Любовь на сладкое - Алина Ланская

Да я и не такое слышала от твоей бывшей!

— Увидимся в семь? — перевожу разговор на сегодняшнее свидание — обсуждать «школьную королеву» точно не собираюсь. — Ты сейчас на работу?

— Да! Заеду тогда вечером. Увезу тебя туда, где нас никто не найдет. Ни одна знакомая физиономия.

Улыбаюсь, хотя не очень верится, что у нас в городе есть такое место. Марат уезжает, а я думаю о том, кто ему только что звонил. Точнее говоря, по чьей просьбе. Я уверена, она знает про вчерашний пост и про то, что мы встречаемся. Поэтому и разыскивает Марата. Странно, что мне еще не позвонила. Я по себе знаю, что такое ревность Элины Бойченко. Совсем не такая приятная, как Марата. Но в этот раз все будет по-другому. И про пост в «Трынделке» я Марату сегодня расскажу. Его ведь это тоже касается.

До семи всего двадцать минут, а я все мечусь по квартире, не в состоянии ответить на вечный женский вопрос, что надеть. Марат так и не сказал, куда пойдем, пообещал только, что Дудкина там точно не будет. Как и Журавлевой с ее братом. Но ведь это может быть что угодно, включая посиделки у костра или ужин в «Али». От последней догадки даже вздрогнула: ресторан его родителей, совершенно особое для него место. Рука потянулась к вешалке с вечерним платьем. Спокойно, Метелица. Это уже не первое твое свидание с Маратом. И успокойся, пожалуйста, чтобы оно не оказалось последним.

Наматываю круги по квартире еще пять минут в бесплодных попытках найти лучший образ для этого вечера, пока телефон не приносит сообщение от Марата.

«Я еду».

Всего два слова, а какой эффект. Через пять минут я уже была у лифта, одетая в летний бежевый брючный костюм из шелка. Именно на него и упал взгляд после того, как прочитала СМС Бухтиярова.

Марат не опаздывает, а я не фанат «мариновать» людей, которые меня ждут. Так что во дворе дома мы появляемся одновременно.

— Ну что, готова к приключению? — Передо мной снова тот Марат, от чьей улыбки у меня крышу сносило еще в школе. Черные глаза лукаво блестят, на гладко выбритых щеках мелькают едва заметные ямочки. Любуюсь им, а сама волнуюсь еще больше.

Этот вечер должен стать особенным!

— Я не слишком легко оделась? — спрашиваю уже в машине, когда Марат выезжает на шоссе.

— Ты прекрасно выглядишь. Как всегда, Люба. Там, куда мы едем, нет проблем с отоплением. Надеюсь, тебе понравится.

Откидываюсь на спинку кожаного кресла и прикрываю глаза. Я доверяю Марату и его выбору. А если он говорит, что я прекрасно выгляжу, значит, так оно и есть.

— Мы где? — Кручу головой и не вижу перед собой яркой вывески ресторана. А заодно и незаметно для Марата тихонько выдыхаю: значит, не «Али». «Любовь на сладкое» рвется попасть в это культовое место, а вот Люба Метелица немного опасается ресторана его родителей. Как и самих родителей.

— Ты первая, кого я сюда пригласил. Я хочу, чтобы ты увидела мое новое жилье. Хочу, чтобы тебе было комфортно у меня. Идем!

Марат, похоже, не замечает моего изумления. Ого! Вот такого я совсем не ожидала.

— Люба? Что-то не так?

— Все отлично. Ты прав, это сюрприз. И об этом месте точно Дудкин не знает?!

— Нет! — Марат довольно ухмыляется. — Но он помог мне сделать так, чтобы этот вечер тебе запомнился.

Вот и думай, что такого натворил «король» Альберт! Но от предвкушения чего-то совершенно волшебного я сама себе напоминала ту знакомую всему миру девушку, которая в самый ответственный момент теряла свою обувь.

— Какой этаж? — Я не могу скрыть своего любопытства. Вспоминаю, какими правдами и неправдами выясняла в школе, где живет Марат с родителями. И вот, спустя шесть лет, он сам позвал меня к себе. В свою новую квартиру, где еще никого не было.

— Восьмой этаж, вид такой, что закачаешься! Мы даже специально широкие подоконники сделали, чтобы на них можно было сидеть.

Марат переплетает наши пальцы и тянет меня к подъезду. Я уже люблю это место.

Огромные окна и правда открывают потрясающий панорамный вид на центральные улицы.

— Как же здесь красиво! — Восторженно смотрю на город, который скоро накроют летние сумерки.

— Идем, я тебе еще не все показал.

Квартира большая, но очень уютная уже сейчас, хотя видно, что кое-что еще не доделано — например, светильники на стенах не все повешены, несколько картин лежат в прихожей, ждут своего часа. Но это все мелочи, главное — дух квартиры, а он чувствуется сразу, едва переступаешь порог. Настоящее мужское царство, все четко и лаконично, никаких диванов веселенькой расцветки или комодов с розовыми пуфиками. Зато есть встроенные шкафы, диван, на котором может поместиться дюжина гостей, большая плазма напротив. Взгляд приковывает огромная черная кровать у стены, почему-то очень хочется потрогать покрывало на ней.

— Здесь кухня, она небольшая, но, как я понял, мама уместила сюда все, что нужно.

— Она помогала тебе с интерьером?

— Да, но выбирал я все сам.

Марат явно гордится своей квартирой. Наверное, так и должно выглядеть жилище молодого преуспевающего юриста, который большую часть своей жизни проводит на работе. Здесь он явно будет расслабляться, все для этого есть, включая большую ванну с гидромассажем, которая манит к себе сверкающей белизной.

Все такое новое, идеально чистое и очень дорогое.

— На днях все доделают, но я так торопился тебя привезти сюда. — Он обнимает меня сзади, прижимает к себе, я чувствую его дыхание на своих волосах. — Нравится?

— Очень!

— Это еще не все, пойдем.

На его лице загадочная улыбка, он в предвкушении моей реакции. А я… я просто чувствую, что именно сейчас живу, в этот момент ощущаю себя самой настоящей. Не робкой мечтательной Любой, не беспощадным блогером и не послушной дочерью, а обычной девушкой, которую сейчас обнимает парень, которого она очень любит.

— Куда? Разве мы не все посмотрели?

— Кое-что я оставил на… ужин.

Он, как фокусник, отодвигает тяжелую штору, за которой, я думала, ничего нет.

Я ошиблась!

— Я тебе обещал, что сегодня нам никто не помешает. Ну разве что Альберт превратится в Карлсона, но даже для него это было бы слишком. Проходи, не бойся.

Веранда. Настоящая веранда на восьмом этаже жилого дома. Я такие только в американских фильмах видела. Назвать открытое пространство размером с полторы моих комнаты балконом язык не поворачивается.

— Ты — романтик, Марат, — срывается с губ признание, когда я вижу сервированный круглый стол, на котором мерцает огонь свечи. — Здесь так…

— С тобой я хочу быть романтиком, Люба. А еще я хочу, чтобы ты больше улыбалась и всегда смотрела на меня так, как сейчас.