Актриса года - Джон Кейн

Детектив послушно вышел из комнаты, а выражение страха на лице Фионы сменила гримаса крайнего изумления. Она просто ушам своим отказывалась верить.

— Послушайте, детектив… — начала она, и голос ее слегка дрожал, — полагаю, я имею право знать, почему именно меня допрашивают по делу об убийстве практически совершенно незнакомого человека?

— Вы говорите: совершенно незнакомого? — спросил Ясплански.

— Да я гораздо лучше знаю телефониста, который приходит чинить телефон, — сказала Фиона.

— Тогда, может, объясните, как вот это оказалось в кармане пиджака убитого Теда Гейвина? — Детектив Ясплански открыл большой желтый конверт и извлек оттуда вересковую трубку с выгравированными на ручке словами: «От Фионы с любовью».

Чуть позже Фиона бросилась в объятия Колина, поджидавшего ее в комнате для посетителей, и рассказала о трубке, которая неким таинственным образом перекочевала в карман покойного Теда Гейвина.

— Какая-то ерунда получается! — воскликнул Колин. — Ты же сама подарила мне ее несколько недель назад!

— Да, именно это я им и сказала, — сквозь слезы пробормотала Фиона. — Но они… они сочли это ложью, сплошной выдумкой…

— Я буду свидетельствовать в твою пользу, — твердо заявил Колин. — Выступлю в суде, если возникнет необходимость.

— Правда, Колли? Ты это сделаешь?

— Да я готов к перекрестному допросу еще со времен выхода на экраны «Свидетеля обвинения».

— О, Колли! — ахнула Фиона и уткнулась носом ему в плечо. — Как же я рада, что ты сейчас здесь!

— Что, досталось, дорогая? — ласково спросил он, обнимая ее за плечи.

— Помнишь ту совершенно чудовищную студенческую постановку «Дикой утки», которую мы видели в Оксфорде? — спросила Фиона.

— Настолько скверно? — улыбнулся Колин.

— Хуже, значительно хуже, — ответила Фиона. — К тому же действие происходило в Швеции…

Эмбер уселась за столик и оглядела зал ресторана «Мортонс». Это был любимый ресторан Теда, и Фатима настояла, чтобы именно здесь справили по нему поминки. Встреча была назначена на три часа дня. Эмбер несколько удивилась, когда получила приглашение от Фатимы, — по всей видимости, решила она, Тед несколько преувеличил, расписывая их взаимоотношения.

— Да он просто боготворил вас! — заявила Фатима по телефону. — В вас он видел единственное светлое пятно среди сонма всех этих шлюх и воровок, номинированных на «Оскара»!

— Очень мило с его стороны, — пробормотала Эмбер.

— И все это есть в его последней статье, — заметила Фатима. — Статье, которую я лично отредактировала в знак памяти о Теде. Урезала материалы об остальных номинантках и особо выделила вас. Ну и ваши с Тедом отношения. А называется она «Журналист и ведьма»! Правда, здорово? И в ней рассказывается, как любовь Теда помогла вам вырваться из ада, покончить с наркотиками, побороть тоску, вызванную отсутствием родительской любви. В ней чувствуется чисто мужское начало.

— Жду не дождусь, когда она выйдет, — устало заметила Эмбер.

— Выйдет в понедельник, прямо накануне голосования в Академии. И вы выглядите в ней очень достойно.

— Ага, — буркнула Эмбер. И почувствовала, что впереди наконец забрезжил свет.

Она уже съездила к Брианне и позаимствовала у нее черные платье, шляпу и перчатки. На сутки завязала со всеми наркотиками — выкурила лишь один косячок, просто для бодрости. У выхода из ресторана дежурили два фотографа, оба сделали ее снимки. «Черт побери, — думала она, пока они щелкали аппаратами, — после всех этих некрасивых историй с мамашей и скандалом на празднике Эм-ти-ви, немного хорошей рекламы не повредит».

В помещении редакции собралось около пятидесяти человек, в основном редакторы и журналисты из «Персонэлити». Прослушав запись «Путь на небеса», любимой песни Теда, Фатима поднялась и медленно вышла на середину комнаты. Она казалась более собранной и спокойной, чем обычно, на лице застыло скорбное выражение.

— Все мы лишь стадо заблудших овец… — начала она. — А пастыри тихо отложили орудия труда своего и…

Эмбер поднесла к глазам большой платок, тоже одолженный у Брианны. Моргнула несколько раз — и по щекам покатились крупные слезы. Фатима печальным кивком указала на нее.

Эмбер была искренне удивлена: ведь она очень плохо разбиралась в кулинарии и только что обнаружила, что очищенная и завернутая в платок луковица способна творить чудеса.

— С вами Дан Рэтер из «Вечерних новостей». Главная тема нашего сегодняшнего разговора — это заседание Академии киноискусств, которое должно состояться уже совсем скоро. А также слухи о скандале, самоубийстве и убийстве, в которых замешаны две номинантки на звание лучшей актрисы года.

Сегодня в госпитале Седарс-Синай подтвердили, что к ним два дня назад действительно поступила Лори Сифер, актриса, выдвинутая на «Оскара» за главную роль в фильме «Потерять Софию». Ходят слухи, что мисс Сифер совершила попытку самоубийства в припадке отчаяния из-за несчастной любви. Однако несколько часов назад Мелисса Кроули, рекламный агент актрисы, сделала заявление, в котором назвала все эти слухи ложными и добавила, цитирую, «что у мисс Сифер было тяжелое пищевое отравление, вызванное недостаточно пропеченной в микроволновой печи пиццей».

Сегодня после допроса в одном из участков лос-анджелесского департамента полиции выпустили на поруки Фиону Ковингтон, британскую актрису, также выдвинутую на «Оскара» за роль в фильме «Мэри». Ее допрашивали по делу, связанному с расследованием таинственной гибели журналиста из «Персонэлити» Теда Гейвина. Слухи о том, что при покойном Теде Гейвине был якобы найден некий интимный предмет, принадлежавший актрисе, пока не подтвердились.

Когда мисс Фиону спросили, нашла она понимание у судебных властей Лос-Анджелеса или же данное расследование может лишить ее шансов на получение премии Академии, актриса ответила буквально следующее: «Кевин Костнер и Мел Гибсон получили в свое время премии за режиссуру. А Мартин Скорсезе и Стэнли Кубрик ни разу не были отмечены этой наградой. Так где же справедливость?»

Карен с отвращением отшвырнула журнал «Персонэлити». По дороге домой она едва не врезалась в едущий впереди «БМВ», когда увидела на Франклин-авеню стенд с журналами и газетами. Там, среди номеров таких изданий, как «Таймс», «Ньюсуик» и «Пипл», красовался свежий номер «Персонэлити» с ангельским личиком Эмбер Лайэнс на обложке.

А уж статья! Один абзац поразил Карен в самое сердце.

«Необыкновенно тонкая, наделенная незаурядным талантом актриса, которой едва перевалило за двадцать, обрела и почти сразу потеряла истинную любовь. И объектом этой любви являлся мужчина, чьим оружием были не наркотики или спиртное, но слово. И вот теперь она потеряла его навсегда».

Перед читателями предстал не образ юной, одурманенной наркотиками бродяжки, которая всеми правдами и неправдами пробилась в Голливуд, а некое божественное и непорочное создание. Можно подумать, речь шла о Жанне Д'Арк, никак не меньше.