Один хороший трейд. Скрытая информация о высококонкурентном мире частного трейдинга - Майк Беллафиоре

Стив позвонил ему и попросил выйти из рынка. Мэр выдал прогноз на открытие следующей сессии с бычьим разрывом вверх. Стив заметил, что разумнее закрыться сейчас, а утром начать все заново. Мэр подчинился, но с видимой неохотой. Поскольку цена открытия по акциям PD действительно оказалась бычьей, Мэр выразил неудовольствие настоятельным рекомендациям Стива, разразившись необыкновенно многословным электронным посланием, в котором отстаивал свою точку зрения на происходящее. Стив терпеливо объяснил ему, что накануне, еще до окончания сессии, можно было выйти из акции PD по цене, которая была намного лучше цены открытия следующего дня.

Несмотря на это, так сказать, недоразумение, Мэр продолжал успешно торговать и стабильно зарабатывать деньги. Но потом мы опять увидели, что он держит сильно убыточную позицию по акции PD. Между ним и Стивом опять произошел обмен мнениями по рынку, но на этот раз Стив разрешил ему оставить позицию.

Следующую сессию акции PD открыли, значительно ниже цены закрытия предыдущего дня. Мэр упорно цеплялся за купленные акции. Стив послал ему письмо с указанием выйти из рынка. Мэр слезно умолял разрешить ему оставить позицию открытой, приводя массу доводов в ее защиту. Стив попросил определиться с ценой закрытия, и Мэр назвал ее. Прошло несколько часов, а акция все еще лежала на дне. Стив еще раз связался с Мэром, который вновь попытался доказать ему свою правоту. Поскольку сами мы не торговали этой акцией, пришлось принимать его аргументы на веру. Кроме того, мы были еще молодой, неустоявшейся фирмой, и в определенном смысле, являлись заложниками таланта Мэра. Стив еще раз попросил назвать цену, по которой Мэр собирался закрываться.

Отскок по акции так и не состоялся, цена опять начала валиться и добралась до уровня выхода Мэра, но он оставил позицию открытой. В конце концов, Стив решил прекратить его мучения и сам закрыл трейд. Скоро на наш электронный адрес пришло выдержанное в раздраженных тонах письмо, в котором он выражал свое неудовольствие происшедшим. Нельзя сказать, что оно стало для нас сюрпризом. Стив выразил сочувствие в связи с убыточным трейдом, отметив при этом, важность поведения цены. Мэр настаивал на своей правоте и посоветовал понаблюдать над тем, как будет торговаться этой акцией в ближайшем будущем. Принудительное закрытие настолько взбесило его, что он больше никогда не торговал в нашей компании. В конечном итоге, мы потеряли на нем немного денег, но избавились от чреватой неприятными последствиями переоценки его трейдерских способностей.

Для Мэра ощущение правоты оказалось важнее, чем получение прибыли. Не то, чтобы он хотел доказать нам свою прозорливость, речь скорее шла о его самолюбии. Он не сумел позволить цене стать верховным арбитром в этом споре. Определенное мнение касательно перспектив той или иной акции, может принести пользу при торговле на рынке, однако если движение цены вступает в противоречие с теорией, необходимо уступить реальности и немедленно выходить из рынка.

К сожалению, нам не довелось узнать, насколько сильным трейдером мог бы стать Мэр. Для тех, кто интересуется эпилогом этой истории, сообщу, что цена на акции PD, так и не пошла вверх. Ну а тем, кого не интересует эпилог, могу сказать, что теперь вы мыслите как настоящие трейдеры.

Иногда я шутливо обращаюсь к молодым трейдерам – «То, что вы делаете, называется трейдингом, а не инвестированием». Нас не заботит, где через пару лет окажутся акции RIMM, AAPL или GS. Хотелось бы, естественно, чтобы все они подорожали (это неплохо отразилось бы на балансе наших личных счетов), но персональные пожелания для трейдеров неуместны.

