Только ты - Янина Логвин

Серые глаза Стаса не кажутся удивленными.

– Надо же, Эльф. Ты молодец. Я думал, ты станешь учителем.

Он снова повторяет данное им прозвище, на этот раз при родителях, и мне ничего не остается, как пожать плечами. Кажется, никто не заметил.

– Честно говоря, мне пока особо нечем хвастаться. И… нет, я никогда не мечтала быть учителем. А ты? Я слышала, ты скоро получишь диплом инженера?

– Так и есть, – соглашается он. – Получу. Пятый курс, впереди дипломирование. Впрочем, не уверен, что буду работать по специальности.

Эти слова заставляют мачеху оторваться от чашки с чаем и вмешаться.

– Ну, время покажет, Стаська, будешь или не будешь. Знания по жизни не за плечами носить, а умный мужчина – половина успеха в любом предприятии. Вот если бы ты еще ночами не пропадал на своих гонках…

– Мать, не начинай. Это бизнес, кому мне рассказывать, как не тебе.

– Ну да, в карман ты мне не заглядываешь, что есть, то есть, но нервничать заставляешь изрядно!

Мне вдруг становится страшно неловко.

– Мам Галь, пап, я обещаю, что попробую найти работу. Если не на выходные, то возьму какой-нибудь несложный проект. Ремонт, перепланировку, что угодно. Вы же знаете: я справлюсь. Я видела на сайте факультета объявление о новом конкурсе для студентов-архитекторов с приличным вознаграждением. Там сказано, что любой желающий может подать заявку…

– О господи, девочка моя, – смеется мачеха. – Только не снова! Одно дело Стаська и совсем другое – ты. Моему сыну по половому признаку положено быть кормильцем. Зря я его, что ли, мужиком растила? Ты с него пример не бери. Тебе учиться надо, а ему гулянки да игрушки свои оплачивать. Чувствуешь разницу? Кстати, сын, может, свозишь Настю в город-то? Если ты не занят, конечно. Составишь сестре компанию…

– Может, и свожу.

– …чтобы не потерялась.

Последние слова мачехи падают между нами, как тяжелый куль с водой, окатив невидимыми брызгами. Заставляют взглянуть друг на друга и вспомнить то, что уже случалось однажды. Вот только сегодня, после многолюдного парижского метро, я уже не та беспомощная девчонка, зовущая на помощь. С силой сжавшая руки в кулаки при виде сводного брата, не смея обнять его, когда он все-таки ее нашел.

– Галя, я отвезу Настю, – отзывается отец. – Не беспокой Стаса, зачем? Все равно ведь выходной.

Но я уже и сама протестую.

– Не нужно, пап, мама Галя. У меня есть водитель и компания, спасибо.

– Точно? – удивленно вскидывает брови мачеха, и я спешу ее успокоить.

– Точно.

После чего благодарю за завтрак, мою посуду и убегаю.

Что ж, первое утро после моего возвращения прошло вполне мирно и спокойно.

– Ааа! Матвеева! Глазам не верю! Неужели это ты?! – орет Дашка, едва замечает меня у ворот дома, выпрыгивает из машины и без лишних приветствий вешается на шею. – Я так рада тебя видеть, просто очуметь! – радостно признается, крепко целуя в щеку.

Она подросла и чуть поправилась, но все такая же обаятельная и улыбчивая девчонка. Вот только синяя прядь у виска исчезла, а стрижка из длинной превратилась в каре. Зато карие глаза по-прежнему светятся искренней радостью. Я с удовольствием обнимаю ее в ответ.

– Привет, Даш! Я тоже очень рада тебя видеть!

– Ты позавчера написала – как огорошила, честное слово! Чуть с ума не сошла от неожиданности! Как ненормальная по потолку бегала! Вот уж не думала, что когда-нибудь снова тебя увижу! Настя, – она снова обнимает меня, – неужели это ты?

И я отвечаю, смеясь:

– Я.

– Ну, поехали, Матвеева! По пути все о себе расскажешь! Зря я, что ли, у матери машину экспроприировала?! Я же теперь без колес как без рук! Правильно говорят феминистки: мир для сильных женщин, умеющих брать свое. Вот и я беру без спроса. Мать, конечно, возмущается, – хохочет Дашка, – но уже привыкла. Сама дочь такой воспитала, теперь некому жаловаться!

Но когда мы садимся в темно-красный автомобиль и выезжаем из Черехино, это мне становится так интересно, что не обождать. Именно я пристаю к подруге с расспросами, пользуясь тем, что она следит за дорогой. Ее сообщение в социальной сети, полное счастливых, а затем грустных смайликов, все еще держит меня в неведении относительно личной жизни Даши Кузнецовой.

– Даш, так что там у тебя насчет положения «все сложно»? Разве ты не с Петькой? Я была уверена, что вы вместе. Специально не стала искать страницу Збруева, хотела от тебя услышать.

– Потом. Все потом, Настя, я тебе уже писала. Сначала ты! Рассказывай давай все-все! Я хочу услышать новости о тебе во всех деталях! Где ты была все это время? Почему не приезжала? Господи, и что это за красавчик-блондин с тобой в обнимку на фото? Он же охренеть до чего симпатичный!

– Мой друг француз.

Дашка недоверчиво улыбается, хитро жмуря глаз.

– Только друг?

– Только, – киваю я. – Мы с ним два лета прожили вместе во Франции. Учились на одних курсах, вели общий проект. Арно замечательный парень! – честно вздыхаю, с улыбкой вспоминая белокурого Бонне. – И очень легкий человек, с ним было весело.

Девушка с пониманием подмигивает:

– Друг? Ну, коне-ечно! – хохочет. – В Европе это теперь так называется, да, Матвеева? Друг, с которым весело?!

– Постой! Ты все не так поняла! – спешу я возразить, но разубедить Дашку и раньше-то было нелегко, а сейчас, когда мы обе охвачены радостью встречи, и вовсе видится невозможным. – Ладно, думай как хочешь! – смеюсь, решив, раз уж она все равно меня не слышит, оставить рассказ об Арно и нашей с ним совместной жизни на будущее.

– Париж! Версаль! Ну, мать, ты даешь! Кто бы мог подумать! Какие еще будут сюрпризы?

– Это не я даю, Даш, это все мачеха. Она много сделала для меня. Ты даже не представляешь, насколько много!

– А чего мне представлять-то? – поднимает плечо Кузнецова, и в этом коротком движении девушки я с удовольствием узнаю свою вчерашнюю девчонку-одноклассницу. – Я тебя вижу и верю!

– Очуметь, Настя, до чего же ты классная! – хватает меня за руки, когда мы подъезжаем к торговому центру и выходим из машины, оставляя ее на парковке. – Дай посмотрю на тебя! Ну и фигура! Маринка от зависти сдохнет!

Я мрачнею, и Дашка неожиданно тоже. Мы как будто вместе не хотим продолжать разговор. Я задавать вопросы, а она отвечать.

– Потом, все потом! – снова машет рукой, беря меня под локоть, уволакивая за собой к центральному входу в магазин, и я соглашаюсь:

– Ладно, Кузнецова, как скажешь.

У Дашки полная грудь, тонкая талия и аппетитная попа. Она честно целый час бродила за мной по отделу «Мир художника», разглядывая кисти, мольберты и тюбики с краской, с важным видом царапая ноготком холсты, и теперь с чистой совестью больше получаса крутится у зеркала в примерочной магазина женского белья, примеряя купальники. Строит своему отражению вызывающе-эротичные рожицы и на мой смех отвечает, что скоро в универе будет День потерянного студента, и вот тогда я ее пойму и запою по-другому!