Любовь на сладкое - Алина Ланская

— За что ты меня так ненавидишь? — бросаю ей в спину и с удовлетворением вижу, как она застыла на месте, напряглась. — Ян, мы же отлично ладили в школе.

— О… похоже, сейчас начнется, — тихо проговорила Инна, наблюдая, как Зарецкая быстрым шагом приближается к нам. — Уверена, что хочешь скандала?

— Я здесь никого не знаю, не живу рядом. — Пожимаю плечами. — Ну, может, выгонят нас из этого крутого поселка. А что еще?

Журавлева ответить не успела, зато я услышала злобный голос Янки.

— Ненавижу? Не льсти себе, Метла. Я тебя презираю, ты — незаметная моль, которая вечно путается под ногами.

— Что-то я не поняла, — встряла развеселившаяся от этих слов Инка. — Ты вообще себя слышишь? Где логика? Незаметная моль не может путаться под ногами, она же незаметная.

— Все-таки я очень заметная, правда, Ян, — говорю я громко, не стесняясь ни сестру, ни брата, а больше здесь и нет никого. — Настолько заметная, что мешала тебе чем-то еще в школе, раз ты так легко согласилась выкрасть мой дневник. Кстати, ты получила от Бойченко то, что хотела? Не помню, чтобы они тебя пустили в свою компанию.

— Получила бы, если бы эта тупая блондинка себе чуть шею не свернула и не загремела в больницу, — выплюнула Янка, не замечая, как на тротуаре появилась супружеская пара средних лет. — Господи, да ты даже не поняла, что это я была! Доверчивая тупая дура! Как мы все смеялись над тобой, когда читали твои детские сопли. Посмешище!

Она явно пыталась ударить меня эти словами как можно сильнее, смотрела на меня так, словно никого нет рядом. И зря!

— Девушки, вы не могли бы чуть тише разговаривать? — раздался властный голос незнакомой дамы. Пара как раз поравнялась с нами. — Вы из какого дома?

Янка прикусила язык, спорить с местной элитой — это не меня пытаться оскорбить.

— Яна гостит в доме прокурора Плаксина, — подсказала я, поймав возмущенный взгляд Зарецкой.

Не ожидала, да? Я тоже умею подставлять. Папе-прокурору будет интересно узнать, что ты шумишь на его даче.

Дама кивнула и молча прошествовала со спутником дальше, одарив на прощание Янку подозрительным взглядом.

— Если хочешь, ругайся громче, Ян. Давай! Чтобы все на улицу выбежали, включая охранников.

— Что тебе нужно? — Спокойный тон давался Зарецкой с трудом. — Зачем приехала? Зачем ты вообще вернулась?!

Голос снова перешел на визг.

— Ты вроде была рада меня видеть, когда мы встретились. — Я все еще не понимаю, откуда столько обиды на меня. — Даже домой к себе притащила. Яна, я знаю, что мой дневник у тебя. Марат тоже знает. Верни его или я…

— Или что ты? — Янка срывается на крик. — Что ты?! Испугалась, да? Скажи, что испугалась, когда Ксю пост повесила в «Трынделке»! Я же помню, как ты психовала в школе.

— Извини, сейчас не успела попсиховать. Марат заставил быстро убрать пост, но ты ведь знаешь.

— Он сволочь, — глухо проговорила Зарецкая. — Скотина! Забирай его себе и подавись им!

— Марат? Скотина? Она, часом, не ку-ку? — тихо поинтересовалась Инка. А я и забыла, что она рядом стоит.

— Ты о чем вообще?

Но Янка как воды в рот набрала. Что-то неуловимо изменилось, но мне совершенно не хочется выяснять. Мне нужен мой дневник.

— Ксения сказала, что мой дневник у тебя. И я ей верю, Ян. Отдай то, что украла. Это ведь не единственная твоя кража, правда?

