Холостяк - Карли Филлипс

— Откуда ты знаешь?

— Ты что, забыла, что я на каждый праздник посылала тебе шоколад в подарочной упаковке? Да я тебя знаю как свои пять пальцев!

Шарлотта подняла с пола свою сумочку.

— В этом году нам надо вместе наесться шоколада, — сказала Бет, облизываясь в предвкушении.

Шарлотта засмеялась.

— Я загляну после того, как вернусь из «Газетт». Если будет тихо, может быть, возьму бумаги и счета и поднимусь с ними в квартиру.

— Так я и знала, что это случится! — Бет грустно покачала головой. — Ты провела всего один день дома за плетением кружев и уже подсела на сериалы.

— Неправда!

— Хочешь сказать, что, занимаясь бумагами, ты не будешь смотреть «Центральную больницу»?

Шарлотта сделала жест, будто запирает рот на замок. Она не хотела ни отрицать, ни подтверждать догадку Бет. Конечно, она будет смотреть «Центральную больницу». Потому что один сексапильный актер напоминал ей Романа. Она со страхом подумала, что дела ее плохи, хуже, чем она надеялась.

— Увидимся позже!

Она помахала Бет рукой и вышла из магазина. Оказавшись на улице, Шарлотта глубоко вдохнула и сказала вслух:

— Это гораздо лучше.

Повесив на плечо сумочку на длинном ремешке, она зашагала по дороге. Идя через городскую окраину, мимо последнего островка разделительной полосы, на котором росла трава и цвели одуванчики и другие весенние цветы, она увидела Самсона. Он полол цветочную клумбу. Шарлотта окликнула его, но он или не услышал, или сделал вид, что не услышал.

— Ну и ладно, — пробормотала Шарлотта, пожимая плечами.

Она пошла дальше, с наслаждением вдыхая свежий весенний воздух. В голове вертелись мысли о Романе. Приятное предвкушение смешивалось с тревогой из-за слов, которые они друг другу сказали, и из-за уровня отношений, который эти слова предполагали. Она думала не только о том, что Роман имел в виду, когда говорил, что им нужно найти компромисс, но и о том, можно ли доверять его любви и желанию жениться на ней, которое он высказал.

Роман вошел в здание редакции «Газетт», открыв дверь своим ключом. Рабочий день еще не начался, Люси еще не пришла, и в редакции было тихо. Судя по всему, даже Чейз еще не спустился. Роману хотелось выпить кофе, и его не устраивала душноватая атмосфера редакции, поэтому он оставил дверь на улицу открытой и прошел в кухню, чтобы заварить себе кофе покрепче.

Ему пришлось покинуть постель Шарлотты с первыми проблесками рассвета. Один поцелуй в щеку — и он ушел. В городе и без того много говорили о Шарлотте и ее семье, он не хотел давать еще больше пищи для сплетен, покидая ее квартиру средь бела дня. Уходить рано утром тоже было рискованно, но он не смог устоять перед искушением провести ночь в ее постели, рядом с ее теплым обнаженным телом. И он будет спать так всегда.

Романа бросило в дрожь. Может быть, он и признал для себя непростую истину, что хочет перестать все время бежать, хочет осесть на одном месте, что он действительно любит Шарлотту, — признать-то признал, но это не означало, что открытие не пугало его самого до чертиков. Однако не настолько, чтобы он передумал. Он всего лишь человек, думал Роман. Он стоит на пороге серьезной перемены в его жизни, и это его нервирует.

Роману до сих пор не верилось, что он сказал то, что сказал. Не то чтобы слова давались ему с трудом — он же журналист, слова всегда приходят к нему легко. Но раньше он всегда сначала продумывал решения, а потом уже произносил их вслух, точно подбирая слова. Никогда еще его эмоции не брали верх над здравым смыслом. Но его чувства к Шарлотте зрели десять лет. И он действительно ее любит и хочет на ней жениться. Он не собирался объявлять ни об одном, ни о другом, но спонтанность — это неплохо, она сохраняет свежесть в отношениях, думал Роман с иронией.

Но пока он отмеривал кофе и заливал в кофеварку воду, у него дрожали руки. Время он выбрал не самое удачное. Он сделал Шарлотте предложение в общественном месте, да еще когда она только что пережила эмоциональную стычку с отцом, и сделал его раньше, чем успел принять решения, которые крайне важны для их будущего. Учитывая все это, можно было признать, что Шарлотта приняла его слова лучше, чем он мог надеяться.

Сейчас, когда Роман был один в здании, где в детстве проводил очень много времени, он понял, что его раннее бегство из постели Шарлотты было к лучшему. Ему нужно было побыть одному, подумать, как строить свою жизнь дальше, и он понятия не имел, что делать. Хотя он рассудил, что для начала было бы неплохо связаться с «Вашингтон пост» по поводу их предложения о работе. Мысль о том, чтобы снять телефонную трубку и позвонить, не вызвала у него желания сбежать, и он решил, что это хороший знак.

— Привет, братишка. Что-то ты рано, — сказал Чейз, входя в приемную редакции. — Что ты здесь делаешь? У мамы кончились шоколадные кексы?

Роман пожал плечами:

— Понятия не имею.

С утра он пробыл дома так мало, что даже не завтракал. Он посмотрел на старшего брата.

— Ты знаешь, я только что понял, что с тех пор, как я приехал в город, мы только обо мне и говорим. А что происходит в твоей жизни?

Чейз пожал плечами:

— Все то же, что и всегда.

— Есть новые женщины?

С тех пор как Роман вернулся домой, он ни разу не видел Чейза с какой-то близкой ему женщиной.

Чейз покачал головой.

— Кто же составляет тебе компанию? Что ты делаешь, чтобы не быть одиноким?

Задавая эти вопросы, Роман имел в виду не просто секс — о таких вещах братья не распространялись, и Чейз понимал, что брат имеет в виду. Им обоим было знакомо проклятое одиночество, сопутствующее стилю жизни, который они выбрали. Романа избавила от этого одиночества Шарлотта.

Чейз снова пожал плечами.

— Если мне нужна компания, у меня есть несколько подруг в Харрингтоне. Ты же знаешь, Йоркшир-Фоллз — такой маленький городишко, что тут невозможно с кем-то встречаться, чтобы об этом тут же не узнали все. Но я не страдаю от нехватки общества. Вернемся к тебе.

Роман засмеялся — Чейз никогда не мог долго поддерживать разговор о самом себе — и спросил:

— Что ты скажешь, если я тебе скажу, что в «Вашингтон пост» мне предложили редакторскую работу?

Чейз прошлепал по полу в одних носках, без ботинок — одно из преимуществ жизни в квартире над редакцией — и присоединился к Роману в маленькой кухне. Там он налил себе кофе и поднял чашку.

— Кстати, спасибо.

Роман прислонился к холодильнику.

— Не за что.

— Я скажу: не стоит переходить на редакторскую работу только потому, что монета указала на тебя.

Роман провел рукой по волосам.

— Не буду делать вид, будто этого не было.