив полусогнутыми пальцами, стал прокручиваться на месте, увлекая тела подхваченных и истошно кричащих гилийцев вслед за своими движениями. Доведя их благодаря таким манипуляциям почти до самой ямы, Альфред продолжил усиленно перебирать напряжёнными пальцами, пока волочащиеся по полу ноги Бесстиен не лишились опоры. А затем, как следует поднатужившись, впечатал ей в спину округлый живот Ральде, опрокинув обоих в недра своей ловушки, словно живые кегли.

Пролетев два с половиной метра с непрекращающимися истошными криками и упав на мёртвые тела, обильно устилавшие дно ямы, беспомощные иностранцы лишь через какое-то время пришли в себя. Но когда Ральде первым поднял голову, то заметил, что у края ямы уже успела образоваться небольшая толпа из участников недавнего собрания, до этого находившихся где-то на верхних этажах.

— Подходите ближе, дамы и господа, не стесняйтесь! Думаю, что настало время вам всем объявить, кем работает этот человек у себя на родине. Когда не таскается со своей сестрой по разным странам, — заговорил вдруг в стиле заправского конферансье Альфред, обращаясь напрямую к продолжавшим прибывать людям. Они таращились на частично разрушенную стену и всё ещё не до конца понимали, что происходит и кто проделал здесь такую огромную впадину, из-за которой всё здание начало ходить ходуном.

Однако молодой колдун совершенно не собирался прерывать своих речей. И продолжил как ни в чём не бывало:

— Итак, перед вами самый настоящий венец творения гилийской буржуазии. Давай, дружок. Расскажи этим голодным людям о своей профессии.

— О Вейс… Мистер… Прошу фас… ойр де…

— Говори по-сентусски, пёс!!! — гаркнул на Ральде уже куда более гневным голосом чёрный колдун, отчего усатый иностранец моментально почувствовал всю шаткость своего незавидного положения перед этой маниакальной натурой.

Перебравшись через чьи-то ноги, он спешно помог сестре подняться и начал потихоньку цедить короткие фразы:

— Я естбанкирен. Толкобанкирен. И фсё. Работа в Бэгрене.

— Расскажи о ваших контрактах на рекламу. Что конкретно вы делаете для своего гилийского «канала»? — продолжил выпытывать у гилийца в придирчиво-снисходительной манере Альфред.

— Нойс! — принялся было сначала по привычке защищать корпоративные секреты Ральде. Однако вовремя понял, что на кону сейчас стоит не только его жизнь, и поэтому нехотя продолжил: — Я, я-я… Хорошо. Мы… Наш-с агентес по реклама, мы… просто ищем, как обойти другие банки. Мы… придумыфат способы, находит пут, чтобы граждан мог братденгитолко у наш банка. Фсегда. Фсе граждан. Даже бедный. Помогат…

— «Заставлять!» — грубо поправил его молодой колдун, злобно блеснув глазами.

— …Это-о не софсе-ем… но-о, фозможно, ест так, — вымученно признался Ральде и виновато отвёл взгляд в сторону.

— Давай про методы. Только подробно, — не прекращал наседать на него Альфред, выуживая мысли из головы иностранца, как спелые сочные ягоды из большой грозди хаас-динского винограда.

— Фер-р… — на секунду призадумался усатый гилиец — Ест «фещание». Граждан нужно много смотрет «фещание», чтобы фсегда думат про денги. Мы делат так, чтобы он хотет болше денги, фсегда. Чтобы не боятсялюбит денги и чтобы не мог без них сущестфофат… Это нужно, чтобы фсе так думат ф страна. Чтобы они не работат, кроме как за денги, чтобы не торговатся, а принимат наша ставка. Чтобы идти толко к нам и станофится должник банка. Чем ранше, тем лучше. Этот мир — ест давно толкоэкономикен. Это — жизн.

— Похоже, вы и сами очень хотите верить в свою ложь, — мерзостным голосом прокомментировал его последние слова молодой бунтарь. — Ладно, такое бывает. Если наносить удар за ударом, то когда-нибудь даже самое крепкое дерево сломается. Или я не прав? Или не это ваша главнейшая цель? Отвечай!

— Да, но-о… — протянул Ральде.

Однако Альфред снова резко прервал его:

— Продолжа-ай. Народу интересно послушать. Так что там с вашим «фещанием?» Сколько магии «контроля» вы в него вкладываете?

— Э-сс, вер… М-м… — снова на секунду замялся усатый гилиец. — Это фсё ест закон разрешено. Фсё флияние слабо, и не та магия, что подчинят разум.