Кровь Амбера - Роджер Желязны

Я поднялся на ноги и медленно оглядел комнату. Казалось, всена своих местах. Вряд ли это была галлюцинация, вызванная стрессом, —Дроппа видел то же самое. Стало быть, я не спятил. Здесь в самом деле таитсячто-то загадочное. В комнате было необычно светло, и каждый предмет четковыделялся.

Я быстро огляделся, сам не зная, чего ищу. Поэтому и не удивительно,что не нашел ничего, подумал и вышел из комнаты. Неужто последние событиясвязаны с Ясрой? Быть может, Ясра, до сих пор замороженная и раскрашенная,стала для меня Троянским конем?

Я направился в главный зал. Впереди, в дюжине шагов от меня,на пол легла решетка из косых полос света. Я заставил себя идти дальше, а онаотступала, меняя форму.

— Мерль, иди сюда! — Голос Люка, но его самого невидно.

— Куда? — спросил я, не останавливаясь.

Он не ответил, но световая решетка разделилась на две половинкии распахнулась передо мной, как ставни. Между ними блеснул ослепительный луч, имне показалось, что по этой яркой полоске пробежал кролик. Затем видениеисчезло, и поверить в то, что оно в самом деле было, заставил меня горький смехЛюка.

Я побежал. Неужели Люк — на самом деле тот враг, о которомменя предупреждали? Неужели я был игрушкой в его руках и меня заставилииспытать все эти злоключения лишь для того, чтобы спасти его мать, вызволить ееиз плена в Цитадели? А теперь, когда она в безопасности, Люк имеет наглостьявляться в Амбер и вызывать меня на колдовскую дуэль на неясных условиях?

Нет, не верю. Нет у него подобной мощи. А если бы и была,Люк не пошел бы на подобное, пока Ясра у меня в руках заложницей.

На бегу я снова услышал его смех, звучавший отовсюду иниоткуда. Вот он запел мощным баритоном: «Давным-давно»[13]…Что это, ирония?

Я влетел в тронный зал. Мартина и Борса здесь уже не было,только их пустые бокалы на столе. А возле другой двери?.. Да, там стояла Ясра,по-прежнему окаменелая, в той же позе и с моим плащом.

— Ладно, Люк, хватит валять дурака! — крикнуля. — Давай лучше обсудим наши дела.

— Что?

Песня внезапно оборвалась Я медленно подошел к Ясре,пристально разглядывая ее. Ничуть не изменилась. Только кто-то повесил шляпу надругую ее руку.

Откуда-то из глубин дворца послышался крик. Может, этоДроппа до сих пор зовет на помощь?

— Люк, где бы ты ни был, — сказал я, — еслиможешь видеть меня и слышать, гляди на меня внимательно и слушай. Она у меня.Ясно? Что бы ты ни затевал, помни об этом.

Комната внезапно как-то сморщилась, словно я стоял в центрекартины без рамы, и холст сначала смяли, а потом туго натянули.

— Ну, так что скажешь?

Молчание. Потом вдруг раздалось хихиканье:

— Ну-ну. Мать-вешалка… Ну, спасибо, приятель. Неплохаяидея… Не мог связаться с тобой раньше. Даже не знал, что ты пробрался туда… Анам устроили мясорубку. Я взял ребят — и на дельтапланах туда, по восходящимпотокам. Но они были готовы. Нас сбили, а что дальше — не помню… Больно.

— Ты в порядке?

В ответ послышался звук, похожий на всхлипывание, и в этомомент в зал вошли Рэндом и Дроппа; за ними по пятам следовал тощий имолчаливый, как смерть, Бенедикт.

— Мерль! — воскликнул Рэндом. — В чем дело?

Я пожал плечами:

— Понятия не имею.

— Выпивка четко за мной, — слабо донесся голосЛюка.

Огненный вихрь пронесся по центру зала, а когда черезнесколько мгновений он исчез, на его месте появился огромный прямоугольник.

— Сделай что-нибудь, — приказал Рэндом, — тыведь волшебник.

— Ума не приложу, что это за чертовщина, — ответиля, — в жизни подобного не видел. Это не магия, а сумасшествие какое-то.

Внутри прямоугольника стали вырисовываться контурычеловеческой фигуры… Можно было разглядеть черты лица, одежду… В воздухематериализовывался гигантский Козырь. Это был… я сам. На меня смотрело моесобственное улыбающееся лицо.

— Иди сюда, Мерль, присоединяйся, — послышалсяголос Люка, и Козырь стал медленно вращаться вокруг вертикальной оси.

Зал наполнился звоном стеклянных колокольчиков. Огромнаякарта остановилась ребром ко мне, превратившись в черную полосу. Затем этаполоса стала раздвигаться, как штора, и над ней заскользили яркие разноцветныесветовые пятна. Там же я увидел Гусеницу, которая сосала кальян, какие-тотолстые зонтики, яркую дорогу…

Сквозь штору высунулась рука:

— Сюда.

Я услышал тяжелое дыхание Рэндома.

Внезапно Бенедикт направил свой клинок на картину. Но Рэндомположил ему руку на плечо и сказал:

— Не надо.

В воздухе зазвучала странная музыка, каким-то удивительнымобразом соответствовавшая представшему перед нами видению.

— Идем, Мерль!

— Так ты сюда или туда? — спросил я.

— И то, и другое.

— Ты дал мне слово, Люк. Обещал сказать что-то важное,если я помогу освободить твою мать. Я доставил ее сюда. Так что за секрет тыхотел раскрыть мне?

— Что-то важное для твоего благополучия? —медленно спросил он.

— Ты говорил, что это крайне важно для безопасностиАмбера.

— Ах, ты имеешь в виду это…

— Буду рад, если ты раскроешь и другое.

— Извини. Я обещал продать тебе лишь один секрет. Какойвыбираешь?

— Важный для безопасности Амбера, — ответил я.

— Далт, — произнес он.

— Что ты хочешь сказать о нем?

— Дила Осквернительница — его мать.

— Знаю.

— …а она была пленницей Оберона за девять месяцев дорождения Далта. Он ее изнасиловал. Поэтому Далт вас всех терпеть не может.

— Чушь собачья!

— Я то же самое сказал ему, когда мне надоело слышатьэту историю. Кстати, тогда я подбил его пройти Образ на небе.

— И что же?

— Он прошел.

— Так…