Книги онлайн и без регистрации » Фэнтези » Отрок московский - Владислав Русанов

Отрок московский - Владислав Русанов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 55 56 57 58 59 60 61 62 63 ... 89
Перейти на страницу:

– Что-то слышал. Краем уха… В детстве, может, кто-то рассказывал. А у Горазда мы не часто русские былины вспоминали.

– Ну, коли хоть краем уха, и то помнить должен. Там еще такие слова были. Тут сам Вольга Всеславьевич обернулся гнедым туром – золотые рога, и побежал он ко царству басурманскому. Первый скок на версту скочил, а другой поскок вдесятеро больше первого. Видишь, он не в одного зверя мог оборачиваться. Хотя в той же былине сказывали про муравья и про сокола. Так это, скажу вам, вьюноши, полная выдумка. Ни птица, ни гад, ни мошка ползучая нам не под силу. Только зверь. Вот Любослав пока что только медведем может оборачиваться…

– А Любослав тоже… – охнул Никита. – Прости, почтенный Финн, что перебил. Я просто хотел…

– Не надо извиняться. Я бы на твоем месте уже засыпал бы нас вопросами. А ты – ничего. Молодцом держишься. Отвечу: да, Любослав – тоже оборотень. Причем истинный. Хочешь спросить, что за истинные оборотни и чем они от прочих отличаются?

– Хочу. Но попробую угадать. Истинные – те, кто с этим родился. Так ведь?

– И снова ты молодец. Правильно понял старика.

– А есть еще и другие?

– Да. Есть. Иногда это свойство не врожденным проявляется, а накатывает, будто хворь. Обычно все беды именно от таких оборотней. Они же словно юродивые – за себя не отвечают. Тебе с такими уже довелось столкнуться.

– На Смоленском тракте?

– Точно.

– Там не один и не два, а вроде как все село. Неужто и такое случается?

– Случается, случается… Тебя же не удивляет, если говорят, что мор село захватил, смердов погубил? Тут ничем не лучше. Дикое оборотничество похуже мора бывает.

– Ну ладно. – Никита потер лоб. – Тяжко мне, но вроде бы понимаю. И с оборотнями истинными. И с дикими. Хотя, если бы своими глазами не видел, то не поверил бы ни за что. Что они творили. Ну, ровно звери дикие. Да куда там зверям? Волк и медведь убивают для еды, а этим нравилось. Радость в глазах. И безумие. Если ты, почтенный Финн, думаешь, что жалею я о них, то ошибся ты. Еще раз довелось бы схватиться, снова убивал бы. Не должны, как я мыслю, эти твари жить на белом свете. Зло они несут. Кровь, смерть, боль.

– И прав ты, и не прав, – ровно проговорил Финн. – Прав, что жизнь свою и друзей своих оборонял без тени сомнения. Руки кверху задирать – не годится для мужчины и воина. Но ты и не прав, коль пожалеть их отказываешься. Да, бешеную собаку убивать надо. Но если бы нашлось снадобье от бешенства, неужто какой-то хозяин отказался бы любимого пса на ноги поставить?

– Нет.

– Вот то-то и оно. Они не по своей воле в зверей диких оборачиваются. После того как заболел человек, он долго сопротивляться не может. Месяц в небе ползет от новолуния к полнолунию, а у них душу переворачивает. Вначале просто в лесу бегать хочется да мясо сырое грызть. А потом, как хворь в силу войдет, бросаться начинают на скотину домашнюю, на людей пришлых. Только своих не трогают. Таких же, как и они. Чуют кровное братство.

– А тебя тронут? Или Любослава? – встрял Улан-мэрген.

– Тронут.

– Так что ж ты, убыр[126]Финн, их защищаешь?

– Ишь, как заговорил! – сварливо протянул старик. – Совсем недавно бабаем звал!

Улан потупился, но от своих слов не отступил.

– Зачем тебе их защищать, если они и твои враги тоже?

– Жалко. Они не виноваты ни в чем. Их не убивать надобно, а лечить. Это раз.

