Голубые фиалки - Ронда Томпсон

— Значит, ты приехал не потому, что получил письмо от местного шерифа? — растерянно спросила Виолетта.

— Нет. Я просто прикинул, какой дорогой ты могла бы поехать в Коффивилл, и поехал следом. В каждом городе я прежде всего заходил в контору шерифа и спрашивал, известно ли ему что-то о тебе или Грегори. В Топике я сделал то же самое. Едва я вошел и представился, как шериф сорвался с места и заявил, что давно меня ждет. По правде говоря, его реакция меня весьма поразила, но я счел за лучшее промолчать. Он заявил, что ты под охраной в местной гостинице, а потом начал нести какую-то чушь о банках, заложниках и ограбленном дилижансе. Я заставил его замолчать и потребовал встречи с тобой.

«Слава Богу, что Майлз ничего ему не рассказал», — подумала Виолетта.

— Хорошо, что ты не стал разговаривать с шерифом, — глядя ему в глаза, начала она. — Я столько ему наговорила! Я вообще погрязла во лжи… Я лгала и тебе тоже! — Голос ее дрогнул. — И Грегори. Вся моя жизнь, после того как я покинула Техас, была ложью!

— Я знаю о твоем прошлом, Виолетта, — признался Майлз. — Ну, по крайней мере большую часть. Лайла рассказала мне — чтобы я смог понять твой страх и почему ты кричишь по ночам. Я знаю, что отец продал тебя мужчине, когда тебе было четырнадцать лет… Нетрудно додумать остальное. Именно поэтому, когда ты исчезла, я решил, что ты хочешь отомстить, — и испугался.

Виолетта чувствовала себя ужасно.

— Ты был прав, — прошептала Виолетта, пряча глаза. — Я нашла и убила его… Того, кто бил и насиловал меня.

Майлз нежно сжал ее руку в своих ладонях и негромко произнес:

— Если бы ты назвала мне его имя, я сделал бы это сам давным-давно.

Такой реакции Виолетта не ожидала.

— Ты не отвернешься от меня? Тебе не противно?

— Я не могу тебя судить — у меня нет на это права. — Он помолчал, потом заговорил негромко и ласково: — Все это время ты была для меня как дочь. Я полюбил тебя просто за то, что ты есть. Не важно, кем ты была и что сделала. Я вижу другое — твою душу и знаю, что она чиста.

Эти слова вызвали новый поток слез. Она-то видела совсем другое, когда осмеливалась заглянуть в глубины собственной души.

— А я вижу там только ненависть и сожаление, — всхлипнула она. — Сожаление, что моя жизнь не была похожа на счастливые годы, проведенные в твоем доме. Мой отец пьяница, который бил меня, моих братьев и сестру. Моя мать не заступилась за меня. А я… я не лучше их, ибо не могу простить, как прощаешь ты.

Майлз Трафтен взял ее за подбородок и заставил взглянуть ему в глаза.

— Это придет, как только ты перестанешь себя винить. В глубине души ты по-прежнему считаешь себя ответственной за то, что случилось. Думаешь, поведи ты себя иначе, сделай что-то — и все было бы по-другому… Но это не так. Ты не виновата. И ты не похожа на отца и на мать, которая стояла и смотрела, как мучают ее дитя… Тебе нужно научиться полюбить себя, Виолетта. Пусть не ту, какой ты была раньше. Полюби себя сегодняшнюю — смелую и сильную женщину.

Но Виолетта видела себя в ином свете: воровка, убийца, да к тому же она носит ребенка, зачатого во грехе. Она почувствовала, как груз всех этих проступков лег на ее плечи.

— Что мне делать? — прошептала она.

— Мы что-нибудь придумаем, — заверил ее Майлз. Потом взгляд его стал жестким, и он добавил: — Полагаю, Клайн тебя соблазнил, а потом уговорил принять участие в ограблении дилижанса. Теперь я думаю, что именно он и ограбил тот банк в Сент-Луисе. Это произошло в тот день, когда он вернулся из Вайоминга.

— Ты забыл, что и я сбежала как раз в тот день, — напомнила ему Виолетта. — Это я ограбила банк. Ты знал это с самого начала. — Она вздохнула. — Вообще-то потом я ограбила еще два банка. Я украла деньги у Виктора Веги, прежде чем убила его. И Грегори меня не соблазнял. Я… сама захотела этого.

Майлз покачал головой, не в силах осознать услышанное:

— Я не понимаю тебя.

— Я хотела, чтобы мой отец сел в тюрьму за то, что сделал со мной. Банки были частью этого плана.

— А дилижанс? Ты притворилась заложницей, чтобы Грегори мог его ограбить? Это была твоя идея?

— Нет, — честно ответила она. — Это как раз была идея Грегори. И все получилось. Но потом он забрал деньги и выстрелами привлек внимание полицейских, чтобы они нашли меня.

— Что ж, это единственный поступок, за который я не могу его порицать, — поджав губы, проговорил Майлз. — Хорошо, что тебя считали заложницей, а не обвинили в ограблении и не убили во время погони.

— Я думала, он вернется за мной… — заплакала Виолетта, — но его все нет и нет…

— Он не вернется, — покачал головой Майлз. — Грегори может быть очаровательным, но он волк в овечьей шкуре. Таким он был всегда и таким остался. Он просто обманул тебя.

Виолетта выпрямилась. Что бы там ни было, она была обязана Грегори жизнью и теперь яростно принялась защищать его:

— Он никогда не лгал мне! Он с самого начала признался, что трус, и никогда не пытался разыгрывать героя. Он всегда говорил, что свои желания ставит превыше всего остального. Но на деле он другой. Он рисковал жизнью, спасая меня. А потом он снова рисковал жизнью, когда выручал девочек, работавших у Веги. Когда я рассказала ему правду о своем прошлом, он нашел Вегу, чтобы убить его… но так получилось, что я вмешалась и сама сделала это.

— Ты уверена, что говоришь о Грегори Клайне? — недоверчиво посмотрел на нее Майлз.

Виолетта поднялась с кровати. У нее закружилась голова, но она сумела справиться с собой. Страсть придала ей сил, и она с новым жаром кинулась на защиту Грегори.

— Ты очень добр, когда речь идет обо мне, но ты всегда относился предвзято к Грегори. Даже когда он работал на тебя в Вайоминге — и работал хорошо, — ты не захотел признать, что он достоин уважения. Когда-то ты вычеркнул его из списка достойных людей и теперь не хочешь признать свою ошибку.

— Где же твой герой сейчас? — Майлз с нарочитой тщательностью оглядел комнату. — У меня есть доказательство его подлости — он бросил тебя с ребенком отвечать за свои преступления, а сам с деньгами отправился куда-то начинать новую жизнь.

С этим трудно было спорить. Виолетта почувствовала, как силы покидают ее. Кроме того, ей нужно было время, чтобы осознать, что у нее будет ребенок.

— Майлз, я так счастлива тебя видеть. Но сейчас мне нужно отдохнуть. Я очень устала.

— Конечно, — поспешно проговорил он. — Я сниму номер в этой же гостинице, и мы сможем поговорить позже. А потом мы вернемся домой.

Виолетта смотрела, как он идет к двери. Вот он открыл ее… На пороге стоял охранник. Майлз рассердился:

— Что вы здесь делаете, приятель?

— Я? Ну, слежу за… за безопасностью миссис Клайн.

— Теперь я буду обеспечивать ее безопасность.