ВОЛОГОДСКИЕ КРУЖЕВА - Надежда Саванина

Сегодня ты заслужил пятерку -похвалила своего подопечного Катя. – А вот за последнюю контрольную работу у тебя четыре. В математических вычислениях немного запутался.

Урок прошел быстро, но Катя все успела, что должна была сделать по плану.

В конце урока встал Петр Никифорович и обратился к ученикам

–Ребята, как вы думаете, годится Екатерина Николаевна в учителя физики?

–Годиться -закричали ребята дружно-возьмите ее в нашу школу!

Потом настал час разборки ее педагогических способностей. Начали студенты ее группы. Все как один сказали, что Катя молодец, ученики на уроке работали активно, обсуждали между собой ответы на ее вопросы. Правда от этого было шумновато в классе, но всем было интересно и даже весело. Настал черед серьезных методистов с кафедры из университета. У них были замечания организационного плана. Екатерина Николаевна много улыбалась на уроке, много ходила по классу, зачем-то поправляла девочкам фартуки, а мальчикам приглаживала вихры на макушках, а юбка ее могла быть длиннее. По сути проведенного урока замечаний не было. Ученики хорошо усвоили предыдущий материал, новый был изложен студенткой доступно, утвержденный план урока выполнен полностью.

Потом настала очередь Петра Никифоровича.

– Я проработал в школе почти сорок лет и хорошо знаю, что такое открытый урок для учителя, тем более зачетный урок для студента-практиканта. Спросить на этом уроке ученика-двоечника, который месяц назад на физике и двух слов связать по-русски не мог?! Это – не просто смелость, а какой-то отчаянный авантюризм! Я никогда этого не делал и не сделаю никогда. Если бы не Екатерина Николаевна, у Мустафы была бы двойка за четверть не только по физике, и он, скорее всего, остался бы на второй год. Я его не буду больше спрашивать и поставлю ему четыре за эту четверть. Спасибо тебе, Екатерина Николаевна, за героизм, милосердие и любовь к детям!– он почти в пояс поклонился Кате, от чего та покраснела -Я ставлю ей за практику пять с плюсом. Выше у нас, к сожалению, оценок нет!– и добавил- Не педагогичная ремарка: с фигурой Екатерины Николаевны можно носить такие юбки. Ученики любят красивых учительниц.

Катя покраснела еще гуще.

–Товарищи, думаю я выражу общее мнение- начал серьезно куратор группы – Екатерина Сереброва за педагогическую практику заслуживает оценки отлично. Поскольку некоторым товарищам хотелось бы поставить оценку выше, а в зачетку не пишется «плюс», я обращаюсь к методистам с кафедры педагогики и предлагаю им автоматом поставить Екатерине зачет по педагогике. У кого есть возражения? Принято. Разбор урока Серебровой успешно закончен.

–Извините, – встала завуч школы- мне бы хотелось, чтобы на будущий год Екатерина Николаевна получила направление на работу в нашу школу. Запрос в министерстве у нас есть.

–Я уточню – снова встал куратор – Екатерина Николаевна – претендент на свободный диплом. Ее супруг- офицер Советской Армии, и она отбудет по месту его службы, если не выберет что-то другое.

–Очень жаль- завуч обняла Катю- из тебя девочка выйдет прекрасный педагог. Ты случайно не из учительской семьи?

–Да, у меня мама учительница –подтвердила Катя.

–Культуру педагога видно сразу. Удачи тебе, милая девочка!

Так кончилась Катина практика в школе. А вечером Мустафа принес ей домой непонятное изделие: то ли огромный пирог, то ли торт и, сказав:

–Это чак-чак, мама сама делала, велела вам отнести- убежал.

Вечером Катя с няней Клавдией Ивановной пили чай с подарком от родителей Мустафы.

–Катя, мне осталось работать у тебя еще неделю -начала разговор няня–Что ты будешь делать дальше?

–Я все время думаю об этом и решила на майские праздники уехать с сыном к своим родителям. Через день или два буду ездить оттуда на занятия. Через три недели начнется уже зачетная сессия, а там и экзамены. Как-нибудь продержимся. – решительно отвечала Катя.– Он уже большой становится, целый день без меня сможет уже обходиться.

–А как ездить будешь? Вед путь не близкий -спросила няня.

–Как придется: и на поезде, и на автобусе, и на такси. Мне не привыкать мотаться по этому маршруту. Мы даже с мужем познакомились в электричке.

Мы с Сашей уже привыкли к вам, нам бы не хотелось с вами расставаться. Может быть, останетесь еще на месяц, до моей экзаменационной сессии? Было бы замечательно! – Катя с просьбой в глазах смотрела на Клавдию Ивановну.

–Нет, Катя, извини. Такой у нас был уговор сразу -твердо стояла на своем решении няня.

Катя решила домой к родителям ехать первого мая после обеда на такси, когда закончатся везде демонстрации и разойдётся народ на улицах. Дима давно не звонил, Катя все время волновалась за него. У нее все было спокойно, никто к ней не приходил, знакомство не завязывал. Только однажды в субботу в коридоре запахло горелой электропроводкой, и соседи вызвали электриков. Те сказали, что дом старый и надо в квартирах проверить электропроводку. К Кате пришли два электрика. Один разговаривал с Катей на кухне, другой проверял в комнатах выключатели и розетки. Потом сказал Кате, что ему пришлось одну розетку заменить, так как она очень искрила, и в любой момент могло произойти короткое замыкание. Как и договаривались, при первом же разговоре по телефону с мужем после этого случая, Катя все ему рассказала.

Дима давно ждал, что Кате в квартиру поставят прослушивающее устройство. Теперь он решил, что в этот визит электриков это было сделано. В разговорах с мужем Катя жаловалась, что ей тяжело, что у нее не хватает денег, упрекала мужа в том, что он редко звонит и не пишет писем.

–Тебе там хорошо живется. Наверное, уже и подружку себе завел, ни одну юбку не пропускаешь, а я тут одна с ребенком. Он опять ночами не спит, у него зубки режутся, я иду невыспавшаяся на лекции. Голова ничего не соображает. Что молчишь? Вот, тебе и ответить мне уже нечего! –говорила Катя в телефонную трубку неприятным сварливым голосом.

Дима понимал, что это игра, но догадывался, что Кате действительно одной тяжело.

В семье Серебровых у всех сейчас было нелегкое время. Разбирательство дела, возбужденного против Петра Алексеевича, проходило очень медленно. В обкоме партии ему сказали, что пока дело не закончится, никакие меры к нему применяться не будут. Самое плохое было то, что его отстранили от работы в колхозе. Всегда деятельный с раннего утра до позднего вечера человек был вынужден сидеть дома и заниматься своим хозяйством. Он даже на улицу редко выходил. Там ему встречались односельчане, которые сразу бросались к своему председателю с расспросами, словами поддержки. У одних это было с