Контрабас и виски с трюфелями - Михаил Шахназаров

— Сестра, а где Валдис с Гришей?

— Гриша курит в сквере, а Валдиса еще вчера увезли…

Я возвращался от Велты. Мы обменивались визитами половой вежливости, когда банановоз с ее мужем на борту несся по волнам трансатлантической коммерции. Квартира Велты — это громадная кровать, большой угловой диван и вместительная «джакузи». Смешная, глупенькая, стройная Велта. Дева, способная развеять миф о латышской фригидности. За две недели до прихода Андрея из рейса Велта брала тайм-аут. Желающая ежесекундно нимфа страдала четырнадцать дней. Иногда мне было неловко перед ее морским оленем.

— Шторм усиливается! В рефрижераторах повышается температура! — кричит Андрей, по лицу которого хлещут плети дождя.

— Ничего! Прорвемся, дружище! Нас ведь ждут на берегу! — с улыбкой на лице орет его помощник.

Ждут. Благодаря таким, как я, вас и ждут. А еще любят. Во мне Велта видела живой вибратор, не более. Это ее слова. Андрея любила. Очень переживала, что ребенок может родиться не от мужа. А как он может родиться от мужа? Андрей постоянно бороздит, Велта не любит контрацептивы. Но бывают же исключения. У Федора Конюхова двое детей. Сила мысли… Соитие на радиоволнах…

Можно поехать домой. Съесть пару бутербродов, зажать голову наушниками и долго лежать с закрытыми глазами в ванной. Или рвануть в Старую Ригу. Там я встречу любовь. Но скорее всего, это окажется еще одна Велта. Мне везет на таких. Только на блек-джеке переборы…

Неподалеку от химчистки «Irve», что на Валмиерас, голосовала девчушка. Время позднее. Район, где легче купить героин, чем сигареты. На вид девочке годков тринадцать. Милый ребенок. Вязаная кофточка розового мохера, волосы аккуратно собраны. И меня не испугалась. Черного мужчину в черной кожаной куртке на «мерседесе» такого же колера.

Она не слышала дурацкую страшилку про че-е-е-рную, че-е-е-рную ленту.

— Подвезти куда? — спросил я.

— Нет, спасибо, — улыбнулась школьница. — А как вас зовут?

— Миша. А тебя как?

— А меня Илонка. У меня к вам дело, Миша.

Какое у нее ко мне может быть дело? Попросит сигарет, несколько лат?

— Так какое у тебя ко мне дело, Илонка?

— А вы никуда не торопитесь?

— Я с рождения тороплюсь, малыш. Но сейчас почти свободен.

— Тогда вы можете хорошо провести время, — подмигнула моя новая знакомая. — За углом стоит мальчик Янис. Ему восемнадцать лет. Он прекрасно сделает вам минет. И всего за пять лат.

Мальчик Янис, ему восемнадцать лет… Сутенерша на пяток младше. Защитник родины с хером во рту, и чудная кроха, хорошо изучившая бухгалтерию подворотен. И это после недавней кампании против эксплуатации детского труда.

Из ступора вывел грохот промчавшегося мотоцикла. Впервые за тридцать лет жизни я обрушил весь матерный запас на маленькую девочку. Хихикнув, она скрылась в темени. Можно позвонить в полицию. И что я им скажу?

— Добрый вечер! Это добропорядочный гражданин. Спешу сообщить, что на углу Валмиерас и Гертрудес тринадцатилетняя девочка Илонка продает восемнадцатилетнего юношу Яниса. Юноша Янис занимается оральным сексом по тарифу пять лат за сеанс. Срочно приезжайте! Вытащите детишек из сетей гомосексуализма и сутенерства! Протяните руку помощи загубленному поколению!

Засекут мой мобильник, и меня отправят на психиатрическую экспертизу. Через время об этом будет знать весь город. Скажут, что на фоне злоупотребления алкоголем мне стали мерещиться сутенерши детсадовского возраста. Выпить в этой ситуации было нелишним. Я не стал присаживаться за стойку бара. Две «отвертки» медленно раскрутили винтики напряжения. Я набрал номер Велты.

— Я сейчас приеду.

— Ты же только что уехал, Майкл!

Вот они, распростертые ладошки прибалтийского гостеприимства.

— Почему ты молчишь? Что-то случилось, Майкл?

— Понимаешь… Я ехал домой. Но на углу Валмиерас и Гертрудес девочка продает восемнадцатилетнего Яниса. Он делает минет всего за пять лат.

— Уау! Так ты бисексуал?! Ты хочешь попробовать это втроем? Если ты хочешь, то я не буду против, Майкл! Приезжайте с Янисом.

Я показал бармену жестом налить еще.

— Велта, я не бисексуал. И втроем не хочу. Вернее, хочу, но не с Янисом и тобой. А, допустим, с тобой и Вероникой.

…Я уже несколько лет не сдаю вещи в химчистку «Irve». За эти годы мальчик Янис превратился в зрелого педераста. Наверняка по-другому зарабатывает деньги Илонка.

Андрей остался верен морю. На время моих приездов Велта отдает сынишку бабушке. На сходство со мной я внимания не обращал. Но Велта говорит о другом.