Барселона. Проклятая земля - Хуан Франсиско Феррандис

– Это Мать, – торжественно ответила незнакомка. – Если твоя Дева – Мать, значит это и она тоже.

– Так, стало быть, здесь часовня?

– Нечто подобное… только гораздо древнее. Мужчины и женщины молились здесь от начала времен. В этих пещерах много кто погребен, под защитой Матери.

– А у меня матери нет, – грустно сообщила Ротель. – Зато есть брат, я тебе уже говорила.

Женщина вздрогнула и посмотрела на девочку с бездонной печалью в глазах.

– У тебя есть мать, и она здесь. Когда тебе станет плохо, поговори с нею. Она заботится о своем Творении. Но взамен ты должна что-то подарить: букетик собранных тобой цветов, или зёрна, или мед…

– Колдунья! – закричала Ротель, отодвигаясь подальше. – Монахи говорили, что есть еще люди, верящие в такие дела. Если я буду тебя слушать, я пропала.

Женщина насмешливо скривила губы:

– Помни, именно Мать спасла тебе жизнь. Ты должна быть ей благодарна. Оставь плащ себе, он защитит тебя и в эту ночь, и в другие ночи. Завтра ты можешь забрать эту фигурку, только не показывай ее монахам и ничего не говори обо мне.

Женщина прижала Ротель к своей груди и гладила по голове, пока девочка не забылась крепким сном. Солнце уже поднялось, когда она услышала отчаянные крики брата, звавшего ее из заснеженного леса. Прежде чем ответить, Ротель спрятала терракотовую фигурку поглубже в пещере. Весной она за ней вернется.

Воспоминания всколыхнули ее душу. Завернувшись в тот самый плащ, под которым теперь висели мешочки со смертоносными спутниками – ее оружием, Ротель подошла ко входу в освещенную пещеру. Внутри она увидела женщину преклонных лет, сидевшую у маленького костерка. Ротель провела в лесах достаточно времени, чтобы знать, что здесь обитают не только звери.

– Ротель, о тебе рассказывают ужасные вещи… Но ты вернулась. Подойди.

Когда девушка узнала голос, волосы у нее на голове зашевелились. В ту вьюжную ночь она видела красавицу; теперь ее кудри почти совсем побелели, а спина сгорбилась.

– Кто ты? – спросила Ротель, теряясь в бездонном взгляде.

– Одни называют меня феей или dona d’aigua; самые суеверные – проклятой душой; монахи скажут, что я ведьма, служительница богини Дианы. – Женщина весело пожала плечами. – Другие, уже умершие, научили меня, что реки беседуют с горами, ручьи с деревьями, а птицы с ветром… Если хочешь называть меня по имени, пускай будет Эга. Заходи, присаживайся.

Оникс тоже говорил о природе как о чем-то живом. Но хотя эти двое исходили из общего принципа, от бестиария веяло мраком, а Эга лучилась светом. Девушке хотелось узнать больше.

– Я уже не девочка, которая встретилась тебе той ночью.

– Ты Ротель из Тенеса, и мне известно, что твой брат сражался с теми, кто сейчас идет за тобой по пятам; сражался, чтобы Марка перестала быть местом тьмы. Зачем ты пришла?

– Их было много больше, но Дрого де Борр, их повелитель, приказал их убить, – мрачно сказала Ротель. – Сама не знаю, почему я разрешила им идти за мной.

– Ты не желаешь им смерти, – предположила Эга. Ее темно-синие глаза ярко блеснули. – Ты не такая, как твой учитель, в тебе еще сохранился свет. Чего ты хочешь для этих людей? Зачем привела их сюда?

– Я просто увела их подальше из той проклятой земли, – спокойно ответила Ротель. – Быть может, здесь у них появится шанс.

– Думаешь, местные крестьяне согласятся их принять? О том, чем они занимались десятилетиями, известно по всей Марке, и понадобится несколько поколений, чтобы это знание забылось.

– Стало быть, они умрут, – запальчиво бросила Ротель. Она не желала делать уступки милосердию.

– Души их прогнили… И все-таки ты сможешь вывести их на путь, – мягко возразила Эга. – Ты сумеешь объединить оставшихся и заставишь их отказаться от пути разрушения.

– Ты меня совсем не знаешь. – Ротель приподняла мешок с коброй, и змея шевельнулась внутри.

– Твой бестиарий был чужеземцем, сыном боли и страха. Тебе ведомо чувство любви к брату. Ты вернулась сюда, к своим корням, потому что заблудилась. Матери угодно, чтобы ты вернула озлобившихся людей к их мирным истокам.

– Они ведут себя как звери и позабыли, что можно жить иначе.

– Пусть так, но в глубине души они не этого желают своим детям. – Эга пристально всматривалась в холодные глаза девушки и видела в них не только холод. – Некоторые откажутся идти за тобой, но многие пойдут. Они тебя знают и боятся, потому что ты ученица Оникса, быть может, последний бестиарий в этом мире и единственный человек, способный объединить в союз противоборствующие кланы. Есть ведь дикие земли, на которых эти люди могли бы устроиться.

Девушке стало не по себе. Слова Эги проникали в нее как яд; воздействие ощущалось не сразу, но и противоядия у нее не было.

– Ты просишь меня сделать то, чего не смогли добиться рыцари и епископ?

– Ты единственный человек, способный ходить по лесам без опасности быть распятой на дереве, и ты можешь запугать их так, чтобы они остановились и тебя послушали. А взамен я обучу тебя всему, что знаю о видимом и невидимом. У тебя уже был учитель смерти, теперь появится и учитель жизни.

Ротель начала задыхаться и вихрем вылетела из пещеры. Эга вздохнула. Ей бы хотелось рассказать этой девочке старую историю о девушке, которая сбежала в леса из-за жестокости своего мужа. А через много лет она исцелила пригожего светловолосого рыцаря, умиравшего в лесу, а еще некоторое время спустя она передала рыцарю девочку, плод их взаимной любви, чтобы ее оберегали стены высокого замка. И все-таки Эга решила, что ворошить прошлое незачем. Точно так же она не нашла в себе силы признаться в ту снежную ночь, после долгих лет поисков, когда Ротель нашла ее сама, укрывшись в пещере Матери. Именно тогда Эга поняла, что эта девчушка унаследовала основную черту своего рода.

Ротель потерянно стояла в темноте. Что-то в Эге ее манило. Между ними существовала связь, и отрицать ее не имело смысла. Эга была одной из тех одиноких женщин, что живут в лесу, в тесной связи с природой и с древними дохристианскими верованиями. Ротель хотела постигать тайны мира, а именно это и предлагала ей старушка – в обмен на убеждение вожаков диких орд, с которыми она познакомилась через Оникса.

Охваченная такими мыслями, Ротель нашла себе пристанище в другой пещере, выше по склону. В полнейшей темноте, двигаясь на ощупь, она проникла в самую глубину. Девушка отыскала сухое место, села и замерла. В голове ее кружились обрывки недавнего разговора. Она – наемный убийца, а не вождь голодранцев, готовых поубивать друг друга.

Постепенно Ротель утратила ощущение времени, все мысли ушли из головы. Тишина и одиночество ничем не нарушались. Но потом вокруг начались изменения: девушке показалось, что она видит во тьме огоньки. Она продолжала сидеть неподвижно, широко раскрыв глаза. И почувствовала чье-то присутствие за спиной. Ротель почти ощутила холодное дыхание бестиария, и волосы у нее на затылке вздыбились.