РазNообразный Наполеон - Мурат Магометович Куриев

которая станет королевой Швеции. Однако тема «Наполеон и женщины в кино» заслуживает отдельного разговора, так что очередь до этой картины Гитри еще дойдет. Скажу лишь, что пока это совсем не тот Гитри, который сделает историю очень личной.

И вот наконец два послевоенных фильма Саша́ Гитри.

«Хромой дьявол», 1948 год. Первое большое кино, которое Гитри разрешили снять после короткого периода остракизма. В центре, как следует из названия, Талейран – любимый герой Гитри. Неслучайно, разумеется.

По моему мнению, это лучший из фильмов Гитри, посвященных наполеоновской эпохе. Он сделает еще и «Наполеона», о котором речь впереди, но «Хромой дьявол» гораздо интереснее. Обиженный на французов Гитри сказал все, что хотел. С помощью одного из самых противоречивых персонажей мировой истории – великого дипломата и гениального предателя. Или наоборот? От перемены мест эпитетов здесь мало что меняется. Талейран вызывает и презрение, и восхищение. Ах, как это нравится Гитри! Конечно же, он и сыграл «хромого дьявола».

С историей Гитри в фильме обращается весьма вольно. Не то чтобы уж совсем уходит от правды (да и где она там, правда, в истории), но акценты расставляет именно так, как нужно ему. Знаменитый афоризм Талейрана «Вовремя предать – значит предвидеть» у Гитри приобретает новый смысл. Он вроде не отрицает, что Талейран предавал, но создается впечатление, что делал это Талейран все же не из корыстных побуждений, а на благо Франции. Собственно, так всегда говорил и сам «хромой дьявол».

Еще Гитри придумал интересный и смелый ход. Актеры, играющие, соответственно, Наполеона, Людовика XVIII, Луи-Филиппа и Карла Х, исполняют также роли слуг самого Талейрана. По тем временам – вызов. Говорят, что это было едва ли не главной причиной того, что пьесу не разрешали экранизировать.

Гитри сыграл «хромого дьявола» блестяще. Если Флобер говорил, что «мадам Бовари – это я», то Гитри то же самое мог сказать про своего Талейрана. Вы меня презираете? Так и я вас тоже! И кто вы такие, чтобы судить меня? Знаменитый критик Жак Лурсель справедливо назвал фильм Гитри «выплеском чувств». С трактовкой образа можно не соглашаться. Я, например, чувства Гитри не разделяю, но фильм – очень хорош, хотя Наполеон в нем и не главный герой.

«Наполеон», 1955 год. Гитри не мог этого не сделать. Не снять на склоне лет наконец фильм о самом Наполеоне. Он сделал. Свой самый масштабный и дорогостоящий проект.

Гитри уже играл императора, но сейчас – не мог. Возраст неумолим. Он придумал, как не обделить себя вниманием. Выступил в роли рассказчика и одновременно участника событий. Кого? Да Талейрана, разумеется. Помогло ли это фильму? Не будем торопиться.

Гитри удалось то, что впоследствии смог повторить, и то не в таких масштабах, Сергей Бондарчук на съемках «Ватерлоо». Он привлек столько звезд, что просто дух захватывает. Из французских – практически всех. Жан Габен, Ив Монтан, Серж Реджани, Жан Маре, Даниель Дарье, Мишель Морган… Два великих американца – Эрик фон Штрогейм и Ор-сон Уэллс. Что говорить – Луи де Фюнес там даже в титрах не указан! Грандиозно!

Да, стоит сразу же предупредить любителей батальных сцен. По этой части ничего грандиозного в фильме нет. Пятьдесят всадников и с сотню пехотинцев, бегающих туда-сюда, похоже, в одно время года и в одном и том же месте, – все, на что сподобился Гитри. Выглядит как издевательство. Не сомневаюсь, он и издевался. Просто баталии ему совершенно неинтересны.

Люди – другое дело. В картине два Наполеона. «Молодой» и «старый». Первого сыграл Даниэль Желен. На мой взгляд – лучший «молодой» Наполеон из всех.

«Старого» (он так и именуется в титрах – vieux) – Раймон Пеллегрен. Актер был, однако, еще совсем не стар (тридцать с небольшим) и не так чтобы сильно известен. Мегапопулярным он станет уже в 60–70-е, а в начале 50-х Гитри рисковал. Многие критики считали, что Пеллегрен не справится с ролью. Пеллегрен справился. С тем Наполеоном, которого предложил ему сыграть Гитри, – точно.

По моему мнению, из всех «кинонаполеонов» Пеллегрен больше всего похож на «оригинал». Возможно, дело в глазах. Ведь, как мы знаем, взгляд Наполеона – нечто особенное. У Пеллегрена это особенное есть. Мягкость и сила. Род Стайгер в «Ватерлоо» глазами играет только обреченность. Пеллегрен – все. Он вполне мог бы стать лучшим из «Наполеонов», но ему помешал Гитри.

Почему? Я высказываю лишь собственные соображения. «Фига в кармане», которую спрятал Гитри после выхода из тюрьмы и держал ее там до самой смерти, – вот главная причина. До конца фильма мы так и не поймем – а как, собственно, сам автор относится к Наполеону?

Устами Талейрана Гитри произносит нечто уже нам до боли знакомое: «Да кто мы такие, чтобы судить о нем?» И «рассказчик Талейран» куда более интересен, чем Наполеон. Он живой, а Наполеон – почти памятник. Финальная сцена – нечто настолько непохожее на Гитри, что хочется спросить: где тот Саша́, которого мы знали? Откуда эта приторная сентиментальность?

Может, он хотел сделать прощальный подарок французам. Они бы не простили ему, если бы Ив Монтан не спел. Маршал Лефевр – спел. На этой высокой ноте можно заканчивать разговор о «кинонаполеониаде» Саша́ Гитри.

Глава третья

Испепеляющий фильм Анджея Вайды

Даже два классика – не гарантия успеха. В самом начале ХХ века Стефан Жеромский написал роман «Пепел», одно из главных произведений польской литературы. В 1965-м Анджей Вайда, в неполные сорок уже классик польского кино, снял по роману Жеромского фильм. Тоже «Пепел».

Мало можно найти других примеров того, насколько точно название соответствует духу и идее произведения. Короткое и страшное слово. Пепел. Не только метафора сожженной судьбы страны, но и гамма фильма. Черно-белого, с промежуточным серым. Как пепел, как нечто исчезающее под порывами мощнейшего из ветров – ветра истории.

Два классика – и самый сильный, на мой взгляд, антивоенный фильм про Наполеоновские войны. Хотя, скажу сразу, Вайда все же кое – что изменил…

…Период с 1956 по 1968 год часто называют золотым веком польского кино. С точками отсчета все понятно. В Польше, как и в СССР, началась оттепель, а закончилась она с подавлением «Пражской весны». Оттепели в соцстранах имели свои особенности. Скажем, в Польше в 1956-м, во время смены политического руководства, цензуры в кино, считай, и не было. Именно по этой причине Вайда смог снять знаменитый «Канал» – фильм о Варшавском восстании 1944 года. Спустя всего несколько лет появление такого кино станет невозможным, хотя «свободы» останется еще