Корона Подземья - А. Г. Говард

Я уже собираюсь прыгнуть на него и обнять, но инстинкт подземца велит мне остановиться. Что-то здесь не так. Джеб не узнал меня.

В его руках извивается грязный белый кролик, завернутый в футболку с длинным рукавом, которую Джеб обычно надевает под поло. Судя по траве, запутавшейся в волосах Джеба, он был на улице и гонялся за кроликом. Он так поглощен своей добычей, что больше ничего не замечает.

– Джеб?

– Мне нужна краска, – говорит он, но его слова обращены куда-то в пространство. – Она оставила слишком мало.

Голос Джеба звучит хрипло, как будто ему больно говорить. Он теребит уши кролика, не обращая внимания на то, что зверек пытается вырваться. Тот уже высвободился из футболки, в которую был завернут, и оставляет кровавые царапины у Джеба на груди и на предплечье.

– Нужно больше краски. Чтобы доказать, что я художник.

Что-то здесь не так. То, как он говорит, как движется.

Я осторожно придвигаюсь ближе. Джеб как будто в трансе.

Я замечаю, какого неестественного цвета у него губы – темно-фиолетовые.

Оборачиваюсь, ищу Чешика. Он порхает возле люка в потолке и смотрит на Джеба огромными любопытными глазами.

Джеб поднимает кролика, одной рукой обхватив его за шею.

– Это будет быстро, ты ничего не почувствуешь.

Я реагирую, не успев задуматься:

– Джеб, нет!

Мой крик пугает кролика. Он дергает задней лапой и оставляет ссадину на подбородке Джеба. Тот, выругавшись, роняет зверька, и кролик скачет ко мне. Я едва успеваю отпрыгнуть, когда Джеб бросается следом, стуча по полу босыми ногами. Он врезается в мольберты и опрокидывает их. Стекла падают и разлетаются сверкающими осколками.

Это до странности знакомая сцена. Джеб полон решимости и сосредоточен. Когда-то я, точно в таком же состоянии, гонимая неутолимым голодом, гналась за мышью по столу, накрытому к чаю. Но голод бывает разный. Мне хотелось еды и новых ощущений. А Джеб жаждет искусства – и мечтает доказать, что он лучший.

Он кое-как сохраняет равновесие и продолжает преследовать кролика, который мечется из угла в угол. Охваченный азартом, Джеб даже не замечает, что вот-вот пробежит прямо по стеклу и изрежет ноги.

– Джебедия Холт!!

Я никогда раньше не называла его полным именем. Оно кажется сухим и неестественным, как будто я лизнула вату. Джеб вскидывает голову и притормаживает – как раз достаточно, чтобы я успела на него прыгнуть. Спиной он бьется о стену. Я врезаюсь ему в грудь, и мы оба вскрикиваем от удара.

– Эл?

Джеб ласково обхватывает мое лицо ладонями, пытаясь прийти в себя, хотя он по-прежнему где-то далеко.

– Мне очень…

– …хочется есть, – договариваю я, ощутив знакомый, сладкий, фруктовый запах, который я почуяла, когда только вошла в дом.

Вот что было в графине на чердаке. Джеб выпил сока ягод тумтум. С его помощью Червонная Королева превратила мечту Джеба о самовыражении в ненасытную, лихорадочную художественную страсть. Вот почему он рисовал всю ночь безостановочно и не ночевал дома, не писал и не звонил.

Только одно может избавить его от эффекта сока – нужно съесть несколько ягод тумтум целиком.

– Чешик, – зову я, стараясь говорить твердо. – Ягоды тумтум. Посмотри в холодильнике.

Чешик летит на чердак и через несколько секунд возвращается с пустыми руками.

Кролик скачет мимо, изящно лавируя среди осколков и умудряясь не порезаться. Я с размаху сажусь на пятую точку, когда Джеб отталкивает меня и несется прямо по стеклу. Я не успеваю остановить его.

