22 июня 1941: тайны больше нет - Арсен Беникович Мартиросян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вот в середине мая 1941 г. по указанию Сталина эта статья была опубликована. Сам факт ее публикации именно в это время невозможно расценить иначе, кроме как непосредственную реакцию Сталина не только на ряд тревожных сообщений разведки, в том числе и тех, в которых прямо говорилось о надеждах нацистского руководства на государственный переворот в СССР, на восстания и т. п., но и на провокацию Шуленбурга, причем, судя по всему, в первую очередь. Ведь сам факт публикации этого письма в середине мая 1941 г. в главном идейно-теоретическом печатном органе ЦК ВКП(б) нес колоссальной силы пропагандистский заряд острой политической направленности. Это был очень мощный, как ныне принято говорить, «месидж» различным силам за рубежом и внутри самого СССР. Ведь это было осуществлено после:
— известных событий в Югославии в апреле 1941 г.,
— назначения Сталина главой Советского правительства,
— его знаменитой речи 5 мая 1941 г. перед выпускниками военных академий, поставившей на уши едва ли не все посольства в Москве,
— взбудоражившего весь мир перелета заместителя Гитлера по партии, наци № 2 Рудольфа Гесса в Англию,
— резкого нарастания угрозы скорого, в ближайшем же будущем, вооруженного столкновения с гитлеровской Германией.
Соответственно подавляющая часть смысла такого послания была связана с внешнеполитическими проблемами конкретного отрезка времени того периода. В частности, антианглийские выпады в этой статье Сталина получили новое звучание в той конкретной обстановке. Проще говоря, тем самым Сталин пока еще тонким, но вполне прозрачным намеком на очевидные толстые обстоятельства попытался дать понять Англии, чтобы она не шалила и не использовала факт прилета Гесса для провоцирования дальнейшего усиления агрессивной активности Гитлера, интенсивно сосредотачивавшего свои войска в непосредственной близости от советских границ.
А шалила Англия в то время, вежливо говоря, безудержно активно и крупномасштабно. Так, по свидетельству П.А. Судоплатова, уже в начале 1941 г. в Москву по нарастающей стали поступать сведения, в том числе и в первую очередь от Кима Филби, о том, что:
— «британский кабинет министров разрабатывает планы нагнетания напряженности и военных конфликтов между Германией и СССР»;
— «британские агенты заняты распространением слухов в Соединенных Штатах о неизбежности войны между Германией и Советским Союзом;
— по этим слухам войну должен был начать СССР превентивным ударом в направлении Южной Польши;
— британская сторона нагнетает страх среди немецких высших руководителей в связи с подготовкой Советов к войне…»,
— а также «об усилившихся контактах зондажного характера британских представителей с германскими в поисках мирного разрешения европейского военного конфликта»[226].
А вообще следует отметить, что с помощью разведки Сталин давно и с тревогой наблюдал за секретными, в том числе и зондирующего характера, контактами и сугубо конфиденциальными переговорами Р. Гесса и его наиболее доверенных эмиссаров с влиятельнейшими представителями высшего эшелона британской правящей элиты. В частности, с герцогами Гамильтоном, Бедфордским и Виндзорским (он же экс-король Эдуард VIII), тесно связанными с британской разведкой газетным королем лордом Ротермиром, флигель-адъютантом английского короля капитаном Роем Фейесом и другими. Благодаря разведке Сталин был в курсе сугубо конфиденциальных переговоров между группой влиятельных британских политиков во главе с герцогом Бедфордским и уполномоченным Гесса — профессором Альбрехтом Хаусхофе-ром (старший сын легендарного германского геополитика первой половины XX века — Карла Хаусхофера). Переговоры состоялись в Женеве еще в августе 1940 г. Англичане тогда изъявили готовность начать мирные переговоры с Германией, выставив предварительным условием расторжение советско-германского договора о ненападении от 23.08.1939. Было известно также, что принципиально Гитлер и Гесс были согласны на это условие, но хотели отложить дальнейшие переговоры до занятия Балкан. Кстати, судя по всему, это одна из главнейших причин того, почему Сталин весной 1941 г. вмешался в югославские события. И вот к началу мая Балканы заняты гитлеровцами, а Гесс перелетел в Англию. Вывод мог быть только один — значит, до сговора либо провокации вооруженного столкновения с Германией, что называется, рукой подать[227]. К тому же еще были свежи впечатления от беспрецедентно хамского по отношению к СССР апрельского меморандума, в котором возглавляемое У. Черчиллем британское правительство, по сути дела, открыто шантажировало Москву возможностью сговора с Германией! Там, в частности, подчеркивалась мысль о том, что в случае затягивания войны определенные круги в Англии могут положительно воспринять идею о прекращении войны с рейхом на германских условиях, вследствие чего Берлину откроется простор для экспансии в Восточном направлении. Более того, в тексте меморандума содержался и вовсе хамский, но донельзя характерный для Великобритании выпад против СССР: «Правительство Великобритании не заинтересовано столь непосредственно в сохранении неприкосновенности Советского Союза, как, например, в сохранении Франции и некоторых других западноевропейских стран»! Не менее хамской была и концовка меморандума: «Намерено ли Советское правительство улучшить отношения с Англией, или оно желает оставить их в таком состоянии, в каком они находятся сейчас?»[228]
И вот на таком фоне, но непосредственно накануне полета Гесса в Англию из резидентуры НКГБ СССР в США поступила срочная информация о том, что сотрудник британской разведки Монтгомери Хайд, работавший на Уильяма Стивенсона из Британского координационного центра безопасности в Нью-Йорке, сумел подбросить «утку» в немецкое посольство в Вашингтоне. Как отмечал в своих мемуарах П.А. Судоплатов, «дезинформация была отменной: «…если Гитлер вздумает напасть на Англию, то