Игольное ушко - Кен Фоллетт

Годлиман задался вопросом, действительно ли Фабер пытается ускользнуть. Если это не так, то ему лучше было повернуть на запад, пробираться через нейтральную Ирландию. Восточное побережье Шотландии – не самый удобный путь, там полно военных объектов. А что если Фабер решил остаться и продолжать собирать сведения в Великобритании, несмотря на то, что находится на крючке у МИ-5? В принципе, такое возможно, но, учитывая высокие профессиональные качества агента, его крайнюю осторожность, это, по меньшей мере, странно. В Шотландии он, конечно, тоже мог узнать многое, однако это не шло ни в какое сравнение с той информацией, которая уже имелась у него на руках.

Следовательно, Фабер, скорее всего, потому направляется на восток, что имеет возможность уйти именно оттуда. Годлиман прикидывал способы отступления, какими мог располагать шпион: легкий прогулочный самолет, который приземлится где-нибудь в пустоши посреди болот; рискованное путешествие по Северному морю на украденном судне; встреча в море с немецкой подводной лодкой, как считает Блогс. Кроме того, он может пробраться на какой-либо торговый корабль и уплыть на нем к нейтралам в Балтику, сойти на берег, например, в Швеции, пересечь границу с Норвегией… оттуда все уже гораздо проще.

В любом случае, нужно немедленно поставить в известность Скотланд-Ярд. Они могут запросить шотландскую полицию и попытаться узнать, не подвозил ли его кто на машине в окрестностях Стерлинга. Годлиман вошел в гостиную, направился к телефону, но в этот момент аппарат зазвонил сам. Он взял трубку.

– Годлиман слушает.

Оператор сообщил, что с ним хочет говорить некий мистер Ричард Портер из Абердина.

Странно, Годлиман ждал звонка лишь от Блогса из Карлайла.

– Да, соедините его, пожалуйста. Алло? Годлиман у аппарата.

– Вас беспокоит Ричард Портер из местного комитета самоуправления и охраны порядка.

– Чем могу быть вам полезен?

– Понимаете, вышла довольно необычная история.

– Так-так, интересно, продолжайте. – Годлиман еле сдерживал нетерпение.

– Тот тип, которого вы ищете… В общем, черт побери, так получилось, но я сам подбросил его на машине.

Годлиман сжал трубку.

– Когда это произошло?

– Позапрошлой ночью. Моя машина сломалась на шоссе А80 как раз рядом со Стерлингом, в полной темноте. И вот вдруг появляется этот парень, один, пешком и чинит ее, понимаете.

– Где вы его высадили?

– Непосредственно в Абердине. Он сказал, ему нужно в Банф. Я, когда добрался домой, сразу свалился в постель от усталости и вот только сегодня днем…

– Не надо укорять себя, мистер Портер, вы ни в чем не виноваты. Спасибо, что позвонили.

– Правда? Тогда у меня все, извините, если что не так. – Он повесил трубку.

Годлиман позвал оператора.

– Срочно найдите мне Блогса, он в Карлайле.

– Сэр, Блогс уже на линии.

– Хорошо, соединяйте.

– Привет, Перси, какие у вас новости?

– Фред, мы напали на его след. Его опознали на бензоколонке в Карлайле, он оставил машину при выезде из Стерлинга и на попутке добрался до Абердина.

– Абердин!

– Очевидно, он пытается ускользнуть через восточный коридор.

– Когда он попал в Абердин?

– Вероятно, вчера рано утром.

– Тогда времени на то, чтобы уйти, у него не было, если только этот каналья не провернул все чертовски быстро. Сейчас там ужасный шторм, такого местные жители уже давно не помнят. Он начался прошлой ночью и продолжается до сих пор. В море не выходит ни одно судно, а самолету уж точно не приземлиться.

– Ладно. Постарайся попасть туда как можно быстрее, а я сейчас свяжусь с местной полицией. Когда будешь в Абердине, сразу же позвони.

– О'кей, выхожу.

Когда Фабер проснулся, было почти темно. Через окно в детской он видел серое небо и надвигающиеся сумерки. Шторм так и не прошел; дождь барабанил по крыше и переполнял водосточную канаву; ветер по-прежнему выл и наваливался на стекла.

Он включил маленький ночник у кровати. Даже просто приподняться и протянуть руку оказалось очень сложно – Фабер снова откинулся на подушку. Как плохо и к тому же опасно быть слабым. Там, где все решает сила, нужно быть крепким, иначе ты погиб – растопчут. Страх, конечно, тоже необходим, может быть, именно благодаря страху и осторожности ему удалось так долго водить англичан за нос. Он даже в мыслях не мог представить себе, что вдруг ему уже ничто не угрожает. Как это так? Фабер теперь понял, что, скорее всего, именно присущее ему чувство готовности к самым неожиданным поворотам в жизни подвигло его на выбор профессии разведчика. Так и только так он мог реализовать непреодолимое желание убить всякого, от кого исходила хоть малейшая угроза. Он всегда боялся выглядеть слабым. Этим отчасти объяснялись его вызывающее несоблюдение субординации, ощущение постоянной тревоги, презрение к начальству.

Он ощупал свое тело. Похоже, кругом одни синяки, но слава Богу, ничего не сломано. Жар спал, благодаря недюжинному здоровью удалось избежать бронхита, осложнений, несмотря на ночь, проведенную в штормовом море. Оставалась только слабость. Но он подозревал, что дело тут не только в упадке сил… Фабер отчетливо помнил момент, когда очутился на вершине утеса, тогда у него еще возникло чувство, будто он вот-вот умрет. Может, с ним что-то произошло во время того ужасного подъема по склону утеса при угасающем рассудке, когда казалось, уже все кончено?

Он проверил свои немногочисленные вещи. Кассета с негативами по-прежнему на груди, стилет в левом рукаве, прикреплен к руке ремешком, документы и деньги в кармане пижамы.

Фабер откинул одеяло, с трудом сел на кровати, опустил ноги на пол. Слегка закружилась голова, помутнело в глазах, но все быстро прошло. Он встал. Самое главное сейчас – не чувствовать себя каким-то ущербным инвалидом. Он собрал волю в комок, надел халат, вышел в ванную комнату.

Когда Фабер вернулся, у кровати лежала его выстиранная и отглаженная одежда: белье, комбинезон, рубашка… Вдруг он что-то вспомнил, смутные мысли витали в голове. Вроде он уже вставал утром… голая женщина в ванной. Сцена была неожиданной, очень странной, даже загадочной, но тело у женщины действительно великолепное, в этом Фабер точно уверен.

Он медленно переоделся. Неплохо бы сейчас побриться, однако сначала надо спросить разрешения у хозяина, можно ли воспользоваться его бритвой, той, что лежит на полке в ванной. Некоторые мужчины относятся к своим бритвам так же ревниво, как к женам. Впрочем, он, не раздумывая, причесался детской расческой, взяв ее из верхнего ящика комода.

Фабер неодобрительно взглянул на себя в зеркало. Сегодня гордиться нечем, выглядит он далеко не лучшим образом. Конечно, одни женщины находят его привлекательным, другие – нет, но такова участь большинства мужчин. Впрочем, женщин он имел больше многих других. Дело тут отнюдь не в привлекательности, просто ему, как здоровому самцу нужна самка, вот и все. Отражение в зеркале не уродливое, и на том спасибо.