Корона Подземья - А. Г. Говард

– Подожди, – прошу я, схватив его за галстук.

Даже сквозь рубашку я ощущаю под пальцами мощный изгиб ключицы. И вспоминаю, как Морфей выглядел у меня в спальне – полуобнаженный, такой прекрасный, с высоко вскинутыми крыльями, словно какое-то небесное создание. Изящество, сила и свет. Нечто невозмутимое, не знающее стыда, уверенное. Воплощение качеств, о которых я мечтаю.

В месте укуса бешено бьется пульс.

– Я хочу, чтобы ты кое-что сделал, прежде чем Джеб очнется и поймет, что случилось.

Морфей вновь опускается на колени рядом со мной.

– Что? Чтобы я поцеловал там, где бо-бо?

Он урчит, но в его голосе скорее насмешка, чем соблазн.

Я закатываю глаза.

– Исцели меня.

Морфей хмурится. Всю игривость как рукой сняло.

– Ну нет. Джебедия должен увидеть, что он сделал с тобой.

– Он никогда не набросился бы на меня, если бы не был под действием сока. Так зачем тыкать его носом в то, что он совершил? – раздраженно спрашиваю я. – Ты сам настаивал, чтобы я держала Джеба в неведении. Что изменилось?

– Ты должна понять, как опасно ему окунаться в мир за пределами человеческих рамок. Ты от сока тумтум всего лишь сделалась ненасытной, а Джебедия чуть не стал убийцей. Он помеха. Если ты втянешь его в эту войну, он станет причиной твоего поражения. Гарантирую.

У меня отвисает челюсть. Поверить не могу, что минуту назад изливала Морфею душу.

– Нет. Ты хочешь, чтобы Джеб усомнился в себе. Чтобы он поверил, что становится таким же, как отец. Ты намерен им манипулировать, потому что ты всегда так делаешь. Ты обращаешь слабости людей против них самих.

Морфей внимательно смотрит на меня. Его длинные черные ресницы остаются неподвижны. Это молчаливое подтверждение.

– Ну а я не позволю его мучить, – завершаю я. – А теперь помоги мне.

Морфей, рыча, пытается отстраниться, но я не выпускаю галстук.

Тогда он вскидывает крылья, накрывая нас обоих гигантской синей тенью. Если он воспользуется ими, то вырвется и наверняка откажется выполнить мою просьбу. Но, опять-таки, теперь, когда моя магия сделалась сильнее, может быть, я сумею одолеть Морфея в поединке воли. Стоит только подумать об этом, и я ощущаю в душе радостное волнение.

Мы не сводим друг с друга глаз. К моему удивлению, Морфей опускает крылья.

– Что ты готова отдать? – спрашивает он.

Я выпускаю галстук и хмурюсь. Вопрос явно с подвохом.

– Что ты готова отдать за спокойствие его души?

– Всё, – отвечаю я и в ту же секунду понимаю, что совершила ошибку.

Задумчиво наморщив лоб, Морфей садится по-турецки, кладет кепку на колени и заставляет бабочек вновь разделиться и порхать вокруг. Сняв перчатку, он поднимает руку, и с кончиков пальцев начинает струиться синий свет, соединяясь с бабочками. Морфей перебирает пальцами, и, повинуясь магическим нитям, бабочки принимаются летать по кругу. Похоже на миниатюрную карусель.

Его лицо, озаренное синим, становится мечтательным.

– Один день и одна ночь, – говорит он, не глядя на меня, поглощенный своей игрушкой.

Я сглатываю.

– Что?..

– Такова цена.

Морфей по-прежнему смотрит на бабочек. Поток магии усиливается, и они начинают двигаться быстрее.

– Если я помогу защитить слабую психику твоего игрушечного солдатика, ты подаришь мне один день и одну ночь, как только завершится битва с Червонной Королевой. Двадцать четыре часа, которые ты проведешь со мной в Стране Чудес.

Я смотрю на него. Неужели он всерьез?

Словно поощряемый моим молчанием, Морфей останавливает течение магии. Бабочки слетаются, вновь превращаясь в кепку. Он надевает ее и устремляет на меня внимательный взгляд. Драгоценные камни меняют цвет – от страсти до неповиновения. Выразительная и угрожающая комбинация.

– Предупреждаю: я намерен извлечь максимум. Я буду нежен, но джентльменского поведения не обещаю. Ты станешь центром моего мира. Я покажу тебе чудеса Страны Чудес, а когда ты упьешься красотой и хаосом, о которых мечтаешь всем сердцем, я возьму тебя под крыло и заставлю забыть о существовании мира людей. Ты больше не захочешь покидать Страну Чудес – и меня.

Я чувствую, как в голове что-то пульсирует – воскресает моя темная сторона. Слышен такой же мощный гул, как в ту минуту, когда я стояла в горящем спортзале. Но человеческая половина предостерегает меня. Морфей – самое сильное и обаятельное существо из всех, кого я знаю. И за пределами сна я никогда не проводила наедине с ним больше двух-трех часов подряд. Как устоять против тьмы, которую он пробуждает во мне, если мы пробудем вместе целые сутки?

Я заглядываю Морфею под левое крыло, чтобы посмотреть на Джеба. Он подергивает ногой и перекатывается на живот, что-то бормоча. Через несколько минут он полностью придет в себя.

Взгляд Морфея падает на отпечатки пальцев у меня на шее.

– Я жду ответа. Или я разбужу твоего парня и позволю ему полюбоваться его последним шедевром.

– Ладно, ладно, – отвечаю я.

А вдруг я вообще не переживу битву с Червонной Королевой, и до того, чтобы провести сутки с Морфеем, не дойдет. Кто поручится, что именно я последняя королева на моей мозаике? Может быть, это мое тело покрыто паутиной. Ну, или я та, кого пожирает какое-то неизвестное чудовище.

Есть о чем задуматься. Если я не выживу, Джеб не должен страдать от мысли, что он унаследовал отцовскую жестокость и причинил мне боль. Такой подарок я вполне могу ему сделать.

– Поклянись, – требует Морфей. – И чтобы это было серьезно.

С пылающими щеками, я прижимаю руку к сердцу.

– Я клянусь своей жизненной магией, что проведу с тобой один день и одну ночь, как только мы победим Червонную Королеву.

– Договорились.

Не меняя выражения лица, Морфей снимает вторую перчатку.

Когда он начинает стягивать пиджак, я привстаю на колени и тяну за лацканы, торопя его. Соединенными усилиями мы высвобождаем руки Морфея из рукавов. Хоть я и пытаюсь оставаться исключительно в деловых рамках, интимность происходящего ошеломительна: я раздеваю Морфея, пока Джеб лежит без сознания на полу. Если он проснется и увидит…

На спине пиджака сделаны две прорези для крыльев. Одно из них касается моей кисти, и бугорки над лопатками начинают зудеть. Я неловко ерзаю. Морфей внимательно наблюдает за мной. В животе у меня стягивается узел, когда я беру его за руку, расстегиваю манжет рубашки и закатываю рукав до локтя, чтобы обнажить родимое пятно на предплечье. Кожа у Морфея мягкая и теплая.

Я расшнуровываю сапог и открываю щиколотку.

Сев на пятки, Морфей щурится.