Ермак. Отряд - Игорь Валериев

Закончив свой монолог, я внимательно посмотрел на впавших в какой-то столбняк Николая и Ширинкина. Кажется, я своим менталитетом двадцать первого века снёс им мозг. Одно дело, когда неделю назад Николай призывал найти убийцу, заказчика и покарать их, и совсем другое – когда тебе в глаза говорят, что будут пытать, чтобы получить информацию, а потом убивать. А тебе – императору – надо дать санкцию на это. Ширинкина заодно повязал. Никуда его теперь Николай не уберёт. А специалист Евгений Никифорович отличный и отнюдь не дурак.

– Хорошо, Тимофей Васильевич. Поступим в поиске убийцы и заказчика по принципу «закон – тайга, прокурор – медведь». Денежные средства в необходимом количестве и валюте получите завтра у министра императорского двора графа Воронцова-Дашкова. Он сейчас во дворце организует встречу Михаила и Ксении с Сандро, я ему передам. По поддельным паспортам думайте сами. Я даже и не знаю, как решить эту проблему. Может, в МИДе? Вот пускай Евгений Никифорович этим займётся. Хоть что-то сделает. Всё, господа, больше вас не задерживаю. Можете идти.

До апартаментов Ширинкина шли в молчании. Зашли в комнату, где на столе ещё стояла посуда с «лекарством». Генерал взял в руки бокал с остатками коньяка и выплеснул их в угол комнаты. Подойдя к шкафу, где у него хранилось спиртное, достал початую бутылку «Ерофеича» и, наполнив бокал почти полным, проглотил настойку одним махом.

«Силён мужик, почти двести граммов семидесятиградусного напитка засадил в два глотка и даже не крякнул», – подумал я про себя, беря в руки свою рюмку с остатками ликёра.

– Может, чего покрепче, Тимофей Васильевич? – поинтересовался Ширинкин, показав на бутылку «Ерофеича».

– Нет, спасибо, Евгений Никифорович, ещё много дел надо сделать за сегодня до вечернего поезда, а потом ещё в имение попасть. Если можно, то поручите Кораблеву завтра получить деньги у Иллариона Ивановича. Думаю, тысячи фунтов хватит, половину в золоте, остальное в банкнотах.

– С деньгами не проблема. Только куда вам столько, даже на пятерых? Кстати, а кто пятый?

– Пятый комплект документов для убийцы, чтобы привезти его тайно в Россию. А по количеству денег, Евгений Никифорович, я его императорскому величеству не стал говорить ещё одну версию.

– Какую?

– Если честно, то я был удивлён тем, что убийца задержался на три дня, а не бежал из пределов России той же ночью с помощью хотя бы контрабандистов. Если он не дурак, то прятаться ему надо от заказчика. А тут дорога и до Австралии может довести, или в Америку, лучше Южную. Так что сколько продлится наша командировка с учётом опоздания в два месяца и пяти континентов – неизвестно.

Я усмехнулся и сделал глоток ликёра.

– Тогда я лучше две тысячи закажу у его сиятельства. А вот где паспорта поддельные взять, даже не представляю.

Ширинкин примерился к «Ерофеичу», но потом отставил бутылку в сторону, так и не налив в бокал ни грамма.

– Евгений Никифорович, ни за что не поверю, что в столичном сыске у кого-нибудь на связи не состоит человек, который изготавливает поддельные документы. Вот его и надо озадачить изготовлением английских, французских и, пускай, болгарских паспортов. Зарянский точно английский знает, Кошко, думаю, французским владеет. Про Куликова ничего не скажу. Если что, будет или болгарином, или немым.

– Сделаем, Тимофей Васильевич. Теперь сделаем. – Ширинкин сделал паузу и тихо произнёс: – Ещё раз спасибо. Сегодня вы меня точно спасли от отставки, рассказав при мне императору про обрубание звеньев. Как говорится, мы теперь одной тайной будем связаны. И вы правы – все, кто решился поднять руку на российского императора и его семью, должны умереть.