Она вздрагивает, смотрит на меня, прищурившись. А я понимаю, что не ошиблась.

— До сих пор подворовываешь? Ты хотя бы краденые вещи не держи дома, столько лет прошло. И в «Инсте» их не свети. Я про серебряный браслет ручной работы, который Танька Максимова в седьмом классе потеряла. У тебя в комнате на столе лежал, когда ты меня позвала. И на фотках твоих в «Инсте» я его углядела, и еще кое-что. Вот девчонки рады будут! Вы еще встречаетесь в «Золотой лилии»?

— Дрянь! Всегда тебя ненавидела. — Лицо Янки исказилось до неузнаваемости. — Тихоня, светлая девочка, мечтательница… Бойченко тебя насквозь видела. Только о тебе и говорила всегда. Сама ко мне подошла. Первый раз в жизни сама попросила помочь ей. Наконец-то я дождалась.

— Наконец-то дождалась? Так это ты была незаметной молью, Яна! — Меня, наконец, озаряет. — Это ты себя такой чувствовала, не я. В этом беда, верно? Тебя с твоими амбициями никто не замечал. А заметили, лишь когда мне подлость надо было сделать? А потом тут же забыли, когда ты сделала свое дело. Ты оказалась больше не нужна, так ведь?

Да, похоже, на моем дневнике и моих школьных страхах Янка пыталась прорваться в элиту. Она сама по себе не была интересна, лишь потому, что ко мне имела доступ. Какой удар по больному самолюбию! Такое в пятнадцать лет я точно понять не могла.

— Я нужна! Ты сама видела в «Лилии», сколько нас. Про Бойченко все забыли. Ксюха и Жанка давно со мной. И все нормально шло, пока тебя Марат не увидел в «Утке». Да ты хоть знаешь, сколько я ждала, что он бросит Эльку?! И ты надеялась тогда, я тебе его просто так отдам?

— Что значит отдам? — Происходящее все больше походило на какой-то сюр. Я словно в дурном сне нахожусь. Зарецкой только пистолета в руках не хватает. — Ян, ты вообще…

Резко замолкаю, почувствовав толчок в спину.

— Не заводи ее еще больше! — шипит Инка. — Потом проблем не оберемся. Ты лучше про дневник спроси.

— Яна, мне очень жаль, — выдыхаю и вспоминаю Оксанку. Нельзя дураку говорить, что он дурак, а психу — тем более. Ты же не врач, в конце концов!

— Не ври! Рада ведь, что натравила на меня Бухтиярова. А он козлом оказался.

— Марат? — Я вмиг забыла и Оксану, и Журавлеву. — А он при чем? Ты уже уехала из дома, Марат тебя не застал.

— Зато достал. — Янка скривилась, а мне так жалко ее стало. Какая же она несчастная! Это же сколько всего она носит в себе?! — Ты еще не знаешь, каким гадом он может быть?

— Это каким же? — Инка сняла с языка мой вопрос, но Янка не торопилась откровенничать.

— Сама узнаешь, когда поздно будет. А теперь проваливай и подружку свою забирай.

— Дневник, Ян! — Не даю ей отвернуться и уйти. — Я за ним приехала. Отдай, и никто не узнает, что ты воруешь у девчонок их украшения.

— Шантаж? — фыркнула Зарецкая. — Ты ничего не докажешь. Просто похожие вещи и все!

Я промолчала. На самом деле я пальцем в небо попала, серебряный браслетик Таньки я точно помню, она еще года полтора его вспоминала, подарок бабушки вроде. А насчет всего остального — лишь догадки. Янка права, тут доказать непросто будет.

— Да кому нужны доказательства, мы же не в суде. — Инна категорически отказывалась просто стоять молча рядом. — Достаточно пустить слух с правильными акцентами, а дальше сплетники сделают все за нас. Сама знаешь, как это делается. Тебе же так важно собирать вокруг себя стадо, ну и собирай. Только дневник верни.