Змей-соблазнитель - Татьяна Полякова

– Его в деревне видели. Ничего в этом подозрительного нет, на всю округу магазин только у нас, а вожатые и тренеры – тоже люди и иногда хотят отдохнуть. Вот, может, в магазин и приходил за пивом или за чем покрепче. Продавщица наша, Валька, его не помнила, но она вообще никого не помнит. Ее как оштрафовали за то, что подросткам сигареты продала, так память у нее начисто отшибло. В общем, подумал я: мог он в магазин заглянуть, а мог явиться по другой надобности. Когда дети пропали, в лагере всех опрашивали, отвечал он спокойно, обстоятельно, хотел помочь. Но чувство у меня было… странное. Вроде он что-то скрывает. Бывает такое: и придраться не к чему, а душа не лежит.

– Это называется интуиция, – влезла я и тут же пожалела об этом, чего доброго Кураев обидится.

Он, кстати, на меня внимания не обращал, оно и понятно – когда мужчины разговаривают… В общем, соваться с замечаниями не следовало. Но, как ни странно, он к моим словам отнесся благосклонно.

– Вот-вот, интуиция, – кивнул со смешком. – Ну, я и решил за ним последить, как говорится, для очистки совести. Поздно вечером застукал его на озере с девчонкой из лагеря. Стало ясно, чего он ерзал. Девчонка-то несовершеннолетняя. Ничего такого у них не было, в тот вечер, я имею в виду. Целовались да за руки держались. Не грех, девчонка-то в него влюблена была, это же видно. Но неприятностей бы огреб лопатой. Он мужик, да еще при исполнении, а она школьница.

Тут до меня дошло, что Кураев, вероятно, говорит обо мне, если Илья, само собой, не целовался под луной с кем-то еще.

– Вот и все мои достижения, – добавил Никита Петрович.

– Детей, я так понимаю, не нашли? – уточнил Берсеньев.

– Нет. До сих пор в розыске. Может, живы, а может, давно в сырой земле лежат. Задали вы мне задачу, – криво усмехнулся он. – Что ж я тогда базу не осмотрел как следует? Выходит, в самом деле хреновый из меня сыщик.

Последнее замечание Берсеньев оставил без ответа, достал свой смартфон, поколдовал над ним немного и протянул Кураеву.

– В доме Федотова я видел карту. Вот она, на фото. Что скажете?

Никита Петрович довольно долго разглядывал фотографию.

– Что сказать? Небось отмечал места, куда рыбаков водил. Здесь у каждого свое место прикормленное, на чужаков смотрят косо. А Максим насчет рыбалки хваткий был. Что сам, что гости – без рыбы с озера никогда не возвращались. Талант у мужика или удача большая.

– Как же он с такой удачей да утонул? – засмеялся Берсеньев.

– Так то на рыбу удача, а по жизни он редкий раздолбай был. И пил в последнее время, даже по местным меркам, сверх меры, а мера здесь – ведра полтора.

– То, что он утонул, подозрения у вас не вызвало?

– Нет. Да и не вникал, если честно. На пенсии как-никак. Когда человек пьет, с ним что угодно может случиться.

– Что ж, – кивнул Берсеньев. – У меня к вам еще просьба. Мы могли бы взглянуть на какое-нибудь место, отмеченное на его карте?

Такая просьба, по всей вероятности, вызвала недоумение, но возражать Кураев не стал.

– Если хотите… – и с готовностью поднялся из-за стола. – Можем отправиться прямо сейчас. Одно место совсем неподалеку.

– Поедем на машине? – спросил Сергей Львович.

– Пешком быстрее получится.

И мы отправились к озеру. Минут через десять оказались на берегу, Кураев немного потоптался и удовлетворенно кивнул:

– Вот здесь, если верить отметке на карте.

Я внимательно оглядывалась, пытаясь понять, что здесь понадобилось Берсеньеву. Берег в этом месте был крутой, внизу – узкая песчаная полоса, в общем, ничего интересного. Но Кураев что-то углядел, ткнул пальцем вниз и сказал:

– Ветки торчат, видите? Рыбачил он тут.

Берсеньев кивнул, вроде бы соглашаясь, и вновь достал смартфон с картой.

– А что, по-вашему, он отметил здесь? Согласитесь, рыбачить в этом месте затруднительно. Или он еще охотой промышлял?

Никита Петрович взял из его рук мобильный и вновь принялся рассматривать карту. Досадливо покачал головой:

– Как же я… Видно, совсем расслабился на пенсии. Ни на что внимания не обращаю.

Само собой, мне стало интересно, и я на карту тоже взглянула. Один крестик на ней находился очень далеко от воды.

– Место указать сможете?

– Чего ж тут мудреного, если карта есть? Там овраг, и идти придется по заболоченному полю, вам лучше обувь сменить. Лишние резиновые сапоги у меня найдутся.

Всю дорогу до дома Кураев молчал и хмурился, а когда вошли на крыльцо, спросил:

– Вы что же думаете… – Он покачал головой и чертыхнулся.

– Ну, вы же тоже сейчас об этом подумали. Давайте проверим.

– Проверим? Как?

– У нас есть два пути: весьма длинный и короткий. В первом случае мы сообщаем в полицию о карте в доме Федотова и наших умозаключениях. Сколько на это примерно уйдет времени? Правильно: очень много. Куда проще взять лопаты и проверить самим.

Кураев продолжал хмуриться, потом окинул Сергея Львовича тяжелым взглядом и сказал:

– Одеты вы неподходяще для такой работы. Вот как мы поступим. Я мужиков организую, есть здесь пара-тройка, небось уже возле магазина ошиваются. Им копать куда сподручней, чем вам. – И добавил: – Ну что, едем?

Чувствовалось, что ему уже не терпится проверить свои подозрения. Впрочем, неудивительно, он ведь больше года потратил на разгадку здешних тайн.

У Кураева был «уазик», на нем мы и отправились. Никита Петрович прихватил три лопаты, бросил их между сидений. Возле деревенского магазина, деревянного, некогда покрытого синей краской, с решетками на окнах и обитой железом дверью, мы сделали остановку. Бывший участковый оказался прав: на крыльце магазина обретались несколько личностей неопределенного возраста. Все в мешковатых штанах и рубашках, точно с чужого плеча. На ногах – драные кроссовки или сандалии. Один вообще был в сланцах, точно выскочил из бани, но грязные ноги делали это предположение сомнительным.

Мужики курили и смотрели на жизнь без оптимизма. Завидев «уазик», немного оживились. Один даже встал и отошел на пару шагов от крыльца. Кураев затормозил и распахнул дверцу машины, вызвав у граждан прилив энтузиазма.

– Привет, Петрович! – заголосил тот, что был ближе к нам. – На рыбалку собрался? – И окинул заинтересованным взглядом меня и Берсеньева. Наши городские наряды сбивали с толку, он переминался с ноги на ногу, ожидая ответа.

– Дело есть, мужики, – выходя из машины, сказал Петрович.

Слово «дело» явно ассоциировалось у них с чем-то неприятным, лица потускнели.

– Проверить кое-что надо. – Мужики дружно моргнули, ожидая продолжения. – Придется яму копать, – закончил Кураев.

– Большую? – послышалось с крыльца.