* * *

В Одессу я прибыл только десятого числа. Вместо двух дней на подготовку ушло три. Больше всего времени было потрачено на изготовление паспортов. Как я и предполагал, нашёлся умелец, который в столь короткое время произвёл на свет божий пятнадцать документов со всеми необходимыми печатями, подписями. Болгарских болванок паспортов не нашлось, но было сделано пять паспортов княжества Черногория.

Моя группа ждала меня в гостинице, в номере, снимаемом Куликовым и Зарянским. Господин Кошко снимал отдельное помещение. Я же заселяться не стал, так как через три часа из Одессы уходил пароход до Марселя, где нам негласно на подставные лица были забронированы две каюты первого класса. Через два часа от брони откажутся, а четыре бравых английских джентльмена эти билеты приобретут. Так что времени немного было, чтобы узнать подробности расследования от Кошко и поставить всех перед фактом морского путешествия с целью разыскать убийцу.

– Желаю всем здравия, господа. Как дела? – войдя в комнату и поставив на пол чемодан, поприветствовал я будущих путешественников.

– Здравствуйте, Тимофей Васильевич, – ответил за всех сыщик. – Признаться, заждались вас. Честно говоря, не знаем, что и думать о наших дальнейших действиях.

– О-о… Они очень просты. Через три часа мы отправляемся на пароходе в Марсель, чтобы с отставанием в два месяца попытаться найти предполагаемого убийцу. Надеюсь, Аркадий Францевич, ваша версия отравления императора и членов его семьи имеет под собой убедительные доказательства? Я убыл из Гатчины до того, как туда пришёл ваш отчёт. – Пока произносил эту фразу, дошёл до стола и опустился на свободный стул, видимо, специально оставленный для меня.

– Я бы оценил вероятность того, что Арман Ашетт является отравителем, где-то процентов на девяносто, Тимофей Васильевич, – произнёс Кошко, разглаживая свои усы.

Как я для себя отметил, это у него был непроизвольный жест, когда он над чем-то усиленно задумывался.

– Тогда кратко введите меня в курс дела, каким образом вышли на этого Армана.

– Пока добирались от Севастополя до Ливадийского дворца, поручик Сорокин Владимир Семёнович из жандармской команды ввёл меня в подробности расследования. Интересным фактом мне показалась смерть пятого сентября одного из трёх садовников, обслуживающих парк дворца. В разговоре со старшим садовником выяснил, что девятого сентября в районе обеда приходил один из кандидатов на должность садовника – француз Арман Ашетт. Рассказал, что приехал в Россию в поисках работы. До этого трудился старшим садовником в одном из замков Франции, но старый хозяин умер, не оставив наследников. Замок был продан, а новые хозяева турнули бедного Армана за ворота.

«И пошёл он до городу Парижу, – вспомнив мультик, подумал я. – Точнее, до Ливадийского дворца».

– В поисках работы француз в Крыму посетил Воронцовский дворец, дворец Дюльбера, дворец Гаспра. Там свободных мест не было. Добрался до Ливадийского. Если и здесь не будет, то сказал, что поедет в Массандровский и Юсуповский.

– Аркадий Францевич, если можно, короче, самую суть, – перебил я Кошко.

– Суть так суть, – улыбнулся сыщик, не обидевшись на мои слова. – В общем, старший садовник с разрешения городового, сторожившего вход, завёл Армана на территорию дворца, чтобы показать участок его возможной работы. Когда я попросил Ивана Лукича, так садовника зовут, показать маршрут их прогулки-показа, отметил, как тот смутился, когда мы были на тропке, расположенной где-то в тридцати саженях от веранды, где в тот день обедала царская семья. Пришлось надавить на него, и садовник признался, что на этом месте потерял сознание, – Кошко сделал эффектную паузу. – Когда пришёл в себя, то француз помогал ему удерживаться на ногах.