Трагедия 1941 года - Арсен Мартиросян

На Курской дуге только стрелковых окопов и окопов для противотанковых ружей было отрыто 167 824! Умножьте на 11 и получите 1 846 064. При таких обстоятельствах одна только длина траншей и ходов сообщений в 1941 г. должна была бы составить 93 280 км (полтора экватора Земли!) против 8480 км на Курской дуге. Между прочим, это означает, что потребовалось бы 21 раз перерыть всю границу от Баренцева до Чёрного моря!

Командных и наблюдательных пунктов на Курской дуге было 10 644, а для 1941 г. потребовалось бы 117 084! Убежищ и землянок (соответственно) — 35 010 и 385 110! Не только дотов, но и даже домов тогда столько не строили! Даже в последней предвоенной пятилетке. Проволочных заграждений как минимум 13 046 км (без малого в три раза больше, чем сама протяжённость сухопутной линии границы на Западе!) против 1186 км на Курской дуге. Противотанковых и противопехотных мин на Курской дуге было установлено 1 275 000 шт., следовательно, для 1941 г. потребовалось бы как минимум 14 025 000 штук!

Для осуществления работ на Курской дуге привлекалось до 300 тыс. чел. рабочих и колхозников. И это при условии, что и 1 млн. 336 тыс. чел. в войсках не только подбадривали их одобрительными возгласами, но и в первую очередь сами активно работали лопатами. Следовательно, весь вышеуказанный фортификационный результат есть плод деятельности 1 млн. 636 тыс. человек. Для 1941 г. потребовалось бы использование труда 17 996 000 человек! То есть почти 18 млн. человек!

Реально ли было бросить на рытье окопов по всей европейской части СССР не просто 18 млн. человек, а фактически примерно 10 % всего мобилизационного ресурса страны?! А страну-то кто оборонять будет, не говоря уж о том, а кто работать на заводах и полях будет? Ведь даже во время войны максимальная численность действовавшей на советско-германском фронте армии не превышала 6,5 млн. человек. То есть на рытье окопов в 1941 г. в ретроспективе «предлагают» поставить аж 3 действующих армии военного периода!? Более того, реально ли было не только перерыть всю не столько европейскую часть страны, сколько самую густонаселённую тогда (и сейчас) часть страны, на территории которой тогда создавалось от 70 до 85 % ВВП? И не просто перерыть, а ещё и практически полностью заминировать?!

Нелишне в этой связи поинтересоваться: а кушать-то что люди должны были и чем обороняться от супостата, ежели предлагается строить ДОТы, рыть окопы да минировать, ничего не производя, даже оружия и хлеба?!

Ну, неужели так трудно сначала взять в руки калькулятор, посчитать, а уж потом, ежели цифры позволят, а они, как видите, ну никак не позволяют, кидать в ретроспективу не в меру «вещие идеалы»?! Когда такие «вещие идеалы» появляются из-под пера забугорных негодяев, а эта поганая рать, к сожалению, не переводится, оно было бы и понятно — им по статусу негодяев-русофобов положено злобствовать и идиотничать. Но что «подвигает» на такие «идеалы» наших и вроде бы добросовестных исследователей — право же, ну никак в толк не взять! Неужели так трудно понять, что Сталин был непреклонным реалистом и прагматиком, а не авантюристом!

Ещё ранее отмечалось, что у СССР не было возможности обеспечить высокую линейную плотность войск по всей линии западной границы. Советское руководство, в том числе и военное, прекрасно понимало глубинное стратегическое значение этого фактора. Более того, предвидело неизбежное превосходство противника в линейной плотности войск при нападении на СССР, особенно на направлениях главных ударов. Именно поэтому-то умнейший и прозорливейший глава Генштаба маршал Шапошников и заложил в «Соображениях об основах стратегического развертывания Вооружённых Сил Советского Союза на Западе и на Востоке на 1940 и 1941 годы» от 18 сентября 1940 г. принцип активной обороны, поставив его во главу угла всей системы обороны СССР. Особенно на Западе. Ибо только таким образом тогда возможно было построить оборону нашей Родины на Западе. Не говоря уж о том, что это веками апробированный нашими пращурами способ обороны. И Сталин с ним согласился, потому что тоже прекрасно знал об этом! В то же время не следует делать поспешный вывод, что-де никакой подготовки к стратегической обороне, тем более с особым акцентом на специальные, прежде всего долговременные оборонительные сооружения, в СССР перед войной не велось. Это был бы в корне неверный вывод. Как и маршал Шапошников, Сталин прекрасно осознавал особое стратегическое и политическое значение этого извечного, но объективного порока Русской армии — низкую плотность войск в расчёте на 1 кв. км территории и на 1 км линии границы.

Именно поэтому-то он прекрасно понимал и всю значимость стратегической обороны с опорой на укрепленные районы (УРы). Ведь это же позволяло вполне обоснованно практически вдвое увеличить ширину фронта обороны частей. Например, согласно Полевому Уставу РККА 1939 г., батальон мог оборонять участок с шириной по фронту в 1,5–2 км, но с опорой на УР — до 3–5 км. Вот почему сразу же после образования в 1939 г. советско-германской границы были резко интенсифицированы фортификационные работы. Прежде всего в Киевском и Западном, а затем и Прибалтийском округах. Так началось строительство второй, самой западной линии оборонительных сооружений, обычно именуемой в исторической литературе «линией Молотова».

Уже один только этот факт в голом виде, то есть пока без приводимых ниже основных подробностей, однозначно свидетельствует, что в действительности в основе подлинного замысла обороны СССР от гитлеровской агрессии лежала идея стратегической обороны. То есть, явно предусматривался, в том числе и вариант отхода войск по мере необходимости от одной линии оборонительных сооружений к другой. Проще говоря, планировался глубоко модернизированный, сообразно условиям научно-технической цивилизации начала 40-х гг. XX в., римейк знаменитого плана обороны России в 1812 г., разработанного под руководством выдающегося российского полководца Михаила Богдановича Барклая-де-Толли.

* * *

То, что это было именно так, подтверждается следующими фактами. Во-первых, впоследствии В. М. Молотов неоднократно подчеркивал в своих устных воспоминаниях, записанных писателем Ф. Чуевым, что еще до войны не раз обсуждался вопрос, «докуда нам придется отступать — до Смоленска или Москвы». Во-вторых, в июне 1941 г. Политбюро приняло постановление о дислокации войск второго стратегического эшелона («второй линии») в основном на реке Днепр, а также намечалось строительство государственного рубежа обороны на подступах к Москве.

* * *

Что же до подробностей, то они таковы. На «линии Молотова» должны были быть построены 5807 сооружений, из коих к началу войны в число действовавших вошли 880, а 4927 находились в стадии строительства. На «линии Сталина» имелись 3279 сооружений, построенных в период с 1928 по 1939 г., и ещё 538 сооружений находились в стадии строительства. При этом если на «линии Сталина» фактическая плотность уже имевшихся оборонительных сооружений составляла 1,6 ДОСа на 1 км её протяженности (2067 км), а конечная расчётная должна была составить почти два ДОСа на тот же километр, то на «линии Молотова», в частности, в пределах совокупного 1053-километрового фронта обороны Тельшяйского, Шяуляйского, Каунасского, Алитусского, Гродненского, Осовецкого, Замбровского, Брестского, Ковельского (Любомльского), Владимир-Волынского, Струмиловского, Рава-Русского и Перемышльского УРов, конечная плотность ДОСов должна была составить примерно 5,5 сооружения на один километр.