Я сосредотачиваюсь на осколках и намагничиваю их, так что они липнут друг к другу. Получается что-то вроде чешуйчатого крокодильего хвоста. Он убирается с дороги каждый раз, когда босая ступня Джеба оказывается рядом. Путь расчищен, и Джеб вот-вот настигнет кролика.

Тот скачет к двери. Я кое-как поднимаюсь и оказываюсь там первая, как раз вовремя, чтобы распахнуть дверь и выпустить перепуганного зверька. А потом я захлопываю дверь и прижимаюсь к ней спиной, не позволяя Джебу последовать за своим потенциальным донором.

– Уйди с дороги, – хрипло произносит он.

Джеб не сводит с меня глаз, но взгляд у него расфокусированный. Как будто он смотрит сквозь меня. Плотно сжав челюсти, он скрипит зубами.

– Чешик! – кричу я. – Ягоды!

Чешик ныряет в ванную и исчезает в приоткрытом ящике. Слышен стук: он роется в содержимом, потом прыгает в следующий ящик. Еще сорок восемь.

Джеб хватает меня за плечи, впившись ногтями в нежную кожу сквозь рукава, и, напружив мышцы, пытается отодвинуть от двери. Ему ничего не стоит приподнять меня, как будто я ничего не вешу, но на сей раз я представляю, что дверная ручка за моей спиной – это рука, вроде той, старческой, которую я видела в Лавке Человеческих Причуд. Она разжимает пальцы, и холодные металлические штыри крепко хватаются за пояс джинсов, удерживая мое туловище на месте.

Джеб сильнее напрягает мускулы. Он явно раздосадован.

Отчаявшись его остановить, я привлекаю Джеба к себе и целую – ласково и просительно.

Мои губы говорят: «Возвращайся ко мне».

Джеб крепко смыкает губы и продолжает бороться, пытаясь меня отодвинуть. Я слышу, как что-то рвется: металлические пальцы начинают слабеть. Я хватаюсь за обнаженные плечи Джеба и притягиваю его так близко, что между нами совсем не остается свободного пространства. Мы стоим грудь к груди. Я целую Джеба в шею и даже сквозь многослойную юбку чувствую неестественный, опаляющий жар его тела.

Он напрягается, и я чувствую, как что-то изменилось. Он не сдался, просто его энергия направилась в другое русло. Руки Джеба скользят вверх по моим ребрам и останавливаются под мышками. Я перестаю сосредотачиваться на дверной ручке, и стальные пальцы, вернувшись на место, снова делаются неподвижными. Я отрываюсь от пола – Джеб поднимает меня и прижимает к двери.

Никакой нежности. Теперь я рискую пасть жертвой его неутолимого голода.

В ванной гремят ящики.

– Чешик, скорее! – с трудом выговариваю я.

Под пристальным взглядом глаз Джеба (они горят зеленым огнем, таким ярким, какого я никогда не видела) у меня буквально плавятся кости.

Чешик выскакивает из шкафа и дымком просачивается через щели слухового окна. Видимо, он решил воспользоваться зеркалом машины. Ему придется спуститься по кроличьей норе за ягодами.

Но, кажется, мне всё равно, найдет он их или нет. Наконец-то я пользуюсь неограниченным вниманием Джеба – и радуюсь этому.

У него вырывается низкое рычание. На сей раз Джеб целует меня первым. Наши языки соприкасаются и вступают в борьбу. На губах у Джеба осталось достаточно сока ягод тумтум, чтобы зажечь огонь в моем животе. Это – вкус мятежа и страсти, порочный и сладкий. Вкус Страны Чудес – и всего остального, связанного с Джебом. Я понуждаю его углубить поцелуй. Он обвивает мои ноги вокруг своей талии, действуя чисто инстинктивно – ни романтики, ни осторожности, только вожделение, подстегнутое мощным волшебным опьяняющим соком.