Искушение. Мой непокорный пленник - Виктория Виноградова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Здание было двухэтажным, с узорчатым балконом над входной дверью и множеством колонн. Один только вид вызывал у меня трепет. Я уже привыкла к дворцу градоправителя, но это новое здание поразило меня своим величием и масштабом.
Стоило переступить порог, как мне вручили бокал вина и провели по длинному коридору в гостевую комнату. Просторную, светлую, с накрытым столом и расставленными кушетками для общения полулежа, как это принято в богатых домах. Каждая кушетка была обита дорогой зеленой тканью, мягкой и приятной на ощупь. Повсюду лежали подушки с вышитыми вензелями империи. Колонны и столики были украшены сотнями живых цветов, отчего по комнате разливался тягучий аромат. Я почувствовала, что мне не хватает свежего воздуха. Первым порывом было сбежать обратно, на улицу, но я заставила себя успокоиться и нацепить вежливую улыбку.
Некоторые кушетки были заняты подругами Ликеи, но самой хозяйки пока не было видно. Поодаль играли музыканты, рабы подливали вино и угощали закусками.
Всего я насчитала шесть дам. Возле каждой на полу сидели личные рабы. У кого-то по одному, у некоторых по два. Рыжеволосая аристократка по имени Триенна, дочь советника градоправителя, окружила себя четырьмя рабами. Один массировал ее ножки, второй подавал со стола закуски, третий сидел у изголовья и целовал ручки, с ним она была любезнее всего, а четвертый стоял позади и обдувал рыженькую девушку опахалом.
Еще приметила молодую жену Люцимуса, того, что был в амфитеатре и занимался ювелирным делом. Бледная, худощавая, элегантная. Она всегда производила на меня впечатление истинной аристократки. В ней не было ни капли избалованности вседозволенностью и богатством — она была сдержанной, немногословной, с безупречным вкусом и манерами.
Девушку рядом с ней я не знала, но по разговору поняла, что это ее младшая сестра. Рабы, сидевшие возле них, выступали лишь как обслуживающий персонал.
Зато следующая девушка, примерно возраста Ликеи, с каштановыми волосами, собранными в высокую прическу, без стеснения миловалась с рабом. Мальчишка у нее был весьма славный: молоденький, курносый, с очаровательными веснушками на лице, которые ничуть его не портили и наоборот, придавали образу вид юной невинности. Он сидел на кушетке рядом с госпожой и кормил ее медовыми орешками с рук. Сладострастная шатенка была мне не знакома, но из разговоров я узнала, что ее зовут Свитсейя. Ее статус так и остался для меня загадкой.
Зато еще двух дам я знала прекрасно. Обе — мои давние и очень хорошие клиентки. Одна из них, Миления, сидела рядом с моим воспитанником Юлисом. Я видела Милению в амфитеатре, но тогда она по каким-то причинам не взяла с собой любовника. Сейчас же, в небольшом кругу единомышленниц, она без стеснения гладила кучерявые волосы Юлиса. Тот сидел на полу и жмурился, подставляя голову под ласковые руки госпожи.
Вторая моя знакомая — секретарь градоправителя, бойкая и острая на язык Эльриния. У ее ног, словно хищные тигры, лежали два раба. У каждого из них на шее был ошейник с металлической цепью. Несмотря на столь эпатажный вид, я прекрасно знала, что на самом деле Эльриния — девушка адекватная, умная и гуманная. И вся ее экстравагантность не более чем защитная маска.
Я села рядом с Эльринией, а Маркуса усадила на полу возле себя. Посадить его на кушетку не решилась, так как за исключением шатенки, остальные не позволяли рабам сидеть на мебели. А раз так, то и я не собиралась нарушать правила.
Хорошо, что на Маркуса можно было положиться. Он мигом вспомнил все, чему я учила и вел себя как подобает хорошо воспитанному рабу. В отличие, кстати, от некоторых.
Не то, чтобы я специально выискивала недостатки в воспитании чужой прислуги, это, скорее, профессиональный навык, подметивший, что рабы рыженькой не знали, какие закуски подходят для того или иного вина. Они предлагали госпоже кусочки жирной рыбы к терпкому красному вину, хотя эти продукты плохо сочетаются друг с другом. Из-за этого вместо приятного послевкусия напитка рыженькая могла ощутить лишь рыбный привкус.
Рабы жены Люцимуса и вовсе украдкой отщипывали виноград из мисок и отправляли себе в рот. Вот Юлис — молодец. Сидел как образцовый слуга, прекрасно знал к какому вину какую закуску подать, чтобы вкусы дополняли друг друга. Еду в рот не тащил, ждал, когда Миления сама угостит. По сторонам головой не вертел, ворон не считал и был внимателен к просьбам госпожи. Я даже почувствовала гордость за своего воспитанника. Не зря старалась.
Атмосфера была более расслабленной и дружелюбной, чем на обычных светских мероприятиях. Все непринужденно общались. Разве что рыжая, та, что пришла с четырьмя рабами, вела себя несколько высокомерно, и жена Люцимуса казалась холодной и отстраненной. Ну и сестра ее, пожалуй, тоже не слишком выражала готовность общаться, но как я поняла, это было продиктовано скорее стеснительностью, чем презрением к собравшимся. Видимо, она тоже, как и я, была не частым гостем на подобных мероприятиях, и чувствовала себя неловко.
В остальном все активно сплетничали и шутили. Я немного поговорила с Эльринией, с которой мы ранее пересекались на мероприятиях и были в хороших отношениях. Пользуясь моментом, прорекламировала Дилизия, описывая красоту юноши и его забавную манеру общения. Такой раб мог бы заинтересовать секретаршу, которая любила все необычное, выходящее за общепринятые рамки. Однако Эльриния не проявила особого интереса к Дилизию, а вот арамерец неодобрительно поджал губы и дал понять, что я забыла все, что он говорил мне о запрете навязывать свои услуги. Ну а как мне иначе пристроить Дилизия? Если я о нем не расскажу, так никто ведь и не спросит. Сами гостьи как-то не спешили задавать мне вопросы о работе.
Чуть погодя к нам присоединилась еще одна гостья — молоденькая жена верховного судьи. Веселая, жизнерадостная, и явно скучающая в браке. А после появилась сама хозяйка вечера — Ликея, в сопровождении Малия. Она сразу взяла беседу в свои руки и рассказала о том, как в мой дом пробрались грабители. Однако повторно пересказывать события той ночи Ликея попросила не меня, а Маркуса.
Арамерец вышел в центр гостиной, чтобы быть на виду у всех. Я думала, что ему будет неловко от всеобщего внимания, тем более что мы оба предполагали, что рассказывать историю придется мне. Однако стеснение присутствовало только в первые минуты, а затем брюнет вошел во вкус. Он мастерски создавал атмосферу, пересказывая, как разбойники требовали от меня указать на тайник с сокровищами и как он был вынужден бездействовать, когда меня увели в