Бесконечность I. Катастрофы разума - Андрей Волков

Ксения вздохнула. Ей не давало покоя ощущение, что они ходят по кругу. Каждый раз, сталкиваясь с чем-то уже когда-то виденным. Совпадение ли то, что все герои данной драмы как-то знакомы друг с другом? Прямо или косвенно, неважно. Многовато для простой случайности.

Девушка сжала ладонями ноющие виски. Не лучшее состояние, чтобы решать запутанные вопросы.

Если Верховского хотят подставить, то зачем сначала похищать девушек, которых Александр видел один-два раза в жизни, а затем ещё и обставлять всё так, как будто в городе появился маньяк. Убивать похищенных по одной, да ещё и в день пропажи спустя неделю. Слишком уж театрально, а значит, продуманно. А зачем Верховскому продуманное хладнокровное убийство этих девушек, и наконец, что убитых связывало с Левицким? Не случайно же они как жертвы были выбраны? При любом раскладе из общей картины вываливались либо убийца, либо Верховский.

Может быть, она неправильно ставит знак равенства между эпизодами, Левицкий — обычная «заказуха», а остальные случаи не причем?

Что-то неубедительно… Больше похоже на то, что именно этот маньяк (ну хорошо, хорошо, очень похожий по своим действиям на маньяка тип) на самом деле киллер, причем киллер высококлассный, но тогда лишними в раскладе оказываются убитые девушки, а уж Анастасия Урусова с её пансионатом вообще получалась сбоку припека. Про препарат даже вспоминать не надо. Ксения досадливо мотнула головой. С логикой у неё туговато. Или просто здесь логики нет. Но так не бывает, она должна быть, всегда есть. Алогичных преступлений не бывает и алогичных преступников тоже, а тот, кого она искала, в логических комбинациях чемпион. Она была уверена в этом.

Нет, я ещё не всё проверила, сказала сама себе Ксения. Её путь вновь лежал в Международный лицей. Татьяна, та девочка, которая была подругой убитых. Она что-то знает, знает и не говорит, что же, может быть, смерть второй подруги заставит сказать.

На широкой лестнице лицея Авалова натолкнулась на директрису, очевидно, с проходной позвонили.

— Что вы опять хотите? — спросила она. — Разве вы не узнали все, что хотели в прошлый раз?

Ксения фыркнула.

— По-моему, вы не в курсе, что обстоятельства изменились, — с холодной иронией заметила она.

В её сторону был брошен надменный взгляд.

— Я сочувствую, — сказала она, — но, по-моему, это ваша обязанность — искать наших девочек, и то, что случилось, это на вашей совести.

Авалова широко улыбнулась, стараясь быть самой вежливостью.

— Вот тут вы правы, — сказала она, — только мы бы исполняли свои обязанности, если бы вам было дело до ваших учеников, а вашим питомцам было бы дело до собственных одноклассников. Вот тогда дела бы пошли быстрее, а пока я вижу только сплошное вранье и форс непомерный.

Директриса охнула, но ничего отвечать не стала.

— Что вы хотите? — спросила она без тени любезности. Ксения вздохнула.

— Та девочка, Татьяна, приведите её ко мне и захватите этого Антона Сиджана.

— Вы их в чём-то обвиняйте?

— Как и всех, — бросила Ксения, — во лжи.

Минуты две спустя она снова видела испуганное лицо брошенного ребенка, который не нужен своим родителям.

— Я не стану говорить без адвоката, — с ходу заявил Сиджан, — вы не имеете права меня допрашивать.

Ксения мягко улыбнулась и села напротив мальчика. Сейчас они были в другом кабинете, кажется, географии, прошлый был исторический.

— Я тебя не собираюсь допрашивать, — сказала она, — давай просто поговорим. Ты же хочешь, чтобы нашли убийцу Кати?

Молчание.

Ксения вздохнула и вытащила из внутреннего кармана жилетки фотографии с последнего убийства и положила их перед Сиджаном. Тот флегматично глянул на снимки, но вдруг его лицо побелело и губы непроизвольно задергались.

— Это…

— Это Даша Терехина, — сказала Ксения, — её убили вчера, так же, как и Катю, через неделю он убьет третью девочку из вашего класса. Я знаю, что ты невиновен, но мне надо найти того, кто виновен.

Губы Сиджана продолжали дергаться. Он был один и совершенно беспомощен. Ни деньги, ни дорогие побрякушки не могли воспитать, они должны быть средством, а не идеей.

— Но что я могу сделать, я же ничего не знаю? — спросил Антон, и в его голосе пробежало отчаяние.

— Сказать правду.

— Я сказал.

— Нет, — веско сказала Ксения, — ты убедил сам себя, что это правда, потому что тебе так легче, сидеть под корягой в золотой клетке и ничего не видеть и не слышать, ни к чему не иметь отношения, но при этом все получать.

— Откуда вы знаете? — буркнул Антон. — Что вы знаете о моей жизни?

— Знаю, — сказала Ксения, — впрочем, я сюда приехала не нотации тебе читать. Я задам пару вопросов и оставлю тебя в покое.

— Спрашивайте, — выдохнул Антон.

Ксения снова улыбнулась.

— Вот так уже лучше, — сказала она. — В квартире Кати я нашла этот кошелёк. Это ты ей его подарил?

Сиджан вгляделся в фото кошелька, которое сделала Авалова.

— Нет, — сказал он, — я никогда не делал ей подарков.

— Тогда как ты за ней ухаживал? — повторила Ксения вопрос, который ранее задавала родителям.

Антон нахмурился.

— Ну, это… в кино водил, в ресторан, — сказал мальчик. — Да у нас и не было-то особо ничего, так, пара поцелуев.

— Тогда почему ты так разозлился, когда вы расстались? Ты ведь хотел вернуть её, что тебя так разозлило?

Снова молчание.

— Антон, — это очень важно, — произнесла Ксения, наклонившись к мальчику. — Скажи мне, что произошло?

Сиджан вздохнул.

— Да не то чтобы я хотел её вернуть, — сказал он, — просто я подошел к ней тогда, а она сказала, что нашла другого и он круче меня.

— И ты разозлился, — кивнула Ксения.

— Я был пьян, — буркнул Антон, — правда. Ну и начал обзывать её разными плохими словами.

— А она?

— Засмеялась и сказала, что выходит замуж и показала этот кошелёк, — Антон кивнул в сторону снимка, — а потом вытащила оттуда банкноту в сто франков и сказала, что это подарок жениха на свадьбу и что она уезжает в Швейцарию, а я продолжу прожигать жизнь.

Ксения нахмурилась.

— Ты уверен, что она сказала «он»? — спросила девушка.

— Да.

— И она говорила, что собирается в Швейцарию? — уточнила Ксения.

Антон кивнул.

— Ты не спрашивал, зачем и к кому?

— Да я не поверил, — сказал он, — сначала.

— А потом?

— А потом, когда она пропала, я подумал, что она просто сбежала со своим новым, и вообще выбросил её из головы, пока…