РазNообразный Наполеон - Мурат Магометович Куриев

Вайда достичь именно этой цели? Не уверен. Он сделал кино, до предела насыщенное метафорами и аллегориями, он хотел, чтобы зритель не только сопереживал, но и размышлял. Ему удалось.

…Последнее, чего хотели чиновники, давшие добро на фильм, – чтобы он получился, как принято выражаться, неоднозначным. С «Крестоносцами» же все хорошо получилось. И патриотично, и без всяких там ненужных аналогий.

«Пепел» у одних вызвал разочарование, у других – откровенную неприязнь. В концепцию «коммунистического национализма» он совершенно не вписывался. Вайду начали обвинять в одном из самых страшных грехов – «искажении исторического прошлого». В социалистической Польше можно было изображать шляхтичей благородными, но чтобы польские солдаты и офицеры убивали детей, насиловали монахинь?!.

Вайда пытался оправдаться. Заявлял, что в его фильме только то, что было в романе Жеромского. Это не совсем так. К тому же все хорошо понимали, что по силе воздействия «важнейшее из искусств» заметно превосходит литературу. В обществе началась дискуссия, которая могла бы привести к печальным для режиссера последствиям.

Вайда переживет и дискуссию, и смутные времена, которые как раз тоже начались в польской культуре. Он много чего переживет.

…В 2000-м Анджей Вайда получит «Оскар» за «особые заслуги». В 2001-м я, в составе группы «старого» НТВ, приеду в Варшаву брать интервью у великого режиссера. Вайда хорошо знал русский, но давать интервью всегда предпочитал на польском. Разговор получился хорошим, а когда мы уже прощались, я набрался смелости и сказал Мастеру, что он сделал один из лучших исторических фильмов.

Вайда поднял бровь и посмотрел на меня с интересом.

– Ktуry? (Какой?)

– «Дантон».

Вайда улыбнулся.

– Tak? To dobrze. (Да? Это хорошо.)

Почему я не сказал «Пепел»? Потому что почти никогда не вру.

Глава четвертая

Стэнли Кубрик. Наполеон. Величайший фильм, который так и не был снят

Это не я придумал. Это – название книги, ставшей библиографической редкостью. Малый тираж и высокая (семьсот долларов) стоимость. Поклонники великого режиссера быстро ее раскупили. Книгу. Про. Неснятый. Фильм.

Лично я убежден, что Кубрик действительно бы сделал лучший фильм о Наполеоне. Гений с богатым воображением и скрупулезным вниманием к деталям… Конечно, он снял бы великое кино! Хотя и история о том, как Кубрик не снял своего Наполеона, очень впечатляющая.

Стэнли Кубрик был сильно увлечен Наполеоном. Он считал его самым интересным человеком в мировой истории и называл его жизнь «эпической поэмой действия». И Кубрику категорически не нравились те фильмы об императоре, которые он уже посмотрел.

Он раскритиковал и «немого» Наполеона Абеля Ганса, хотя многие критики считали его киноклассикой. Кубрик говорил, что в «Войне и мире» Бондарчука «есть несколько неплохих сцен», а вот о «Ватерлоо» советского режиссера высказывался крайне резко. Возможно, предчувствовал, что в судьбе его собственного Наполеона «Ватерлоо» Бондарчука сыграет роковую роль.

Принято считать, что о своем фильме про Наполеона Кубрик задумался еще на съемках знаменитой «Космической одиссеи», где-то в 1967-м. Это многое говорит о Кубрике. Он делает «кино на века», действительно культовый фильм, а размышляет уже о Наполеоне.

После выхода «Одиссеи» на экраны Кубрик занялся поиском средств. Дела сразу не заладились, и режиссер решил пока сделать что-то «по-быстрому» и за небольшие деньги. Так появился «Заводной апельсин». Фильм, который тоже будет иметь отношение к Наполеону! Страннейшим образом, но – да.

Кубрику очень понравилось работать с Энтони Берджессом, по роману которого был снят «Заводной апельсин». Настолько, что режиссер предложил Берджессу написать вариант сценария для его «Наполеона». Берджесс сделает, только… не то, как вежливо ответит ему Кубрик.

Берджесс не обидится и напишет роман «Наполеоновская симфония», который посвятит Кубрику. Что-что, а вдохновлять художников Наполеон умеет как никто!

Кубрик же, по свидетельствам очевидцев, был просто одержим идеей. Он тоже, как и Абель Ганс в свое время, думал, что снимет лучший фильм всех времен и народов. Он так и говорил. Здесь критики обычно начинают рассуждать о «схожести».

Дескать, Наполеон был одержим властью – и Кубрик тоже. Император любил манипулировать людьми – режиссер тоже знал толк в этом искусстве. Плюс мания величия, мизантропия, безжалостное отношение к солдатам (актерам)… В общем, почти братья.

Красиво, но насколько убедительно? Я крайне высоко ценю обоих – и Наполеона, и Кубрика – и считаю, что аналогии в данном случае не очень уместны. Зато я хорошо понимаю, что Наполеон мог привлекать Кубрика по многим причинам.

Режиссера восхищало, как император готовился к сражениям. Вот тут схожесть очевидна. То, как сам Кубрик проводил подготовительную работу, вызывает восхищение. Стэнли Кубрик – великий перфекционист. Он снимал фильмы подолгу, делал сотни дублей, доводя актеров до нервного срыва, а про его феноменальную страсть к деталям не знает только ленивый. Да, он сделал бы великий фильм о Наполеоне.

В вышеупомянутой книге, вышедшей уже после смерти Кубрика, его жена Кристиана и продюсер его последних фильмов Ян Харлан рассказывают именно о подготовке фильма, о том, что сделал Кубрик.

В одном из своих интервью Харлан говорит об очень важном отличии «Наполеона» от тех картин, которые уже снял Кубрик: «…Большинство из них было по романам, а тут речь шла об истории, которую он хотел точно воспроизвести». Кубрик, вообще-то, уже снимал историческое кино – «Спартака», но он сам сформулировал, в чем заключается разница между «Спартаком» и «Наполеоном». Первый – это как раз исторический фильм. Второй – биографический.

Тонкий нюанс! В «Спартаке» он легко мог отходить от того, что гордо именуется «исторической правдой». В «Наполеоне» все должно было быть по правде. Как человек, написавший книгу о великом императоре, могу сказать, что это задача практически невыполнимая. Наполеон – это слишком много разных «правд». Однако Кубрик, честь ему и хвала, попытался.

У него было свое видение. Он, конечно, не мог совсем уйти от некоей назидательности. Кубрик все же хотел показать, как «история Наполеона» соотносится с современностью. Это общая беда для всех, кто слишком увлечен личностью императора. Многие пытались сделать нечто подобное. Получилось бы у Кубрика? Мы не знаем. Но вот что гораздо важнее.

Он вовсе не собирался «осовременить» Наполеона, нет. Зритель сам должен делать выводы. Кубрика интересовало другое. Позволю себе процитировать человека, который точно знал что, – Яна Харлана.

«…Это самая потрясающая вещь в фигуре Наполеона: он был невероятно талантлив и добился невероятного успеха, а потом все это похерил, причем ему некого было в этом винить, кроме самого себя. Это общий знаменатель всех фильмов Кубрика. Важна была личность – то, как его погубили собственное тщеславие и сумасбродство, и поэтому это