Заработав первые деньги, я, чрезвычайно гордясь собой, приобрел для своего личного счета целую корзину наилучших технологических акций. Там были акции АКАМ, AMZN, INTC. MSFT, BRCM. Я собрал все самое лучшее и стал ждать спуска этих акций к важным техническим уровням поддержки, чтобы купить еще. Помню, что, купив акции BRCM на уровне 85$, я назвал трейд золотым. Деньги рекой лились в мой карман. Я подсчитывал в голове цифры прибыли, не подозревая о том, что угодил в ловушку.

В годовом масштабе у меня, как у внутридневного трейдера, никогда не было крупных потерь, даже когда фондовый рынок разнесло на кусочки от взрыва интернетовского пузыря. Несмотря на то, что тогда мне еще не хватало навыков работы с короткими продажами, я сумел избежать серьезных убытков. Самый крупный убыток, который мне довелось пережить, случился по моему личному инвестиционному счету. Это не какие-то там минус 10 процентов! Речь идет о существенных потерях. Дело в том, что при покупке я использовал кредитную маржу. У меня не было никаких цен закрытия по акциям, стоимость которых валилась, как подкошенная. В некоторых случаях потери достигали 80–90 процентов от стоимости покупки. А ведь вначале казалось, что я действую по вполне разумному плану: купить, держать и молиться. В конечном итоге, оказалось, что я держу массу убыточных длинных позиций.

Во время обвала фондового рынка в 2000-01 годах я, подобно многим другим инвесторам, не заглядывал в балансовую выписку моего личного счета. В то время на вечеринках, за столиками ресторанов и даже в тренажерных залах, можно было услышать одну и ту же фразу – «Я больше не интересуюсь балансом личного счета. Это слишком депрессивно». И очень болезненно.

Помню беседу с незнакомцем, которого мы с папой подвезли до дома, от стадиона Yankees. (Ремарка по поводу Yankees – моей любимой команды. Во время ее великой беспроигрышной серии, мы с папой имели сезонные абонементы. Мы присутствовали на матче 7-го тура, когда Буни совершил победный хит против Вейкфилда. Мы сидели на трибуне во время обоих игр против Arizona Wildcats, когда сначала Тино, а потом и Брозиус двумя аутами свели матчи вничью. Мы были там и тогда, когда молодые питчеры команды The Florida Marlins, – Беккет, Барнетт и Павано встали на пути грозных бэтгеров Yankees.) Еще одно яркое впечатление, – беседа о фондовом рынке с этим господином, которого мы подвозили от стадиона.

В эпоху интернет-бума люди постоянно говорили об акциях. На вечеринках. После церковной мессы. В вагоне подземки. Иногда беседы завязывались между незнакомыми друг с другом людьми. А когда собеседники узнавали о том, что я трейдер, они мгновенно начинали относиться к сказанному мной так, будто я Джим Роджерс.

Непрофессиональные трейдеры охотились за информацией, о следующей горячей акции. Незнакомец со стадиона Yankees спросил меня,

– «Во что сейчас стоит вкладываться?» Я рассказал, что у меня куплено. Мой совет предварялся объяснением специфики своей работы: я не финансовый советник, а специализирующийся на краткосрочных позициях трейдер. К сожалению, я почувствовал, что мой собеседник не уловил разницы, между долгосрочным инвестированием и спекулятивной торговлей. Затем я сказал, возможно, самую большую глупость из всех, которые могу припомнить – «Я владею всеми этими акциями. Они довольно рискованны, но так как я еще молод, то могу позволить себе большие убытки».

Рассудком можно понять, что молодому человеку легче пережить существенные потери по личному счету, нежели вышедшему на пенсию человеку. Но я не забыл тона, каким это было сказано. Меня не беспокоила возможность потерять деньги по купленным бумагам. Свое будущее, я не связывал с их котировками. Неприятно об этом вспоминать, но моя беседа с попутчиком чем-то походила на финансовую рекламу, в конце которой сияющий оптимистической улыбкой персонаж скороговоркой проговаривает обязательное предупреждение о рисках.