Встреча с прошлым - Даниэла Стил

– Моя дочь, наверное, захочет посетить места, где жили ее предки, – задумчиво произнес он. – Она изучает архитектуру в Школе изящных искусств и увлекается старыми постройками.

Сибиллу удивило, что у Самюэля, которому исполнилось семьдесят три года, есть дочь-студентка.

– Ее мать искусствовед, а я преподаю историю искусств, – добавил он, а потом, будто прочитав мысли Сибиллы, объяснил: – Я поздно женился. Это стало традицией в нашей семье. Мой дедушка тоже в зрелые годы женился на бабушке. Мне было пятьдесят, когда я вступил в брак с женщиной, которая была намного моложе меня. Сейчас нашей дочери, Лоре, двадцать два года. Мы с ее матерью в разводе, но много времени проводим вместе. Нас связывает любовь к искусству и истории. Мой отец работал врачом, а мать медсестрой во время войны, но я пошел по другой линии. Во мне победили гены одного из предков, ценившего искусство.

Самюэль засмеялся. Сибилла никак не могла решить, нравится ей этот человек или нет. Он говорил весьма напыщенно, с присущим французам пафосом, однако его тон смягчился, когда речь зашла о дочери.

– К сожалению, мама не дожила до рождения внучки. Она умерла за шесть лет до моей женитьбы, десять лет спустя после кончины бабушки.

Из разговора с Самюэлем Сибилла выяснила подробности истории семьи. Если Лили умерла через десять лет после смерти Беттины, значит, это произошло в 1990 году. Майкл Стэнтон был прав, когда, осматривая особняк, говорил, что по его ощущениям Лили уже нет в живых. Она умерла в семьдесят два года, не достигнув глубокой старости. Сибилла чувствовала, что Самюэля заинтересует история семьи Баттерфилд.

– Вам понравится особняк, – сказала она.

Самюэль мог бы встретиться с предками, если бы они захотели, или по крайней мере посмотреть то место, где они жили, и собрать о них больше информации. Сибилла намеревалась побудить его приехать в Америку, но не была уверена, что справится с этой задачей.

– Я бы с удовольствием приехал к вам, но Сан-Франциско расположен слишком далеко от Парижа. До него нужно лететь одиннадцать часов, причем разница во времени между Францией и США составляет девять часов. Для человека моего возраста такой перелет слишком утомителен. Наверное, моя дочь когда-нибудь посетит Штаты и заедет к вам. У меня сейчас напряженный учебный график, к тому же я собираюсь начать новую книгу.

– А я как раз заканчиваю работу над книгой.

– Вы пишете книги? По истории? – поинтересовался Самюэль.

Из рассказа Сибиллы о предках, прежних владельцах дома, он сделал вывод, что она историк.

– Нет, я курирую работу выставок по современному дизайну и пишу о нем. Меня зовут Сибилла Грегори, – представилась она на случай, если Самюэль захочет проверить ее данные в Интернете и убедиться, что она не сумасшедшая.

Их взгляды в чем-то совпадали, ведь в своих книгах о дизайне Сибилла тоже обращалась к истории изобразительного искусства.

– Вы обязательно должны написать о Баттерфилдах, если считаете их интересными людьми, – заявил Самюэль. – Или хотя бы о доме, который, по вашим словам, является выдающейся постройкой.

– Я могла бы это сделать, но, по-моему, за перо следует взяться вам, раз уж вы – историк.

Сибилла видела свою задачу в том, чтобы расшевелить собеседника, вызвать в нем живой интерес к истории предков. Самюэль был правнуком Гвинет и Берта, продолжателем их рода. Кроме Беттины, никто из их детей не женился и не вышел замуж. А Беттина родила только одного ребенка, Лили. Сибилла считала Самюэля единственным потомком замечательной семьи. Однако выяснилось, что у него есть дочь Лора, которая приходится Гвинет праправнучкой. Сделав это удивительное открытие, Сибилла принялась мечтать о том, что Гвинет и Лора встретятся и познакомятся друг с другом.

– Мне было бы трудно писать о семье, с которой я связан кровными узами, но которую не знал. И все же я прошу вас прислать мне книгу Беттины. Я хотел бы прочитать ее. Вы разожгли во мне любопытство. Вы – хороший дипломат, миссис Грегори.

Сибилла улыбнулась. Самюэль и не подозревал, какие удивительные открытия ждали его в доме предков. Она не стала рассказывать по телефону о призраках, опасаясь, что профессор сразу бросит трубку.

– В особняке сильно ощущается присутствие ваших предков, – осторожно промолвила она, пытаясь заинтриговать Самюэля и вместе с тем не испугать его.

– То же самое мне говорила мама. По ее словам, после смерти мужа бабушка испытывала особую привязанность к предкам, к дому родителей. Она будто переселилась в прошлое, перестав интересоваться живыми людьми, в частности своей дочерью. Но я считаю, что мама и бабушка просто были слишком разными людьми. Мама – до мозга костей француженка, а вот бабушка всегда тянулась ко всему американскому. Это была борьба двух культур, так сказать. Моей дочери нравится, что у нее есть американские корни.

Самюэль засмеялся. Сибиллу удивило, что Лили считала себя француженкой, хотя в ней не было ни капли французской крови. Ее удочерил отчим-француз. Вероятно, Лили оскорбило поведение семьи ее биологического отца, отказавшейся общаться с ней и признавать родство. Когда Лили повзрослела, Беттина наверняка рассказала ей об этом. И тогда Лили вычеркнула из памяти американскую родню.

К концу беседы Сибилла почувствовала симпатию к Самюэлю. Он разговорился и, не жалея своего времени, стал рассказывать ей о причудах родственников.

– У меня лишь один, очень старый экземпляр книги вашей бабушки, – сказала она. – Я сделаю копию и пошлю ее вам.

– Вы можете отсканировать книгу. Это было бы проще.

– Да, разумеется. Думаю, эта книга существует в одном экземпляре. Беттина писала ее для семьи и не делала копий. А если даже и делала, то они все со временем потерялись. Банк передал мне книгу вместе с планами и старыми фотографиями при продаже дома.

– Я не могу обещать, что быстро прочитаю ее. В конце этого семестра я выхожу на пенсию, и мне нужно завершить много дел здесь, в университете. После этого у меня появится больше свободного времени.

В его голосе звучала грусть. Пятидесятилетняя преподавательская карьера Самюэля подходила к концу. Сибилла поняла, что ему не хочется выходить на пенсию. Чем он будет заполнять свой досуг? Возможно, Самюэль именно поэтому решил начать работу над новой книгой по искусству. Но история семейства Баттерфилд была бы более интересным и благодатным материалом.

Сибилла еще раз поблагодарила собеседники за уделенное ей время. Они разговаривали по телефону более получаса. Самюэль оказался интересным и умным человеком, он не бросил трубку, несмотря на опасения Сибиллы. Правда, она с самого начала правильно повела себя и не стала рассказывать о призраках. Самюэль не понял бы ее. Тот, кто никогда не общался с ними, принял бы рассказ за глупую выдумку или игру воспаленного воображения. Грегори уже три года жили бок о бок с Баттерфилдами, советовались с ними, дружили, переживали вместе семейные радости и горести. Их разделяло целое столетие, но, несмотря на это, они мирно сосуществовали под одной крышей.