Военная контрразведка. Вчера. Сегодня. Завтра  - Николай Лузан

В 1946 году, вырвавшись из западни, устроенной французской спецслужбой, Матвеев не помышлял об отдыхе и сразу взялся за работу. Но ее пришлось свернуть. Угроза его жизни сохранялась и была реальной. Не только разведка Франции, а США и Великобритании вели за ним охоту. Вслед за семьей Матвеев вынужден был покинуть ГДР и возвратиться на родину.

В 1952 году в возрасте 36 лет он возглавил особый отдел по Горьковскому военному округу. Его аналитические и организаторские способности не остались незамеченными. В том же году Матвеев был переведен в центральный аппарат военной контрразведки и назначен начальником ключевого — 2-го отдела. С 1954 по 1959 год руководил особым отделом Московского округа ПВО. Следующее назначение стало важной ступенькой в его карьере. В 1959 году Матвеев возглавлял одно из крупнейших управлений особых отделов — Дальневосточного военного округа. С этой ответственной задачей он также успешно справился и был направлен на самый острый участок тайной войны. Спустя шестнадцать лет изменчивая военная судьба снова привела его в ГДР. С 1962 по 1966 год Матвеев проходил службу в управлении особых отделов ГСВГ в должности первого заместителя, а затем начальника. В канун праздника 23 февраля 1966 года он прибыл в Москву и приступил к исполнению обязанностей заместителя, с сентября 1970 года первого заместителя начальника 3-го управления КГБ СССР.

За время совместной службы Устинов смог убедиться, что Матвеев по уровню организаторской работы и мышления мог стать достойной ему заменой. Но окончательное решение о назначении принималось не им и даже не Андроповым, а в административном Отделе ЦК КПСС. А там в последнее время все больше исходили не из профессиональных способностей кандидата на должность, а из личной преданности. Какого мнения о Матвееве были партийные функционеры, заседавшие в высоких кабинетах на Старой площади, Устинов не знал и потому терзался мыслью, сказать или не сказать ему о вчерашнем разговоре с Андроповым. С учетом того, что определяющая роль в назначении будущего руководителя военной контрразведки принадлежала Циневу, он решил не затрагивать с Матвеевым эту болезненную тему. И потому, когда он и Николаев вошли в кабинет, Устинов начал совещание с состояния организации работы по оперативным разработкам.

— Товарищи, нет необходимости напоминать вам о ситуации, сложившейся вокруг Карфагена! Вероятность его сотрудничества с ЦРУ весьма велика!

— Две встречи с Кейном — лишнее тому подтверждение, — отметил Матвеев.

— Предыдущие контакты Карфагена с Нади Михайлофф также следует рассматривать как подготовку к вербовке, — предположил Николаев.

— Здесь нет ничего нового, старо как мир! Медовая ловушка! — заключил Матвеев.

— И еще, за последний месяц, по данным агента Кудрявцева, Карфаген сделал несколько дорогих покупок, — обратил на это внимание Николаев.

— Важный факт, и он существенно усиливает шпионскую версию, — заключил Устинов.

— Иван Лаврентьевич, так может, хватит миндальничать с Карфагеном! Третий месяц топчемся вокруг да около! Карфаген должен быть разрушен! — настаивал Матвеев.

— Вы правы, Александр Иванович, мы затянули его проверку, — согласился Устинов и задал вопрос: — Какие есть предложения?

Матвеев и Николаев не спешили с ответом, так как отдавали себе отчет, насколько выверенными должны быть принятые ими решения. В лице Филатова они имели дело не с дилетантом, а с профессионалом, прослужившим в разведке не один год. Малейшая ошибка с их стороны грозила тем, что шпион, почувствовав грозящую опасность, мог перебежать к американцам. Сделать это в условиях Алжира ему не составило бы большого труда.

Первым нарушил затянувшееся молчание Матвеев и предложил:

— Иван Лаврентьевич, надо срочно отправлять в помощь Морозову группу опытных разработчиков во главе с подполковником Стороженко.

— Александр Иванович, может, пока ограничимся одним Стороженко, чтобы не насторожить Карфагена? — возразил Николаев.

— Да, пожалуй, пока ограничимся одним Стороженко, — поддержал это предложение Устинов и уточнил: — Вот только под каким прикрытием его отправим?

— По мидовской линии и на чисто канцелярскую должность, чтобы не привлекал внимания ни Карфагена, ни резидентуры ЦРУ! — предложил Матвеев.

— Александр Иванович, Иван Лаврентьевич, а может, не будем спешить со Стороженко? — Николаев все еще сомневался в целесообразности его отправки в Алжир.

— Это почему же, Юрий Алексеевич?

— Карфаген в этом году не был в отпуске. Сентябрь подходит к концу, в ближайшее время, надо уточнить в кадрах ГРУ, он и семья приедут в Москву. Здесь и отработаем его по полной программе.

— А что, дельная мысль! — оживился Устинов.

— Иван Лаврентьевич, я думаю, это мало что нам дает, — возразил Матвеев.

— Ну почему, Александр Иванович. За месяц отпуска Карфагена можно много чего сделать.

— Только зря потопчем ноги за ним. Вряд ли ему назначат явку в Москве. Я не вижу резона для ЦРУ так рисковать, когда через месяц Карфаген возвратится в Алжир.

— И то правда, — признал Устинов.

— Иван Лаврентьевич, Александр Иванович, и все-таки есть вариант, как подтолкнуть московскую резидентуру ЦРУ на контакт с Карфагеном, — не сдавался Николаев.

— Каким образом, Юрий Алексеевич?

— Через наши оперативные возможности в руководстве ГРУ задержать Карфагена в Москве и направить на курсы усовершенствования. Есть еще вариант: во время диспансеризации обнаружить у него болячку и пустить по кругу у врачей.

— Пустая трата времени! Ничего это не даст! — отмахнулся Матвеев и, хмыкнув, заявил: — Чего уж тут мелочиться, надо залечить его до смерти!

Устинов улыбнулся и с иронией заметил:

— А что, смерть шпиона в нашей статистике будет звучать весомо.

— Иван Лаврентьевич, зря только время и силы потратим! Карфаген всего ничего сотрудничает с ЦРУ. Американцы вряд ли пойдут на риск, чтобы устанавливать с ним связь в Москве, — стоял на своем Матвеев.

— Александр Иванович, ну не будьте столь категоричны. То, что предлагает Юрий Алексеевич, — это все-таки шанс изобличить Карфагена! Мы обязаны использовать его! — положил конец спору Устинов и потребовал: — Товарищи, прошу вас с учетом высказанных предложений до конца недели представить мне план дополнительных агентурно-оперативных мероприятий по разработке Карфагена! И последнее, это касается разработки Инженера. Юрий Алексеевич…

Заработал телефон ВЧ. Устинов снял трубку. На связь с ним вышел начальник особого отдела по Оренбургской ракетной армии полковник Виктор Тарасов. Бодрым голосом он доложил об успешном завершении испытаний модернизированной межконтинентальной баллистической ракеты Р-14. Она предназначалась для замены выслужившей свой срок предыдущей модели 8К67 боевого ракетного комплекса с отдельным стартом («ОС») шахтного базирования.

Стартовав с учебно-боевой позиции на Центральном испытательном полигоне Байконур, Р-14 вывела на заданную орбиту головную часть (ГЧ), и она в установленное время точно поразила цель на полигоне Кура, на Камчатке. Это был несомненный успех советских конструкторов, инженеров и боевого расчета пуска. С вводом Р-14 в боевой состав РВСН был достигнут ядерный паритет с США.