Лгунья - Екатерина Гичко

Майяри снилось, что она спит в большой мягкой кровати, полностью укутанная в ласково, льнущее к ней одеяло. Кровать окружал большой прозрачный шар, который неспешно плыл среди украшенных снегом деревьев. На ветках рябин деловито копошились птички, склёвывающие ярко-красные ягоды, а высоко в небе парила пара ворон. Девушка блаженно улыбнулась и уткнулась носом в одеяло.

Но умиротворение её было недолгим. Между деревьями мелькнуло что-то тёмное, и Майяри накрыло ощущение надвигающейся опасности. Снег хрустнул, и на поляну вышел волк. Зверь принюхался и, вскинув тяжёлую голову, уставился жёлтыми глазами на плывущий шар. Слишком разумный взгляд не на шутку насторожил девушку, но она успокоила себя тем, что шар полностью её защищает. Волк не доберётся до неё.

Зверь сделал шаг вперёд, кровать под Майяри прогнулась, и она испуганно вскинулась, просыпаясь.

Кровать и одеяло оказались приятной реальностью, а вот нависшее сверху улыбающееся лицо господина Шидая понравилось Майяри меньше. Спросонок она даже не сразу сообразила, что это за мужик, но, заметив растопыренную ладонь, замершую на пути к её груди, мгновенно вспомнила коварного лекаря и заползла глубже в одеяло.

— Доброе утро, — пропел Шидай. — Капризничаем?

— Там всё хорошо, — прохрипела девушка.

— Я был бы полным идиотом, если бы верил своим пациентам, — хмыкнул Шидай, но отстранился, чтобы поднять с пола оставленный поднос, на котором исходила паром кружка.

По сильному травяному запаху девушка поняла, что ей принесли лекарство, и неохотно села, бдительно закрывая грудь одеялом.

— У меня закрадывается мысль, что у тебя там есть что-то, чего нет у остальных женщин, — задумчиво протянул лекарь, передавая кружку девушке, — и появляется дикое желание узнать, что же там. Мы, лекари, очень любознательны по своей природе.

Майяри решила промолчать и выпить по-быстрому лекарство. Оно тёплым комом рухнуло в желудок, вызвав у того судорогу недовольства. Шидай напустил на себя обиженный вид.

— Давай хоть горло посмотрю, — проворчал он.

Краснота внутри горла стала куда меньше, а вот отпечатки пальцев господина Ранхаша на коже налились чернотой и болели.

— Ну это нестрашно, — сделал заключение Шидай, поднимаясь. — Сегодня отсыпаешься, ешь и пьёшь лекарство. Я скажу Давию, когда тебе нужно будет его пить. Нас с хареном не будет, так что можешь расслабиться.

Но девушка не обрадовалась, продолжая смотреть на лекаря настороженно.

— Надеюсь, ты будешь послушной и выполнишь всё, что я тебе сказал, — подмигнув, Шидай встал и направился к двери.

Когда он выходил, Майяри увидела в коридоре господина Ранхаша. Оборотень стоял, опираясь спиной на стену, и девушка успела поймать его тяжёлый мрачный взгляд.

Ещё несколько минут она прислушивалась к тихому шуму, что доносился из коридора, а затем перевела взгляд на окно. Снежная белизна в первое мгновение больно резанула по глазам, и Майяри отвернулась. Вместе с шумом затихла и её настороженность. Девушка опять почувствовала себя в таком желанном одиночестве и плюхнулась на подушки, решив быть послушной воле лекаря. Когда ей ещё выпадет случай поспать в тепле и в такой шикарной постели?

Прибывшего харена встретил сам данетий Трибан. Из-за кольцом стоящей стражи проехать к сыску было невозможно, но Ранхаш туда и не стремился. Его больше интересовало место взрыва, где уже кто-то копошился. Данетий, судя по ярко-красным ушам и носу, был здесь уже давно, а его мрачный взгляд не говорил ни о чём хорошем.

— Доброго утра, — проворчал Трибан. — Хотя какое оно к Тёмным доброе…

— Ну для меня очень даже доброе, — не согласился с ним Шидай, рассматривая обгоревшие останки кареты и почерневшую мостовую.

Тела уже успели убрать, а кровь забросать снегом. Улица казалась непривычно пустынной, словно бы её жители бежали из своих домов. Даже лавки были закрыты. Но детские любопытные личики, прижатые к окошкам, можно было различить в каждом доме.

Харен молча вскинул брови, и данетий кивнул на ползающего по мостовой мужчину.

— Уже два часа работает, пока ничего не говорил. Но это лучший специалист в городе. Лучше него только мастер Милим из школы магии, но его о помощи не допросишься, — Трибан неприязненно сплюнул, вспомнив обгоревшие штаны.

Ранхаш шагнул вперёд и присмотрелся к артефактчику. Тот оказался высоким худым мужчиной с длинной косой пламенно-рыжего цвета и бледным, слегка вытянутым, но всё же привлекательным лицом. С самым сосредоточенным видом он осторожно отколупывал уже намёрзший лёд и присыпал что-то толчёным мелом. На расчищенном участке уже вырисовался белый круг с символами, напоминающими своим видом то ли снежинки, то ли перекрученных между собой змей. Судя по тому, что отсутствовала только одна треть круга, работа близилась к концу.

Неожиданно мужчина резко вскинул руку, и линии полыхнули красным. Стража отшатнулась, но ничего не произошло: заклинание не смогло замкнуться в незавершённом круге. На месте остались только Ранхаш, Шидай и Трибан. Последний досадливо поморщился и интенсивно потёр замёрзшие уши. Что-то решив для себя, артефактчик пальцем дочертил линию и присыпал её мелом. Отвлёкшись, чтобы размять затёкшую шею, мужчина наконец заметил харена и его лекаря и неожиданно расплылся в яркой располагающей улыбке. Жёлтые, с лёгкой прозеленью, глаза весело сощурились, утратив сосредоточенную серьёзность.

— Харен? Очень рад видеть вас. Позвольте представиться, — оборотень встал, поспешно отряхивая ладони от мела. — Арон Дебрий, артефактчик.

— Рад знакомству, — ответил любезностью на любезность Ранхаш. — Вы уже можете что-то сказать?

Арон осмотрел получившуюся фигуру и искривил губы.

— Ну работа не закончена, но здесь уже и так всё ясно. Взрывная печать третьего класса с активацией вербальным заклинанием. Линии высыпаны взрывной смесью, отсюда и огонь. Заклинатель в момент взрыва должен был находиться где-то недалеко, иначе печать бы не сработала. Или заклинатели. Всё же третий класс требует немало энергии. В одиночку далеко не каждый вытянет.

— Третий класс? — переспросил Шидай, прищурившись. — Это какая мощность?

— Ну классов всего десять… — начал артефактчик.

— Точно! — лекарь щадяще хлопнул себя по лбу.

— … и первый, самый мощный, может разворотить половину этой улицы, — продолжил Арон.

Улица была недлинной, и её половина составляла саженей триста. Что, впрочем, учитывая густонаселённость городов, было немало.

— А третий класс как раз для подрыва небольших сооружений больше подходит. Если бы карета на месте стояла, то её бы просто разнесло в разные стороны, как лавку булочника в Жаанидые, — Арон припомнил случай, произошедший около года назад в столице.

— Благодарю за работу, — степенно произнёс Ранхаш. — Если обнаружите что-то новое, немедленно сообщите мне. Надеюсь, вы понимаете, что обо всём увиденном нужно молчать?