История свадеб - Олег Ивик

Говорят, короли не могут жениться по любви… Достаточно обозреть мировую историю, чтобы понять: могут! На то они и короли, чтобы позволять себе любые браки, в том числе самые экзотические.

Император Нерон, помимо трех законных жен (по очереди), имел еще одного законного мальчика-жену и одного столь же законного мужа. Гомосексуальные браки стали регистрировать почти двумя тысячелетиями позднее, но это не смутило продвинутого императора. Римский историк Светоний пишет, что Нерон женился на мальчике по имени Спор, «которого он сделал евнухом». Император «справил с ним свадьбу со всеми обрядами, с приданым и с факелом, с великой пышностью ввел его в свой дом и жил с ним как с женой…». Римляне острили, что им бы крупно повезло, если бы у Неронова отца была такая жена. Но император, нимало не смущаясь злословием, одел Спора как императрицу и всюду возил его за собой.

Через некоторое время Нерону наскучило быть женатым, и он решил выйти замуж. В мужья он избрал своего отпущенника Дорифора (Тацит называет его Пифагором). Но, как бы ни именовался императорский муж, Нерон справил с ним свадьбу по всем правилам. Тацит пишет, что на «невесте» было «огненно-красное брачное покрывало, присутствовали присланные женихом распорядители; тут можно было увидеть приданое, брачное ложе, свадебные факелы, наконец все, что прикрывает ночная тьма и в любовных утехах с женщиной». А Светоний добавляет, что в свою первую брачную ночь с молодым супругом император «кричал и вопил, как насилуемая девушка».

Примеру Нерона последовал другой римский император, Гелиогабал, который «вышел замуж» за некого Зотика. «Жених» был сыном повара, но император решил стать выше сословных предрассудков и сыграл пышную свадьбу, убедительно доказав, что короли могут не только жениться, но даже и замуж выходить по любви.

Как известно, потом на многие века гомосексуальные свадьбы заглохли и возобновились лишь в конце XX века. Сегодня однополые браки регистрируют в десятках стран мира, но равные права однополым супругам предоставлены лишь в четырех государствах: Голландии, Бельгии, Испании и Канаде. В остальных странах такие семьи в правах ограничены, как правило, это касается возможности усыновления детей. Многим однополые семьи представляются странными, некоторые видят в них опасность для нравственных устоев общества. Но ведь каких-нибудь сто лет тому назад право на развод тоже казалось немыслимым. В Соединенных Штатах еще полвека назад столь же немыслимыми считались браки между белыми и афроамериканцами. А сегодня нам уже трудно представить, что может быть иначе.

В 2006 году в брак вступила первая в мире пара геев, которая оформила суррогатное отцовство. Барри Дрюитт и Тони Барлоу сыграли свою свадьбу с размахом и с фантазией. Они приехали на брачную церемонию в карете, сделанной в форме тыквы и запряженной шестеркой лошадей. Напоминание о Золушке было вполне уместно: свадьбу сыграли с королевским размахом, истратив на нее более полутора миллиона долларов.

Впрочем, полтора миллиона не деньги. Есть короли, которые позволяют своим детям куда большую роскошь. Дочь металлургического короля Великобритании Ваниши Миттал и банкир Амит Бхатиа для своего бракосочетания арендовали Версальский дворец под Парижем. Здесь, в резиденции французских королей, была сыграна поистине королевская свадьба. На нее было истрачено 60 миллионов долларов, и она считается самой дорогой свадьбой в истории.

Во сколько обходятся свадьбы «настоящих» королей, очень часто остается тайной. Но известно, что на свадьбе королевы Елизаветы и принца Филиппа в 1947 году было съедено девять тортов по 180 килограммов каждый.

* * *

Однако не всегда королевские и царские свадьбы проходят в благостном поедании тортов. Случается, что они завязаны на большую политику, и тогда участникам бывает не до пиров. Мировая история знает самые экзотические свадьбы, сыгранные по политическим соображениям, в том числе трагические и кровавые.

Римский император Антонин, вошедший в историю под именем Каракалла, по словам историка Геродиана, «захотел получить прозвание Парфянского и поразить римлян известиями о покорении варваров Востока». Поскольку Парфянская держава, будучи варварской, имела тем не менее прекрасное войско, Антонин направил царю Артабану не послов с объявлением войны, а сватов с предложением породниться. Артабан долго отнекивался, утверждая, что его дочь говорит с римлянином на разных языках и не сможет усвоить его обычаи. Но Антонин настаивал и не скупился на подарки. В конце концов свадьба была назначена. Император в сопровождении войска отправился «за невестой».

Однако «жених» меньше всего был настроен на брачные утехи. В разгар торжества он подал сигнал к нападению. Гости были перебиты или превратились в пленников, а свадебные дары стали боевыми трофеями. Потом император «отправился назад, сжигая города и деревни, разрешая воинам грабить все, что только кто сможет, и брать то, что ему хочется иметь».

* * *

Максимилиан I, император Священной Римской империи, интересен не только тем, что объединил под своей властью пол-Европы, но и тем, что неоднократно участвовал в самых оригинальных, с точки зрения современного человека брачно-политических авантюрах. Впрочем, первый брак Максимилиана был по нормам XV века вполне обычным. Отец юноши, император Фридрих III, просватал за своего наследника Марию Бургундскую, дочь герцога Карла Смелого.

Первую свадьбу играли в Брюгге. Получив церковное благословение, Мария на глазах у многочисленных придворных взошла на брачное ложе. Взошла она туда, как и положено, не одна. Но жених в это время пребывал далеко, и на ложе вместо него улегся его официальный представитель герцог Баварский. Впрочем, единственной частью мужского тела, которую молодая жена увидела в эту «брачную ночь», было колено: по традиции герцог обнажил его еще раньше, когда в серебряных доспехах явился в церковь, чтобы скрепить союз с новобрачной. «Молодые» провели ночь, положив между собою обнаженный меч.

Очаровательная невеста и пышная церемония произвели впечатление на подданных Марии (она после смерти отца была единоличной правительницей Бургундии), и жители Гента потребовали сыграть свадьбу еще раз, у них. Мария не возражала и вслед за «премьерой» в Брюгге повторила свадьбу в Генте. После чего, уже в качестве жены, стала ожидать своего суженого, которого до сих пор видела только на портретах.