Тебе, с любовью... - Бриджит Кеммерер

– Да уж, блин, поднимаемся! – кричит с лестницы подруга. – Ты можешь игнорировать мои звонки, но не сможешь проигнорировать начос белл гранде!

Они топочут по ступенькам, и папа отходит, пропуская их. Роуэн нежна и изящна в лосинах и тончайшей белой блузке навыпуск. У нее в руках большой пакет из Taco Bell. На Брэндоне джинсы в обтяжку и расстегнутая клетчатая рубашка, под которой надета футболка с надписью Bacon is Meat Candy. Они словно сошли со страниц романа – ангел и ее дружок стиляга.

На мне пижама, а на щеках, скорее всего, засохшие дорожки туши. Роуэн ставит пакет рядом со мной на постель, забирается на нее сама и обнимает меня.

– Джулс… Что случилось? Мне сказали, что ты потеряла сознание в столовой. Почему ты не позвонила? Как добралась домой?

– Я не теряла сознание. – Вытираю шершавые от слез щеки. – У меня была паническая атака, и Викерс разрешила оставшиеся уроки позаниматься самостоятельно.

Психолог впервые за прошедшие недели проявила ко мне хоть каплю сострадания.

Брэндон молча достает из пакета еду, не обращая внимания на то, что я похожа на замотанную в одеяло растрепанную кикимору. Это мне в нем и нравится.

Кстати, мне не помешало бы надеть лифчик. Я высвобождаюсь из объятий подруги и скидываю с себя одеяло.

– Пойду надену что-нибудь поприличней. Сейчас вернусь.

До меня долетает запах еды, и я осознаю, что не ужинала и почти не обедала.

– Спасибо, что принесли поесть. Умираю с голоду.

В ванной я умываюсь, чищу зубы и закалываю волосы. Одежду я хапнула, какая под руку попалась: джинсы и майку. Все лучше, чем прошлый наряд, в котором я, наверное, смахивала на обезумевшую Офелию.

Вернувшись в комнату, обнаруживаю, что Роуэн уже застелила мою постель, устроив на ней подобие шведского стола. По радио играет тихая музыка. Папа принес газировку.

Я готова разрыдаться, потрясенная до глубины души их добротой. Как давно у меня не было чего-то подобного. Да и не заслуживаю я этого.

– Тебе приходили сообщения на мобильный, – сообщает Роуэн.

Я беру его в руки и нажимаю на кнопку.

Мрак: Я серьезно. Ты в порядке?

Снимаю блокировку экрана и быстро печатаю:

Девушка с кладбища: Да. Друзья в гости зашли. Напишу позже.

Отключаю экран и засовываю мобильный под подушку.

Роуэн наблюдает за мной с тарелкой начос в руках.

– Что это было?

– Не знаю.

– Не знаешь?

Я хватаю тарелку и начинаю заполнять ее чипсами, сыром и говядиной.

– Не знаю.

– Таинственный парень?

– А есть таинственный парень? – спрашивает Брэндон.

Он устраивается на стоящем в углу компьютерном кресле, положив себе в тарелку четыре тако.

– Вроде как, – сую я в рот начос.

Мрак не ответил на вопрос, который я задала ему днем. Его молчание и есть ответ? Или он забыл ответить, разволновавшись за меня?

Деклан слишком резок и прямолинеен, поэтому не стал бы увиливать от ответа. Когда мы сидели в столовой, он не ушел от ответа на вопрос о дате, так почему же сейчас не скажет прямо, что он – это Мрак? Почему не признается мне? Может, потому, что Мрак вовсе не Деклан Мерфи? В чем тоже есть смысл. В каком-то роде.

Мы долгое время молча едим. По радио играет песня за песней. Наконец я нарушаю тишину. Мой голос звучит тихо, но ровно:

– Деклан Мерфи разбил свою машину в тот самый вечер, когда погибла моя мама. Из-за этого мне на обеде и стало плохо. Думаю, он мог быть виновником аварии. Он напился и был не в себе.

Роуэн замирает, не донеся начос до рта.

– Ты рассказала об этом отцу? Он вызвал полицию?

– Я никому об этом не рассказывала. Я не… не знаю подробностей. Вдруг время не сходится? Или…

– У тебя есть компьютер? – спрашивает Брэндон. – Я могу глянуть.

– Глянуть что? – выпрямляюсь я.

– Я знаю пароль к местной базе данных отдела криминальной хроники.

Наклонившись ко мне, Роуэн театрально шепчет:

– Он парень не промах.

– Правда? Откуда? – Это я Брэндону.

– С моей стажировки. Думал, они сменят потом пароль, но они этого не сделали, – пожимает он плечами. – Там много интересного. Иногда я поглядываю туда. Сейчас посмотрим, есть ли там подробности этого дела.

У меня старый ноутбук папы. Он в рабочем состоянии, но медлителен. Я вытаскиваю его из-под груды книг на столе и протягиваю Брэндону.

Ноут загружается, и Брэндон смотрит на меня поверх экрана:

– Хочешь позвать отца?

Папа медленно выбирается из омута, который еще держит меня в своих заложниках.

– Пока нет, – качаю я головой. – Позову, если мы что-нибудь узнаем.

У Брэндона не занимает много времени попытка залогиниться.

– Дата?

Во рту внезапно все пересыхает. Это происходит на самом деле? Неужели мы сейчас выявим маминого убийцу?

– Двадцать пятое мая.

Брэндон щелкает по клавишам и хмурится, глядя в экран.

– Я нашел полицейский рапорт о ДТП, виновник которого скрылся с места происшествия. Но фамилии погибших – Торн и Рахман.

– Торн, – выдыхаю я. – Это мамина фамилия. Она ехала домой из аэропорта. Рахман, наверное, был водителем такси.

До сегодняшнего дня я не задумывалась о том, что и водитель погиб. Осталась ли у него дочь, которая ощущает такую же ужасную потерю, как я?

Роуэн берет меня за руку.

– Авария произошла на Хаммондс-Ферри-роуд? В Линтикаме?

– Да.

– Странно, – снова хмурится Брэндон. – Это же не по пути из аэропорта сюда.

– О чем ты?

– Авария произошла недалеко от аэропорта, но не по пути сюда. Может, в такси был еще один пассажир, которого завезли первым. Или таксист сделал крюк, надеясь содрать побольше денег за поездку. Может, на шоссе случилась другая авария, и водителю пришлось ехать окольными путями… Не знаю. И у него мы об этом уже не спросим. Факт в том, что они находились не на пути, ведущем прямо из аэропорта до твоего дома.

Действительно странно. Но, как Брэндон заметил, вполне объяснимо.

– Это случилось вечером на окраине города, – продолжает Брэндон, – поэтому нет ни свидетелей, ни записей с камер. Когда парамедики приехали…

Он колеблется, и, судя по его лицу, лучше мне не слышать тех подробностей, о которых он читает.

– Ладно, – машет он рукой. – Попробую найти полицейский отчет, составленный на этого лузера. Посмотрим, сойдутся ли данные.