Клинок ведьм - А. К. Малфорд

палатками: возле костра, где обычно собирались стражники, стояли двое солдат. Один из них крепко держал за руку юную ведьму.

Руа, не раздумывая, бросилась к костру. Глаза обоих солдат стали похожи на блюдца, когда они поняли, кто перед ними.

– Что здесь происходит? – спросила она, пристально глядя то на стражника, то на ведьму. Тот тут же отпустил девушку, и она бросилась к Руа.

– Ничего, Ваше Высочество, – ответил солдат. – Мы просто болтали.

Руа повернулась к ведьме и приказала:

– Ты можешь идти.

– Спасибо, Мхенисса, – пробормотала та, поклонилась Руа и убежала в ночь.

Услышав это обращение, Руа покраснела, но быстро пришла в себя и повернулась обратно к стражникам.

– Ты всегда хватаешь ведьм за руки, когда с ними разговариваешь? – Ее голос наполнился льдом. Стражники одновременно посмотрели на ее талию и увидели, что Бессмертного клинка с ней не было. Но кинжал, подаренный Бри, оставался на месте – хотя он и не был ей нужен. Эти двое были идиотами, если думали, что Руа беззащитна без оружия. Вот как они видели ее без клинка: слабая девчонка.

– Дайте нам чуть-чуть отдохнуть, ладно? Мы всего лишь хотели немного развлечься, – усмехнулся другой стражник. Руа перевела на него взгляд. Может, некоторые фейри и научились уважать ведьм, но эти двое точно нет.

Неожиданно в глазах солдат мелькнула паника: они смотрели Руа через плечо, и она поняла, кто стоял за ее спиной.

– Я дам вам шанс извиниться перед принцессой королевства Высокой Горы, – прогрохотал голос Ренвика над ухом. – Но и пальцем не пошевелю, чтобы помочь, когда она будет срезать мясо с ваших костей.

Руа не удержалась и хмыкнула: Ренвик знал – она вполне может это сделать. Он ее точно не недооценивал.

Оба стражника тут же низко склонились перед Руа:

– Простите меня, Ваше Высочество.

– Приношу вам мои самые искренние извинения, – вторил другой.

– Хорошо, – вновь раздался голос Ренвика позади. Руа не обернулась, чтобы посмотреть на него. – На эту ночь я снимаю вас с постов. Подумайте и решите, хотите ли вы вернуться к своей работе на рассвете.

Лица стражников побледнели, один с трудом проглотил комок в горле. Затем они снова поклонились королю и убежали. Руа уставилась на огонь перед собой. Паника накрыла с головой, стоило им с Ренвиком остаться наедине. Он подошел к ней.

– Мне нужно поговорить с тобой.

– Нет, я слишком устала. – Руа отвернулась, чтобы двинуться в сторону палатки, но Ренвик вновь оказался перед ней. Она почувствовала, как его пронзительные зеленые глаза оглядывали ее с ног до головы, оценивая. Ей хотелось съежиться от его пристального взгляда. Но, когда Ренвик снова заговорил, в его голосе звучало веселье:

– Ты что, пьяна?

– Я выпила пару стаканов медовухи. – Руа закатила глаза и приготовилась услышать нотации, но их не последовало.

Ренвик лишь улыбнулся:

– Лучшая в Мурренейре. – Однако в его непринужденном тоне Руа почудился тонкий расчет. – Я надеялся, что ты сможешь помочь мне с одним решением, над которым я бьюсь. Ответ нужен к завтрашнему дню, и… я не знаю, что выбрать.

Заинтересованная, Руа приподняла брови, но так и не решалась посмотреть в его глаза. От Ренвика пахло гвоздикой и снегом, она все еще ощущала его вкус на своих губах. Его взгляд ощущался на коже Руа свинцовым грузом.

Между ними было так много невысказанных слов. Когда-то Ренвик обещал ей, что с ним она будет чувствовать себя в безопасности. Боги, как же Руа хотела, чтобы это было правдой.

– Хорошо, – ответила она, глядя на свои руки. Но на самом деле ей более всего не хотелось вновь остаться с Северным королем наедине.

* * *

В кабинете Ренвика было темно – лишь две свечи мерцали на столе. Ренвик подошел к печи, открыл заслонку, и комната озарилась золотисто-красным светом.

Сердце Руа заколотилось в груди. Было слишком тихо. Стоило ей закрыть глаза, как перед внутренним взором вновь возникало выражение ужаса на лице Ренвика, когда он почувствовал запах ее крови. И тот же самый запах чемерицы и кровохлебки разносился сейчас по комнате. Она почему-то была уверена, что, если посмотрит на Ренвика сейчас, его зрачки будут так же расширены. Возможно, он отравлял себя каждую ночь.

– Что думаешь об этом? – спросил Ренвик, протягивая Руа лист бумаги. Руа посмотрела на три рисунка – на них были изображены различные королевские гербы.

– Ты собираешься поменять герб? – пробормотала Руа, рассматривая картинки.

– Змея была символом моего отца. Стражники, которые переметнулись к Балорну, носят тот же герб на доспехах, что и мои воины. Настало время перемен.

Руа провела пальцем по каждому из них.

– Да, это было бы катастрофой, если бы твои солдаты столкнулись с его.

– Какой из них тебе нравится? – спросил Ренвик, и пальцы Руа застыли над бумагой. Какая разница, что ей нравилось, а что – нет? Руа была уверена, что советники Ренвика имели свое мнение насчет нового герба. Она подумала, что Ренвик спрашивал ее лишь потому, что она тоже из королевской семьи. Что бы она выбрала, если бы выбирала герб для себя?

– Вот этот, – произнесла она наконец, указывая на герб с мечом, пронзающим корону с россыпью звезд. – Он символизирует силу и не выглядит слишком громоздко.

– Мне он тоже нравится, – сказал Ренвик, подходя ближе к Руа. Она протянула ему бумагу и отошла к книжному шкафу. Ей нужно было сохранить между ними какую-то дистанцию. Его запах наполнял легкие, и Руа не могла сказать, как на Ренвика подействовал яд, не глядя ему в глаза. А этого она делать точно не собиралась.

Руа погладила корешки книг, и пальцы зацепились за ту, которую она уже держала в руках: «Песни весны в Мурренейре». Надпись на развороте была адресована Эдвину. Это было необычное имя, и Руа все прокручивала его в голове…

Воспоминание было больше похоже на удар под дых – Руа поняла, где слышала имя Эдвин раньше. У Вурстина Балорн сказал Ренвику, что он так же слаб, как и Эдвин.

Ренвик приблизился, и Руа прошептала:

– Кто такой Эдвин?

Взгляд Ренвика давил на Руа, ощущался тяжелее камня. Она сжала губы, будучи уверенной – еще немного, и глаза Ренвика просверлят в ней дыру. Наконец он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и произнес:

– Он был моим младшим братом.

Был.

Руа догадывалась, что произошло, но от этого ей было не менее больно.

Огонь в камине мерцал, между ними повисло молчание. Затем Ренвик сказал:

– Ему было шесть лет, когда он умер. Мне было пятнадцать.

Руа сглотнула комок в горле.

– Как это