Флэш без козырей - Джордж Макдональд Фрейзер

— Англичане слишком мягко обращаются с неграми, это всем известно, — заметил Брэдли. — Хотел бы я посмотреть, как этот черномазый так ответит мне. Хотел бы я только услышать это!

— О, сэр, вам придется пройти не более двадцати футов, чтобы взглянуть на них, — заорала эта чертова скотина. — Сюда, джентльмены, переступайте осторожнее, вижу, мистер Омохундро все же заинтересовался, да, сэр?

Знаю, что тут я должен был выйти вперед и сделать что-нибудь, все, что угодно, чтобы удержать их подальше от моего каравана. Можно было заговорить им зубы и увести с собой или затеять скандал из-за того, что они лезут к моим черномазым, или придумать какой-нибудь отвлекающий маневр. Но мой испуг уже достиг такой степени, что я совсем потерял голову, а пока я колебался, надсмотрщик выступил вперед, зарычав на моих негров, чтобы они поднялись, и джентльмены могли на них посмотреть. Я беспомощно ожидал следующего удара.

— Где здесь Джордж? — заорал надсмотрщик. — Эй, ты, Джордж, черный негодник, марш сюда, когда я тебя зову!

Это напоминало какой-то спектакль, виденный мною раньше, какую-то кровавую драму. Рэндольф, ничего не подозревая, стоял среди своих сотоварищей, моргая от яркого света.

— Этот? — спросил Брэдли. — Выглядит не так уж и плохо, а, Омохундро? Хороший чистенький теленочек, к тому же квартерон. Полагаю… но что с тобой, парень? Ты что, привидение увидал?

Рэндольф, зажав рукой рот, во все глаза смотрел на Омохундро, который также выпучился на него.

— Что это? А ну-ка, подождите, погодите минутку! Как тебя зовут, парень? Где-то я тебя, по-моему, уже видел. А, вспомнил, клянусь Богом! — его голос от возбуждения перешел на визг. — Да это же Джордж Рэнд…

В ту же секунду Рэндольф тигром бросился на него, повалил эту огромную тушу на палубу и свалился сам. Он тут же вскочил, путаясь в кандалах, и, гибкий, как кошка, успел впечатать свой кулак прямо в рожу Брэдли, прежде чем надсмотрщик, оторопев от неожиданности и дико ругаясь, сумел до него дотянуться. Они кубарем покатились прямо промеж тюков с грузом, а затем Рэндольф резко ударил обеими ногами, и надсмотрщик с визгом пополз по настилу, зажимая пах.

— Хватайте его! — ревел Омохундро. — Это беглый негр Рэндольф! Держите его, Брэдли!

Путаясь в своих железках — у него не было времени, чтобы достать спрятанный ключ, — Рэндольф неуклюжими скачками несся к поручням, а Брэдли повис, вцепившись ему в рубашку, пытаясь удержать брыкающегося черномазого. Омохундро тоже схватил было его, но споткнулся и упал, сыпя проклятиями. Пока остальные двое пытались ему помочь, Рэндольф вырвался и, прежде чем запутаться в цепях, успел преодолеть с полдюжины ярдов, которые отделяли его от большого ящика, за которым скорчился я. Он увидел меня уже в падении и заверещал:

— Помогите! Помогите мне, Прескотт! Бейте их!

Подобный призыв, адресованный Флэши, не остался без немедленного ответа. Я вновь нырнул в свое укрытие, как раз в тот миг, когда Омохундро с грохотом проломился через тюки груза, буквально наступая Рэндольфу на пятки. Квартерон лягнул его ногой, ухватился за поручень и как раз попытался перелезть через него, когда вдруг сообразил, что может угодить прямо под страшную громаду тридцатифутового гребного колеса; он взвыл и попятился от поручней. В эту минуту грянул пистолет надсмотрщика, и я увидел, как тело Рэндольфа дернулось, а лицо исказилось в агонии. Он рухнул за борт. Огромные лопатки гребного колеса прошлись прямо над ним, лишь только тело упало в воду.

