Клинок ведьм - А. К. Малфорд

Анерин прикрыла глаза и поморщилась, вздохнув, – она явно пыталась сосредоточиться, чтобы унять боль.

– Ты владеешь мечом, созданным моим народом. Ты будешь использовать меч, чтобы спасти его.

– Я использовала клинок, чтобы убивать тебе подобных, – возразила Руа.

– То, что ты сделала с сурааш, – это благословение, а не проклятие, – пробормотала Анерин, снова открывая глаза.

Руа вспомнила надпись на мхенбике, выгравированную на ножнах Бессмертного клинка.

Каждый удар – это благословение или проклятие.

Руа покачала головой, но Анерин положила нежную ручку на ее предплечье и продолжила:

– Синяя магия тоже может быть проклятием для тех, кто не умеет ее контролировать. Балорн заставил сурааш зайти слишком далеко, и магия уничтожила их. Его проклятие не отпускает их, бешеных и диких. Они в ловушке своих видений. Они в ловушке боли. – Голос Анерин дрогнул. – Если бы я была на месте Забытых, хотела бы, чтобы ты меня убила.

Руа с силой вцепилась в край кровати – так, что пальцы наверняка побелели. Все это было слишком для нее.

– Расскажи, что ждет меня в будущем, – взмолилась она. – Расскажи, как мне все исправить.

– Если я расскажу, твое будущее изменится, – мягко проговорила Анерин, складывая руки на коленях. – А я не посмею рисковать тем, что Видела.

Руа прикусила губу.

– Вы, ведьмы, чересчур скрытные. Вы же меня погубите!

– Мы все равно тебе нравимся, – ухмыльнулась в ответ Анерин.

Руа посмотрела на синюю ведьму, но не стала больше ничего выпытывать. Она исцелялась от ран. На языке вертелся еще один вопрос, но Руа не стала его задавать. Она не станет очередной фейри, умоляющей синюю ведьму напророчить ей что-то хорошее.

Кроме того, где-то глубоко внутри она уже знала ответ.

Глава семнадцатая

Руа обернулась на крик: она знала, что это Раффиел еще до того, как увидела его. Он стоял, ошеломленно рассматривая рану на животе. Меч пронзил его насквозь, тот, кто стоял позади Раффиела, провернул острие. Убийца ее брата смотрел на Руа темно-зелеными глазами и улыбался.

Балорн.

– Здравствуй, принцесса, – промурлыкал он.

Руа задрожала, но ноги все равно несли ее к нему. Она почувствовала, как губы растягиваются в улыбке, и про себя прокляла свое предательское тело. Руа смотрела, как Балорн вытащил окровавленный меч, а Раффиел рухнул на землю. Балорн посмотрел на Руа и протянул ей руку.

«Боги, нет!» – хотела крикнуть она, но голоса не было. Руа протянула руку и приняла мягкую ладонь Валорна. Он крепко прижал ее к себе, ее руки блуждали по его мускулистому телу. Он смотрел на нее с лукавой, обожающей улыбкой.

Сердце Руа заколотилось в горле, когда он прильнул к ее мягким губам. Балорн захватил ее рот в плен и втянул щеки так, будто пытался поглотить ее душу. Руа застонала, запустила пальцы в его русые волосы и притянула ближе. Она хотела его так сильно, что все нутро пульсировало от желания. Балорн швырнул окровавленный меч на землю и свободной рукой притянул ее бедра к себе. Они целовались, стоя в луже крови ее брата.

Руа подскочила на кровати. Вокруг стояла кромешная тьма.

Дыхание сбилось, в горле стояла горечь, рот наполнился слюной, и Руа еле удержалась, чтобы ее не стошнило прямиком на простыни. Ей необходимо было поскорее выбраться из палатки и засунуть ноги в снег – льда под ковром Руа было мало. Ей нужен был свежий ночной воздух. Поэтому, схватив меховое одеяло, Руа вышла из палатки.

Она принялась жадно глотать ледяной воздух, пульс все еще стучал в горле. И чем старательнее она отгоняла от себя навязчивые мысли о сне, тем яростнее они на нее набрасывались. Она твердила себе, что не хочет Валорна, что это был всего лишь кошмар. Она повторяла эту мантру снова и снова, но при этом была не только напугана, но и возбуждена. Застонав, Руа попыталась избавиться от ужасающего видения. Мысли в голове бегали с такой быстротой, что она подумала, что может потерять сознание.

К горлу снова подступила тошнота, и Руа босиком отправилась бродить по улочкам лагеря. В голове кружился настоящий вихрь мыслей, так что она не замечала тех немногих людей и фейри, что еще передвигались по лагерю. Луна висела высоко в небе. На следующий день должно быть полнолуние. Ведьмы верили, что такие дни нужно посвящать общению с предками и любимыми, ушедшими в загробный мир.

А Руа решила, что завтра она и близко к свечам не подойдет. Боги, знала бы ее семья, во что она превратилась, как их только не подводила. Руа не могла даже представить, что будет говорить с Раффиелем.

Она тихонько ступала по гравию, руки дрожали. Ледяной воздух не успокаивал колотящееся сердце. На секунду она задумалась: может, пойти к шатру Ренвика? Он точно сможет ее успокоить. Но ноги сами понесли ее прочь из лагеря.

Руа не могла смотреть Ренвику в глаза – она ведь только что мечтала поцеловать его дядю и все еще ощущала горячее желание внутри! От этого на глазах навернулись слезы. Нет, она не могла позволить, чтобы Ренвик видел, как ей плохо.

А еще Руа надеялась, что духи предков не найдут ее – они бы прокляли ее имя, если бы узнали. Они напоминали Руа: она недостойна жизни, которую ей подарили.

Неожиданно она услышала голоса, кричащие на ветру ее имя. Это были души тех, кого она зарубила своим клинком. Руа бросилась к краю лагеря, на заснеженный берег рядом с тем местом, где они с Бри тренировались несколько дней назад. Она пробиралась по сугробам, утопая в снегу по икры. Холод прожигал кожу насквозь, и это было хорошо. Пусть все сгорит к чертям.

Руа повернула к лесу и продолжила пробираться по снегу. К утру ее кожа будет обветренной и поцарапанной, но она быстро исцелится. А даже если и нет – все равно. Руа было плевать, что у нее отваливаются пальцы на ногах – не тогда, когда сердце рвалось из груди.

Она вошла в лес и увидела почти полную луну. От этого зрелища у нее захватило дух, сердце замерло на мгновение, а затем вновь сорвалось на бег: перед глазами промелькнул образ Валорна и его губ. В груди по-прежнему было тесно, Руа чувствовала, как напряжение растет в ней, словно огненная волна. Ей хотелось закричать, ударить кулаком в грудь, чтобы только этот тугой узел паники наконец распутался. Что угодно. Она готова