Дунайские волны - Александр Харников

– Как, Россия была побеждена этими жуликами-валахами?! – воскликнул генерал Перовский. – Быть того не может!

– С Россией, в которой произошли последовательно две революции, поступили как с побежденной страной, и Румыния отобрала у нее Бессарабию и Северную Буковину. Но стоило лишь России, которая тогда называлась СССР, окрепнуть и грозно посмотреть на «храбрецов» из Бухареста, как те тут же, без всякого сопротивления вернули все отобранное назад.

Правда, уже через год румыны в союзе с Германией и некоторыми другими европейскими государствами напали на СССР. Они захватили часть нашей территории с Одессой и назвали все это Транснистрией. У «потомков римлян и даков» разыгрался непомерный аппетит, и они уже мечтали захватить всю Тавриду. Но когда русская армия начала бить германскую, румыны, вовремя сориентировавшись, предали своих покровителей и быстренько переметнулись на нашу сторону.

– Мерзавцы! – не выдержал император. – Мерзавцы и трусы! Нет, Андрей Борисович, я не позволю этим предателям создать свое государство!

– Ваше величество, – продолжил я, – в нашей истории Россия в 1877–78 годах освободила и Болгарию. Но страна сия противостояла нам во всех войнах, а в мирное время либо вела недружественную политику, либо выпрашивала у России подачки. Более того, они не раз и не два пытались захватить территории соседних государств, и местное население с ужасом вспоминало то, что болгары устраивали с жителями этих территорий. В самой же Болгарии были частично вырезаны, а частично изгнаны практически все греки. Конечно, их можно понять – столетия турецкого ига оставили свой след, – но вот именно к турецкому меньшинству отношение было не в пример лучше.

– Час от часу не легче, – печально вздохнул император. – А что же нам делать с сербами? Князь Сербии Александр Карагеоргиевич, который, кстати, остался нейтрален после объявления нам войны, явно симпатизирует Австрии и Турции. И это после всего того, что Россия сделала для Сербии!

– Государь, – ответил я, – а вам не доводилось читать некий документ, получивший название «Начертание»? Это творение Илии Гарашанина, который еще год назад был премьер-министром и министром иностранных дел в правительстве Сербии. Весьма любопытный труд. Фактически это программа действий правительства Сербского княжества на будущее. Ее основная цель – строительство Великой Сербии. А строиться она должна за счет других стран – соседей Сербии.

России в этом «Начертании» отведена двойственная роль. Ее собираются использовать для того, чтобы силой русского оружия завоевать земли для будущей Великой Сербии. А когда это случится, то они намереваются вытеснить нас с Балкан. Ведь, согласно этому документу, интересы Сербии должны быть превыше всего. И если они войдут в противоречие с интересами России – то пусть этим диким московитам будет хуже.

Впрочем, все становится на свои места, как только мы узнаем настоящих авторов этого «Начертания». Написано оно при непосредственном идейном участии двух непримиримых противников России – Михаила Чайковского и Франтишека Заха. Оба они участвовали в Польском восстании 1830 года, оба бежали во Францию, где их пригрел еще один ярый русофоб – князь Адам Чарторыйский. Франтишек Зах, или, как его зовут в Сербии, Франьо Зах, сейчас живет в Белграде, где является советником при армии князя Александра Карагеоргиевича. А Михаил Чайковский, который принял ислам и превратился в Садык-пашу, во главе своего Славянского легиона то воюет против нас, то «усмиряет» территории, недовольные турецким правлением.

– Другими словами, Андрей Борисович, – спросил Перовский, – вы считаете, что у нас нет друзей на Балканах?

– Друзей у нас там немало, Василий Алексеевич. Но только не в тех кругах, которые решают судьбы своих стран и народов. А это значит…

– Это значит, что нам надо создавать, как вы любите говорить, Андрей Борисович, прорусскую элиту, – произнес император. – Надо привязывать балканские страны к России с помощью торговых и культурных связей. Задача эта трудная, но иначе мы просто обречены совершать одну и ту же ошибку – проливать кровь русских солдат, содержать государственный аппарат этих «братских» государств, которые в любой момент могут предать нас.

– Именно так, ваше императорское величество! – воскликнул генерал Перовский. – А пока эти элиты появятся, управлять занятыми Дунайскими княжествами и прочими отвоеванными у турок территориями будет наша оккупационная администрация. Так оно будет надежней – в случае неповиновения или проникновения какой-либо другой державы на занятые нами территории, можно будет отреагировать с помощью военной силы.

– Конечно, это не самый лучший вариант, – согласился я, – но другого пока нет. В бывших турецких владениях живут люди, которых веками приучали уважать только силу. Другого отношения к себе они не воспринимают. Кроме того, какая бы народность ни пришла к власти на той или иной территории, всем иноплеменникам придется ох как несладко. А успешный опыт примирения враждующих народов, живущих бок о бок, имеется только у России.

Кроме того, есть стратегические территории, такие как Черноморское побережье и Силистрия, которые должны стать частью Российской империи. Причем мы должны привлечь все силы, чтобы местное население жило достойно – именно тогда они превратятся в пример для других регионов. И если и они попросятся в состав нашего государства, то это можно будет только приветствовать.

– Андрей Борисович, – обратился ко мне император, – не могли бы вы подготовить для меня памятную записку о том, что вы сейчас здесь рассказали, и представить ее мне в ближайшие два-три дня? Мне есть о чем подумать накануне нашего наступления на Константинополь. А вы, Василий Алексеевич, велите своим чиновникам сделать справку о положении дел на Балканах и о том, что нас там ждет. Перед тем как принять важные решения, необходимо тщательно их обдумать.

21 октября (2 ноября) 1854 года, 11:25.

Учебный корабль «Смольный». Северное море

Капитан 1-го ранга Степаненко Олег Дмитриевич

Помните «Ежика в тумане»? Любимый мультик моей Леночки. Эх, как она там, в будущем? Ведь родиться ей предстоит только через сто двадцать с небольшим лет. Если суждено, конечно – кто знает, как теперь здесь повернется история… А мне тяжело без нее – все-таки жили душа в душу больше двадцати лет. Эх, если бы у нас еще и детки появились… Она сама – врач-гинеколог, и сказала мне абсолютно точно после ряда тестов, что детей быть у нее не может. «Так что если заведешь себе ребенка на стороне, – говорила она не раз, – я не буду против». Вот только с другими бабами путаться – нет уж, увольте, не для того я женился. Да и сейчас, знаю, что супругу больше никогда не увижу, а все равно не могу представить себя рядом с другой женщиной – а уж тем более в постели. Ладно, хватит об этом.

Сейчас мы, как тот ежик, идем в густом тумане, даже сигнальные огни «Колы» в двух милях перед нами не видим, не говоря уже о «Бойком». Правда, есть такая полезная штука – радиолокатор. С ее помощью мы даже в тумане зрячие. Да и радиомаяки в Копенгагене и Фредериксхавне работают исправно. Наше местонахождение можно определить абсолютно точно – двадцать четыре с копейками мили к югу от норвежского Линдеснеса, в Северном море у западного выхода из Скагеррака. А что выходим из него ночью да в туман, по-английски, так сказать – ну зачем нам привлекать к себе лишнее внимание?