Комната с белыми стенами - Софи Ханна

– Не советую вам недооценивать разницу между вещами, Флисс: ваша квартирка в облупленном доме в Килберне и этот особняк. Прекрасные картины и бездушная репродукция с урной. Люди, не видящие дальше собственного носа, и те, кто видит картину целиком. – Хайнс снова щиплет себя за шею, и ее кожа краснеет. Она поворачивается ко мне лицом и в упор на меня смотрит. – Я вижу всю картину целиком. Думаю, что и вы тоже.

– Есть и другая причина, – говорю я, чувствуя, как учащается мой пульс, предостерегая меня от продолжения нашего разговора. Круто. Раз уж я подумала об этом, неплохо пронаблюдать ее реакцию. – Есть и другая причина, почему вы не хотите быть в одном фильме с Хелен Ярдли и Сарой Джаггард. Вы считаете, что они обе виновны.

– Вы ошибаетесь. Я так не думаю. Во всяком случае, ни об одной из них.

Когда она заговаривает снова, в ее голосе слышится волнение.

– Вы не правы в отношении меня. Я же права в отношении вас, но вы считаете, что это самое главное. Если раньше я не была уверена, то теперь я убеждена. Я точно знаю: именно вы, Флисс, и никто другой, должны заниматься этим фильмом. Нужно рассказать эту историю, причем рассказать сейчас, прежде чем… – Она замолкает и качает головой.

– Вы сказали, что ваше дело изменило закон, – говорю я, пытаясь придать моим словам деловитость. – Что вы имеете в виду?

Она хмыкает и потирает кончик носа.

– По моей апелляции судьи вынесли решение и во избежание двусмысленностей его толкования записали в своих итоговых комментариях, что если дело основывается исключительно на спорных медицинских свидетельствах, его нельзя передавать в уголовный суд. Это означает, что отныне невозможно осудить мать, которая, дождавшись, когда останется наедине с ребенком, душит его, например, подушкой. В таких случаях невозможно собрать непротиворечивые улики. Жертва не оказывает сопротивления, поскольку это ребенок и нет никаких свидетелей. Согласитесь, было бы глупо совершать убийство на глазах у других людей.

Если только не быть доведенной до отчаяния, думаю я. Причем настолько, что тебе все равно, видит тебя кто-то или нет.

– Ваш отец попал в самую точку. Своим решением мои судьи облегчили жизнь матерям-детоубийцам. Им стало легче избежать наказания. Не только матерям, но и отцам, приходящим няням и многим другим. Ваш отец прозорливо предугадал все это. А я – нет. Я ни за что не стала бы подавать апелляцию, знай я, к чему это приведет. Я уже и так потеряла все. Какая разница, в тюрьме я или на свободе.

– Если вы невиновны…

– Так оно и есть.

– Тогда вы заслуживаете свободы.

– Вы продолжите работу над фильмом?

– Я не знаю, смогу ли. – Я слышу в своем голосе панические нотки и презираю себя. Не предам ли я отца, если пойду на поводу у Рейчел? А если откажусь снимать фильм? Не предам ли я нечто более важное?

– Ваш отец мертв, Флисс. Я – жива.

Я ей ничем не обязана. Вслух я этого не говорю, в этом нет необходимости. Это очевидно.

– Я возвращаюсь к Ангусу, – тихо говорит Рейчел. – Я не могу вечно прятаться здесь, никому не сообщая, где нахожусь. Мне нужно начать жить снова. Что бы ни произошло с нами в нашей прошлой жизни, Ангус любит меня.

– Он хочет, чтобы вы вернулись?

– Думаю, да, но даже если не хочет, он захочет, когда я… – Она не договаривает фразу.

– Что? – спрашиваю я. – Когда вы что?

– Когда я скажу ему, что беременна, – отвечает Рейчел и отводит глаза.

* * *

«Дейли телеграф»,

Суббота 10 октября 2009 года

ВАЖНАЯ НОВОСТЬ В ДЕЛЕ ОБ УБИЙСТВЕ ХЕЛЕН ЯРДЛИ

Полицейские, расследующие убийство Хелен Ярдли, застреленной в понедельник у себя дома в Спиллинге, подтвердили новую подробность этого дела. На рисунке полицейского художника, помещенном ниже, изображен человек, которого уголовная полиция графства хотела бы срочно допросить в связи с недавним нападением на Сару Джаггард, парикмахера из Вулверхэмптона, оправданную по обвинению в убийстве в июле 2005 года шестимесячной Беатрис Фернис.

На миссис Джаггард напали, угрожая ножом, в оживленном торговом районе Вулверхэмптона в понедельник 28 сентября. Сержант Сэм Комботекра из уголовной полиции Калвер-Вэлли рассказал: «Мы полагаем, что человек, совершивший нападение на миссис Джаггард, возможно, убил миссис Ярдли. Есть улики, позволяющие связать вместе эти два преступления».

Хелен Ярдли девять лет провела в заключении по обвинению в убийстве двоих своих детей, однако была оправдана после поданной ею в феврале 2005 года апелляции. После смерти миссис Ярдли в ее кармане была найдена карточка с шестнадцатью цифрами, которые мы воспроизводим ниже. Точно такую же карточку нападавший оставил в кармане миссис Джаггард.

Сержант Комботекра просит всех, кто узнает человека на рисунке, связаться с ним или с кем-то из его следственной группы. Он сказал: «Мы можем гарантировать полную конфиденциальность, так что нет никаких оснований опасаться, заявляя в полицию. Тем не менее мы считаем, что этот человек опасен и к нему ни при каких обстоятельствах нельзя приближаться. Наша первейшая и неотложная задача – найти его». Сержант Комботекра также обратился к тем, кто может располагать информацией о шестнадцати цифрах на карточке. «Они наверняка что-то для кого-то могут означать. Если этот человек – вы, срочно свяжитесь с уголовной полицией Калвер-Вэлли».

В отчет на просьбу прокомментировать мотивы этих преступлений сержант Комботекра сказал следующее: «И миссис Ярдли, и миссис Джаггард были обвинены в ужасных преступлениях и признаны – правда, лишь после вопиющей судебной ошибки, допущенной в отношении миссис Ярдли, – невиновными. Мы обязаны рассмотреть вероятность того, что преступником движет желание покарать обеих женщин, основанное на его ошибочной вере в их виновность».

2 1 4 9

7 8 0 3

4 0 9 8

0 6 2 0

Суббота, 10 октября 2009 года

– Понятия не имею, те это цифры или другие. – Тэмсин Уоддингтон придвинула стул ближе и перегнулась через кухонный столик, отделявший ее от детектива Колина Селлерса. Он чувствовал запах ее волос или того, чем она их побрызгала. В ее квартире стоял этот же запах. Его так и подмывало схватить ее за длинные волосы, забранные в «конский хвост», чтобы убедиться, такие ли они шелковистые на ощупь, какими кажутся. – Я даже не знаю, было ли их точно шестнадцать. Помню лишь, что на карточке стояли какие-то цифры. Столбиками и рядами. Может, шестнадцать, двенадцать или двадцать…

– Однако вы уверены в том, что второго сентября видели карточку на столе мистера Натрасса, – сказал Селлерс. – Это вы знаете точно, хотя с тех пор прошло больше месяца. Но как вы можете?..

– Второе сентября – день рождения моего бойфренда. Я зависала в кабинете Натрасса, хотела набраться мужества, чтобы попросить разрешения уйти пораньше домой.