– А что будет «два»?

– А два будет, что по ним всех детей Протея равняют.

– Детей Протея? – удивился Никита.

– Ну да. Мы себя так называем. Истинные оборотни, решившие, что друг другу помогать надо. Сами себе не поможем, кто нам поможет? Мы давно уже сговорились. Во всех державах и землях живем, но, если с кем-то из своих беда приключилась, все бросаем и на помощь спешим. Так и мне помогал сакс Вульфер. И Будрыс – он в землях земгалов живет. И… Да что мне вам перечислять имена, коль вы этих людей никогда не знали, да и не узнаете, пожалуй.

– А почему не узнаем, почтенный? – насторожился Вилкас.

– Да потому что у вас свой путь, а у нас свой. Если бы в ком-то из вас искра была, как в Любославе, я бы почуял. Но вы – простые люди. Славные вьюноши. Честные, отважные, добрые. Вам больше с людьми дело иметь, а мне – с оборотнями.

Над полянкой повисла тишина, которую нарушали только фырканье пегого жмудка да потрескивание жира, капельками срывающегося с заячьих тушек. Ордынец кончиком ножа потрогал одну из них. Облизнулся.

– Скоро там уже? – сглотнув слюну, спросил Вилкас.

– Еще самую малость.

– Да? А может, пора уже? Горячее сырым не бывает…

Никита едва не расхохотался. Не у него одного живот от голода к хребту прилип. Хотя литвин всегда был не прочь хорошенько поесть – с его-то ростом и шириной плеч. Парень неуклюже прикрыл улыбку ладонью, но было поздно. Чужой смех заразителен, а уж смех друга и подавно. Прыснул в кулак Улан-мэрген. Захохотал, запрокидывая голову, Вилкас. Глядя на них, не выдержал и грустный, словно ослопом пришибленный Любослав. Покачал головой и усмехнулся в седые усы Финн.

– Давай, дели уже, сын Великой Степи, – махнул рукой старик.

Осторожно принимая из рук татарина горячую, сочащуюся жиром заячью ляжку, Никита поинтересовался, как бы невзначай:

– Я когда на княжьем суде стоял, так Ярослав Васильевич сказывал, мол, мертвеца нашли в Витебске. Горло разорванное, будто его медведь заел… Ничего пояснить не хочешь, почтенный Финн?

Старик мигом посерьезнел. Коротко кивнул на бывшего лесного атамана.

– Любослав пояснит.

Тот засопел носом, набычился, будто бы собрался оборачиваться «гнедым туром, золотые рога». Но заговорил ровно:

– Виноват я. Каюсь и у Господа просить прощения за свои грехи буду. Я и раньше праведником не был. Случалось убивать, как же без этого, ежели разбоем живешь? Только я старался все же честь блюсти и понятия разбойничьи соблюдать. Последнего не отбирал, вдов-сирот не грабил, а что купцов богатых на тракте останавливал, так тоже не обдирал как липку. По-хорошему просил поделиться. Если делились, миром отпускал, еще и своих молодцев давал в провожатые, чтобы кто другой не обидел. Убил-то всего пару раз. Охранников чересчур ретивых – они за топоры схватились, еще не выслушав, что мы им предложим. И по пьяни раз в кабаке… Силы не рассчитал. Я его кулаком, а он головой об угол стола… Ну так это давно было, когда я еще… – Он не договорил, махнул рукой, но Никита догадался: Любослав, прежде чем подался озоровать на большую дорогу, занимался полезным делом – может быть, даже князю какому-нибудь служил, а вылетел из дружины по глупости. – Но не об этом я. Когда ты, Никита, меня побил на Смоленском тракте, я сильно обиделся. Будто всколыхнулось все в душе, света белого невзвидел. И такая злость разобрала… Только не сразу, а уже когда нас с Ермолаем связанными в конюшне бросили. Представь себе только: холодно, руки-ноги затекли, в голове не пойми что творится…

1 ... 55 56 57 58 59 60 61 62 63 ... 89
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?