Осмелюсь предположить, что, если бы у меня была хоть пара минут для того, чтобы спокойно обо всем поразмыслить, до меня бы дошло, что безопаснее всего было оставаться на месте, изображая невинного работорговца, страшно удивленного сообщением, что у него в караване оказался беглый негр и продолжать играть эту роль и дальше. Но у меня не было этой пары минут, да я и не уверен, что повел бы себя по-другому. Ошеломляющее чувство, которое я испытал, когда тело Рэндольфа плюхнулось в воду, а Омохундро и Брэдли заревели в один голос при виде этого убийства, подняв на ноги весь пароход, подтолкнуло меня к мысли, что здесь больше оставаться не следует. Я выскользнул из-за штабелей, когда еще не успело замереть эхо от выстрела, и крик Омохундро, которым он хотел остановить меня, только ускорил мой полет. Полдюжины великолепных прыжков — и я пересек палубу, а затем в изящном прыжке перемахнул поручни по правому борту, я знал, что в этом месте не было гребных колес, и когда я, наконец, уже на последнем дыхании вынырнул из теплой воды Миссисипи, «Султан» дымил уже в доброй сотне ярдов вверх по реке.

Даже сегодня я не чувствую по отношению к Джорджу Рэндольфу ничего, кроме раздражения и неприязни. Если бы ему только хватило ума держать рот на замке и вести себя скромно, он бы не встретился с Омохундро той ночью; вполне вероятно, что он благополучно достиг бы Канады. А там окунулся бы в счастливую жизнь профессора одного из либеральных университетов, солиста негритянского ансамбля или чего-то столь же полезного для общества. Вместо этого его гордость и глупость принесли ему пулю в грудь и илистую могилу на дне Миссисипи, но, что гораздо важнее, благодаря ему я и сам попал в очень опасную ситуацию.

Очевидно, купание хорошо прочистило мне мозги, поскольку я сразу сообразил, что плыть нужно не к побережью Арканзаса, до которого было всего около сотни ярдов, а пересечь реку и высадиться на противоположном берегу Миссисипи, для чего нужно было преодолеть три четверти мили. Я — хороший пловец, а вода была настолько теплой, что мне ничего не стоило это сделать. К тому времени, когда я выкарабкался на скользкий грязный берег и плюхнулся между каких-то ивовых кустов, «Султан» остановился за очередным поворотом, но спустя полчаса он снова двинулся вперед, несомненно, чтобы побыстрее достичь следующей пристани и поднять там тревогу.

Я проклинал Рэндольфа всякий раз, когда думал о том, что снова превратился в преследуемого беглеца, одинокого в сердце чужой страны и лишь с несколькими долларами в кармане. Единственным утешением было то, что они сначала обыщут берег Арканзаса и мне удастся незамеченным скрыться на противоположном берегу Миссисипи. А что же дальше? Возвращаться на юг было нельзя, поскольку военный флот, вне сомнения, подстерегал меня там, а продолжать свой путь на север — пешком, вдоль реки — было безумием. Но именно к северу мне нужно двигаться, если я хочу снова попасть домой. Сейчас же мне следовало найти местечко, где можно спокойно отлежаться, пока весь этот шум не стихнет и я смогу потихоньку пробраться вверх по реке в свободные штаты, а там — и до атлантического побережья, чтобы добраться домой.

Это была чертовски трудная задача и мрачная перспектива, так что я всю ночь проклинал собственную глупость, из-за которой Криксу удалось запугать меня и втянуть в эту историю. Единственная надежда была на то, что Миссисипи — дьявольски большая река, по которой новости распространяются медленно и неуверенно, так что мне удастся найти какую-нибудь лазейку. Я полагал, что путешествующие иностранцы — вполне обычное явление для западных штатов, так что при должной осторожности опасности удастся избежать.