ВОЛОГОДСКИЕ КРУЖЕВА - Надежда Саванина

Нет. Хорошо. Значит, все ясно.

–Капитан Серебров, задержитесь. – обратился генерал к Диме.

–Очень прошу тебя, Дмитрий, не лезь эту неделю никуда. Прикинься валенком, как в народе говорят. Не задавай никому лишних вопросов. Своим ребятам ничего не говори и их инициативу умерь. Займитесь ревизией вторичных узлов, подчистите там все хвосты. Когда дойдет дело до испытаний, этим будет заниматься некогда. Проверьте приборы на всех стендах. Я знаю, у вас там порядок, но надо показать активную работу группы – продолжил генерал, когда все вышли -А сейчас перепиши свой раппорт. Увеличь количество дней до семи, слышал распоряжение начальства ?

–А это было высокое начальство?– спросил Дима

–Высокое, высокое, не сомневайся -засмеялся генерал.

Через два дня позвонила Галина Сергеевна и попросила сына перед поездкой к Кате обязательно заехать домой.

–Мы вот что решили на семейном совете, сынок. Внук остался без няни, а здесь бездельничают три деда и три бабки. Все сообща уговорили бабушку Анастасию поехать на месяц и помочь Кате. Она согласилась. Хотели уже на поезде через Москву ее провожать, а если тебе разрешили отлучиться, то ты ее и отвезешь. Когда тебя ждать домой? Сказать сейчас сможешь?– Дима слышал в трубке такой родной голос, и ему так захотелось всех их увидеть.

–Хорошо, мама. Я буду через два дня вечером. Переночую, а утром мы с бабушкой поедем. Всех целую, соскучился очень – говорил он матери, ругая себя за то, что он мало уделяет внимания родителям и радуясь тому, что родители сделали то, о чем он только думал: отправляют прабабушку нянчиться с правнуком. Все складывалось удачно, если бы не проблемы на службе. Он понимал, что кого-то подозревают. В чем? Неужели враг так близко? Не достигли нужных параметров из-за его дурацкой ошибки, это надо его взгреть по первое число. Столько времени зря потеряли!

В этот раз дорога к Кате заняла значительно больше времени. Они останавливались отдохнуть от езды, перекусить и даже ночевали в каком-то доме колхозника. Причиной всему тому была, конечно, его любимая бабушка Анастасия или, как он ее называл в детстве, Бабася. Так получалось у него, когда он малышом быстро звал бабушку Асю. Так это имя за любимой бабушкой и закрепилось на всю жизнь. Бабася всю жизнь, а ей уже было под семьдесят, не выезжала дальше областного центра. В машине она смотрела по сторонам, громко ахала, увидев что-то новое для себя, задавала без конца вопросы Диме, критиковала то, что ей не нравилось на дороге или вдоль дороги. Самое хорошее время в пути для Димы было то, когда Бабася утомившись глядеть на все, проносившееся за окном машины, дремала.

–Приехали, Бабася -громко сказал Дима, сворачивая с дороги и подъезжая к дому.

–Вот и хорошо, внучек. И как я поддалась, старая, уговорам, сюда поехать. Думала, что уже и света белого не увижу- говорила бабушка, выбираясь из машина и расхаживая затекшие ноги.

–Я, пожалуй, на вольном воздухе немножко посижу, укачало меня напоследок – и она направилась к лавочке, на которой сидела женщина рядом с коляской, в которой спал малыш.

–Хорошо- ответил Дима и зашел в подъезд.

Катя в последний перед праздником день не пошла на занятия. Завтра должен приехать Дима, и она решила сделать в квартире генеральную уборку. У няни Клавдии Ивановны был сегодня последний рабочий день, и Катя хотела еще сделать праздничный ужин и подарить ей подарок. С утра она бегала на рынок и по магазинам, потом начала уборку. После обеда няня с Сашей пошли гулять, вернее у Саши был послеобеденный сон в коляске на улице, а Катя продолжала уборку. Силы ее были на исходе, она заканчивала работу ее уже на одном энтузиазме. Оставалось домыть пол в тесной темной прихожей и на лестничной площадке. Катя еще кормила сына грудью, и молоко особо прибывало, когда она наклонялась. Во время мытья пола она почти все время находилась в наклонном состоянии. Груди сильно до боли набухли от молока, оно вытекало, и вся Катина маечка была уже в молоке. Она торопилась все закончить, чтобы, наконец, оказаться в душе, вымыться и переодеться. Дверь на лестничную площадку была приоткрыта, у порога стояло ведро с водой, из которого Катя мыла пол. Вдруг раздался глухой стук, потом плеск воды, а сама Катя очутилась на полу в луже с мокрой тряпкой в руках.

В мокрой майке от молока, в мокрых тренировочных брюках, Катя с тряпкой в руках сидела на полу, плакала и смеялась одновременно. Над ней с пустым ведром стоял Дима в полном недоумении от случившегося. Бросив наконец ведро, он стал поднимать Катю, у которой уже просто не было сил встать самой. Она смеялась от комичности ситуации, представляя себя со стороны, и плакала от радости, что она видит своего любимого как всегда внезапно обрушивающегося на ее голову мужа.

А произошло следующее. Дима зашел в темный подъезд с солнечной улицы. Глаза его еще не адаптировались, когда он, открыв дверь, зашел в прихожую. Конечно, он не мог увидеть ведро с водой, стоящее у порога, и Катю, моющую пол на корточках рядом. Он сбил ведро, образовалась лужа, а Катя от неожиданности в нее села. Он во время остановил свой стремительный ход и чудом не наступил еще и на Катю. Поднимая ее из лужи смеющуюся, растрепанную, мокрую, такую родную и любимую, он не знал, куда ее отнести.

–Неси меня в ванную –догадалась подсказать ему Катя.

На нее тут же обрушился шквал поцелуев и ласковых слов, по которым она так скучала.

–Я вся мокрая, мокрая -говорила она между его поцелуями.

–Ты вся любимая, любимая- отвечал он ей между ее поцелуями.

Он раздевал ее, поливал теплой водой, мыл ласково и нежно так, как купал и мыл своего сынишку. Осторожно коснулся набухшей груди. Грудь была жесткая, будто каменная.

Дима, нагнувшись, стал гладить грудь и целовать соски. Катя застонала, из сосков тут же брызнуло молоко.

–Тебе больно? –тихо спросил он Катю, целуя ее ладошку.

–Просто много молока, и оно не помещается в груди. Приходиться сцеживать все время – она вытирала бегущее молоко – Скоро вернется няня с Сашей, они во дворе на лавочке.

–Эх, я растяпа! Я же не один приехал, я тебе Бабасю привез с правнуком понянчиться. Увидел тебя, и все из головы вылетело. Я ее на улице вольным воздухом подышать оставил – Дима